Страница 28 из 122
По этому плану бойцы спецназа должны были посетить глубокой ночью несколько важных персон, аккуратно разбудить их, сказать пару ласковых слов и тихо удалиться. Естественно турки тут же поднимут на ноги всех своих янычаров и тогда им придётся навестить этих господ снова, чтобы доказать, что в случае любой попытке противодействия России они понесут заслуженное наказание. Жаль только, что Химический Айболит, который в это время с ещё несколькими своими подручными дневал и ночевал в химической лаборатории Императорского Московского университета, не приготовил своей отравы и нужного антидота к ней. Вот тогда бы турки точно побоялись задерживать французские пароходы с продовольствием. Зато он пообещал, что уже через неделю у нас на вооружение снова появится сыворотка правды самой последней модификации.
Признаться честно, ради достижения поставленной цели мы были готовы применять любые средства, лишь бы при этом не страдали ни в чём неповинные люди, как мирные граждане, так и военные. Всех тех людей, кто даже просто чисто теоретически мог выступить против нас с оружием в руках либо имел возможность противодействовать нам любым другим образом, мы считали своими потенциальными врагами и были готовы уничтожить их немедленно. Слишком уж многое было поставлено на карту и потому мы были постоянно настороже. Я даже в своём собственном доме спал держа под подушкой целых два нагана. Да, оружие надолго стало моим постоянным спутником и я каждый день совершенствовался в стрельбе и даже велел своему домоправителю Макару устроить в просторном подвале под домом самый настоящий тир, в который хаживал вечерами. Очень уж прежний хозяин тело был плохим стрелком, а потому мне нужно было отточить все рефлексы до автоматизма.
Если в первое воскресенье мы ещё работали, то уже во второе граф Игнатьев, наш весёлый громила-ротмистр Николенька, устроил нам выходной. Сначала он привёз в дом наших химиков, провонявшихся химикалиями, потом укатил на рынок и привёз шесть больших корзин с продуктами и шампанским, чем безмерно удивил Макара Тимофеевича — как это, графья шастают по базарам. Велев нам заняться шашлыками, Николенька укатил снова и через два часа вернулся, но не один, а с полной машиной смазливых девиц и чуть ли не целой корзиной превосходных немецких презервативов "Fromm's Act". Шашлыки к тому времени уже были готовы, а мы тихонько матерились, поскольку шампанское так могло и закипеть. Веселью в тот день не было предела чуть ли не до самого утра, хотя девицы и удивлялись, почему это господа не позвали в сад цыган. Не объяснять же им, что они нам всем ещё в прежней жизни надоели. За всех московских цыган у нас отдувался князь Львов, большой любитель русских романсов, который к тому же умел играть на гитаре.
Между тем что Макар, что остальная прислуга в моём доме уже и не знала, что думать по причине таких резких перемен с барином. Больше других удивлялась кухарка Зинаида, жена моего домоправителя, дородного мужчины тридцати пяти лет от роду, степенного и важного, как купец первой гильдии. Ещё бы, его сиятельство светлейший князь то и дело отодвигал её от плиты и сам готовил на всю честную компанию, но то же самое делали и его друзья. Поражались они и тому, что очень часто к нам в дом вваливался какой-нибудь студент и ещё с порога начинал громко и радостно вопить, а мы, прибежав на крики, бросались обнимать его, словно родного брата. Ничего удивительного, ведь это был наш друг, которого мы были счастливы видеть молодым и полностью здоровым, как когда-то и обещали ему в уже таком далёком и безвозвратно ушедшем прошлом будущем.
Глава 8
Золотой обоз и "Ночь бесшумных выстрелов"
Как я и предполагал, уже за двое суток в Москву стали приезжать репортёры чуть ли не из всей России и даже из-за рубежа. Моё воззвание и несколько интервью изрядно взбудоражили если не страну, то по крайней мере журналистское сообщество, а репортёры во все временя были падкими на сенсации. Газеты выдвигали всякие версии на счёт доказательства моей богоизбранности и некоторые даже предполагали, что я могу оказаться вторым Шлиманом. Так как я хранил молчание по этому поводу, то они всё же решили дождаться назначенного часа поблизости и ещё дней за пять мы стали проводить аккредитацию. То, что мы записывали всех желающих журналистов и выдавали им специальные карты, отпечатанные типографским способом, настроило их на серьёзный лад. Тем более, что в них была указана дата выезда на место "Торжества России над супостатом".
Из-за этого московские и питерские газеты снова вышли с аршинными заголовками. Как результат, к нам прибыл порученец от московского генерал-губернатора Козлова, чтобы узнать, что это мы надумали учинить. Мы не мешкая выдали ему аккредитационную карту на генерал-губернатора и его свиту, сказав, что для высоких гостей подготовили ложи и что место будет охранять целый полк казаков. Порученец вытаращил глаза, почесал затылок и отбыл. В аккредитационной карте было сказано, что выезд на место действия будет осуществляться из Вязьмы в восемь часов утра и что в этом городе уже оплачены гостиничные номера, а также сняты квартиры для тех, кому не хватит места на гостином дворе. Всё это выглядело весьма серьёзно и вскоре мне доложили, что генерал-губернатор решил-таки посмотреть на чудачества светлейшего князя Горчакова. Очень уж было непохоже на то, что тот посмеет опорочить память деда.
Пока мы занимались своими делами, наши вяземские друзья прорубили в лесу просеку, расчистили место раскопок и проложили к нему отличную, широкую дорогу, которую местами замостили брёвнами. Перед раскопом была сколочена большая деревянная трибуна, ориентированная так, чтобы не затенять его и потому оснащённая тканевыми тентами. Само место раскопа было ещё и огорожено простой на вид, но прочной кованной, стальной оградой, снабженной воротами с двух сторон. Перед оградой на деревянном помосте с бортиками, обитом зелёным сукном, были поставлены столы также с бортиками и тоже обитые зелёным сукном. А ещё для гостей имелись буфеты со сладостями, холодными прохладительными напитками и даже шампанским, который мы намеревались раздавать бесплатно.
На трибуне могло спокойно разместиться до двух тысяч человек, а вип-ложа была рассчитана на пятьсот. Мы специально пригласили двенадцать фотографов и четырёх кинооператоров, чтобы те засняли всё происходящее на глазах у множества людей. Уже к двадцать четвёртому числу всё было готово и даже заказано сто двадцать ломовых извозчиков с самыми лучшими крытыми фургонами. Ну, а утром двадцать четвёртого мая чуть ли не половина Пречистенки была запружена каретами, в которых пускали только тех людей, которые догадались запастись аккредитационными картами. Генерал-губернатор Москвы решил добираться до Вязьмы своим ходом и то лишь потому, что ему одному я намекнул о больших ценностях, часть которых должна отойти в государеву казну. Народу собралось между тем даже больше, чем могло поместиться на трибунах и это без членов нашей команды дворян-землекопов.
Впрочем, далеко не все наши друзья выезжали вместе с нами в Вязьму. Многие остались, чтобы под шумок провести в Москве операцию "Ночь бесшумных выстрелов". Впрочем, яды, ножи и удавки тоже были пущены в ход и в этом не было ничего удивительного. В наших рядах насчитывалось немало таких людей, которым приходилось убивать врагов пристально глядя им в глаза. Хотя многие из тех, кого нам предстояло ликвидировать, когда-то импонировали нам, тем не менее, прекрасно зная, сколько они уже пролили крови и сколько прольют ещё, если этому не положить конец сейчас, мы не комплексовали по этому поводу. На войне, как на войне — или ты убьёшь, или тебя самого убьют и третьего тут не дано. Кому-кому, а нам, старым волкам из разведки и парням из разных спецназов России, включая "Каскад", это было известно лучше, чем кому-либо. Оставлять в своих тылах врага мы не собирались.
Вот и получалось так, что наш выезд в Вязьму послужил нашим друзьям, разбросанным по многим странам — сигналом. Ну, а сам выезд более всего походил на какие-нибудь торжества. Мы даже не поленились пригласить духовой оркестр и тот, сидя на нескольких дрогах, весело наяривал военные марши и прочие мелодии. Поначалу мы ехали во главе длинной колонны открытых карет, а как только покинули пределы Москвы, кони поскакали бодрой рысью. Чтобы не убивать моторы, мы вскоре увеличили скорость и потому доехали до Вязьмы раньше других и сразу же поехали к раскопу. Некоторые господа, проведав, что в Ведьмином лесу ведутся какие-то работы, пытались проникнуть туда, но были схвачены и выдворены прочь. Тех, кто не понял всей серьёзности происходящего и снова полез в лес, выпороли, не слишком сильно, конечно, но всё же достаточно крепко.