Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 20

   – Ты чему-то удивляешься после церковника и бабника?

   – И командира в юбке… – прежде, чем мальчишка успел добавить еще что-то, я исхитрилась зажать его щеки между указательным и большим пальцем, превратив лицо острослова в «уточку». Губы тут же возмущенно задвигались, но звуки были невнятными, так что, если он и сказал, нечто обидное, на его счастье я не разобрала.

   – Сначала дело – оттачивать приемы пикировки будем потом. Твой лунатик уже успел от нас уйти.

   – Он и твой тоже, – освобожденный от моего захвата Оська возмущенно вытер губы.

   Нет, все же «уточкой» он не только выглядит милее, но и звучит приятней.

   В три шага я догнала Ерема, уже почти добравшегося до кухни, и подхватила поперек туловища. Ноги мальчишки все так же продолжали двигаться, словно и не отрывались от земли. Тяжелый-то какой, даром что маленький! Я хоть девушка и крепкая, но одной рукой не доволоку. Мне пришлось передать свою свечу Оське и, схватив брата-лунатика двумя руками, с трудом подниматься по лестнице.

   – Может, проще было его разбудить?

   – Лунатиков нельзя будить. Это может нанести психологическую травму.

   – Тогда надо было позвать Ласа или Ивара.

   – Наконец-то в тебе проснулся джентльмен.

   – Просто если ты упадешь – это нанесет Ерему не только психологическую, но и физическую травму.

   – Если будешь продолжать в том же духе, то я сама нанесу тебе и психологическую, и физическую травму.

   Первая от лестницы дверь открылась, и из-за створки показалась заспанная голова Ивара в старомодном отцовском колпаке с кисточкой:

   – Что у вас…

   – Ивар, иди сюда, – перебила я. – Мне тяжело.

   Не успела с радостью спихнуть ему в руки все еще шевелящего ногами Ерема, как раздался громкий стук во входную дверь:

   – Эй, хозяева, открывайте!

   Мы втроем переглянулись. Кого это принесло в такой поздний час?

   Дверь снова затряслась под ударами:

   – Открывайте! Я вашего сынка (стой смирно, паразит ты этакий) привел!

   Ну как всегда: чем ближе полночь, тем пьянее гномы! Я оглядела присутствующих. Итак: трое братьев у меня на виду, остаются еще трое. Ставлю лад на то, что привели Ефима.

   Пришлось спускаться вниз: слуги уже разошлись по домам, а няня спит – дверь открывать мне. Я оглядела свой наряд и поплотнее запахнула пеньюар – никто же не рассчитывает застать меня в парадном платье в двенадцать ночи, ведь нет?

   Стоило немного приоткрыть дверь, как створка тут же распахнулась во всю ширь: на пороге стоял дюжий детина, на плечах которого едва сходилась фермерская куртка. Одной рукой гигант держал за шиворот притихшего Ефима. Надо было все же с кем-нибудь поспорить, с тем же Оськой.

   – Доброй ночи, сестрица, – задорно махнул мне рукой братец, за что тут же был вздернут так, что край сюртука впился ему под подбородок.

   – Что здесь происходит? – грозно спросила я фермера, хотя и понимала, что скорее всего прохвост заслужил такое обращение.

   Мужик оглядел меня, не признал и хмуро сказал:

   – Мне бы леди Иветту.

   – Ее здесь нет. Я за нее. Почему вы так обращаетесь с моим братом?

   – Ваш брат – вор, леди…эм

   – Николетта. Что заставляет вас так думать?

   – Я поймал его, когда он пытался перелезть через забор на мое картофельное поле, – кажется, для фермера это был железный аргумент.

   Ефим – поклонник корнеплодов, ой ли? Меня подмывало спросить, нет ли у громилы взрослых дочерей, но пришлось вовремя прикусить язык: кто знает, если бы мужик догадывался, что Ефим покушается отнюдь не на его картошку, то скорее всего казнил бы любвеобильного идиота еще на поле.

   – Ефим? – грозно спросила я и скопированным с матери жестом уперла кулаки в бока.

   – Да я только посмотреть хотел! – со всей возможной искренностью воскликнул поганец.

   – На что? – очень слаженно спросили мы с фермером.

   – На картошку, – невозмутимо пояснил сказочник, – как растет, чем удобрена, как окучена. А то у нас мелочь одна, да и половина гнилая.

   Зря он на нашу картошку наговаривает. Фермер недовольно пожевал губами. Видно, ему сказка тоже не понравилась: ни тебе интриги, ни счастливого конца – поэтому я решила завершить историю по-своему.

   – Знаете что, вам же сейчас как раз эту картошку убирать, лишние руки всегда пригодятся. Так что забирайте этого лоботряса, и пока то самое поле не выкопает, можете не возвращать.

   Феремер замер, а затем посмотрел на меня как на полоумную. Сын младшего лорда будет копать на поле картошку?! Да к нему гости теперь будут ходить в два раза чаще, только чтобы посмотреть на такую невидаль!

   В этот момент из-за моей спины появился Оська с двумя свечами в руках – ситуация моментально подогрелась, только не свечами, а все еще пятнистым лицом мальчишки. Глядя на эту любопытную мордочку в жизнерадостных синих разводах, фермер открыл рот и выпустил из рук воротник Ефима – нашкодивший подросток поспешил сразу же отползти в сторону. Все бы ничего – синее лицо, ну с кем не бывает – но вслед за Оськой появился Ерем, сбежавший каким-то образом от Ивара. Под удивленными взглядами присутствующих ребенок с закрытыми глазами подошел к двери, обнял ручонками толстенную ногу фермера и с каким-то невнятным бормотанием продолжил свой сладкий сон. Мужик боялся пошевелиться и уже сто раз пожалел, что вообще сюда пришел, когда объявился Ивар в своем дурацком ночном колпаке со священным кругом на шее и стал аккуратно освобождать ногу фермера от захвата Ерема.