Страница 9 из 20
Последний решающий этап: прокрасться в общую ванну и поставить бутылек на видное место. Никогда еще так не радовалась, что размер комнат в нашем доме не позволяет каждому принимать водные процедуры у себя и поэтому для них отвели отдельный чуланчик. Но хоть раз это неудобство должно сослужить мне службу.
На пороге я неожиданно столкнулась с Оськой, но вовремя собралась с мыслями.
– Смотри у меня, – погрозила пальцем перед его носом. – Не вздумай лить мою пену от столичного парфюмера в свою ванну, я, между прочим, отдала за нее целый лад.
Оська сделал большие невинные глаза и проскользнул мимо меня внутрь.
И ведь нальет. И немало нальет, потому что разбавленная вдвое пена будет плохо пениться. Я села на подоконник в коридоре и стала ожидать окончания его купания. Ждать придется долго: Оська у нас как лягушонок, силком из воды не вытащишь, но ради такого торжества я подожду.
Через полчаса за дверью послышались возмущенные восклицания, и я поняла, что мои труды увенчались успехом. Еще через пять минут наружу выскочил наспех одетый Оська и, увидев меня, сразу закричал:
– Как ты могла? Это не честно! – он указывал на меня пальцем в сине-сиреневых разводах, и смешно корчил такую же сине-сиреневую мордочку. – Даже больше тебе скажу, это…это…это подло! Вот!
Эх, не думала, что он в воду вместе с лицом погружаться будет. Но, судя по всему, смородина у нас уродилась на славу.
– А запустить курицу ко мне в комнату – это, значит, милый комплимент сестре? – спокойно спросила я.
– Какую еще курицу? С чего ты взяла, что это я?
– От перьев надо было лучше чиститься.
Он на секунду замолк, затем скуксился и снова осмотрел свою приобретшую новый оттенок кожу:
– Как же я на улицу выйду?
– У меня есть мыло, которое сможет это отмыть, – придворные дамы «шутили» над своими соперницами так, что мне с моим сиропом впору быть канонизированной, но, к счастью, в ближайшей к дворцу дешевой лавке бакалейщика продавалось ядреное мыло, способное справиться не только с ягодным соком, но и с синькой.
Оська с надеждой поднял на меня свои невыносимо выразительные глаза.
– Я тебе его дам, если ты мне пообещаешь слушаться…
– Обещаю! – поспешно крикнул он.
– …и в наказание за курицу закрасишь надпись на дверце нового экипажа, – продолжила я.
– Угу, угу, где мыло-то? – мальчишка в нетерпении подергал меня за рукав.
Вы бы поверили? Я – нет, но мыло все же отдала. Прилагательное «ядреное» использовалось к нему не для красного словца – этот химический брусочек дерет кожу так, что умываться им можно только в очень сложных обстоятельствах и под беспрестанное оханье. Откуда я это знаю? Ой, и не спрашивайте.
Я уже собиралась потушить свечу и лечь в постель, как из коридора послышались подозрительные шорохи и звуки. Если это снова чудит кто-то из братьев – выставлю из дома! Ночь, проведенная на конюшне, заставит хулигана ценить тепло, а заодно мебелированность и приятный запах родного жилища. Я осторожно приоткрыла дверь: на другой стороне коридора так же неожиданно приоткрылась противоположная дверь, и в проеме показалось пятнистое лицо, подсвеченное снизу пламенем свечи. От неожиданности мне примерещилось невесть что, и я отпрыгнула от двери, прижимая свободную руку к позорно колотящемуся сердцу. К счастью, разум тут же оценил ситуацию и взял бразды правления:
– Оська, ты чего не спишь? Опять очередную пакость затеял? Ты бы краску для начала с лица как следует свел, а то нянька завтра по утру увидит, начнет рыбьим жиром отпаивать.
Пятнистая физиономия перекосилась в гримасе отвращения:
– Да не пакощу я, больно надо. Пока отмывался, Ерем куда-то пропал.
Вот это уже нехорошо: каким бы смышленым ни был младшенький, никто еще не отменял нашего долга приглядывать за ним.
– Пойдем внизу посмотрим, может, он на кухню залез, – предположила я.
– В отличие от некоторых, он не имеет привычки уничтожать запасы колбасы по ночам.
– Так, может, как некоторые хомячит варенье прямо из банки.
Несколько секунд мы поперебрасывались вызывающими на дальнейшую словесную дуэль взглядами, но потом как-то вместе решили, что в данной ситуации это глупо и, скрипя половицами, двинулись вниз.
Ерем обнаружился на первом этаже, причем в непосредственной близости от кухни.
– Эй, малыш, ты почему не в постели? – попробовала окликнуть его я, но ребенок даже не повернулся, а продолжал двигаться через коридор.
Оська обогнал меня, схватил брата за плечо, а затем с удивлением произнес:
– Да он спит! Мой брат – лунатик!
Действительно, глаза Ерема были закрыты, но он все еще пытался куда-то идти, игнорируя, что его держат за плечи.