Страница 40 из 42
Сохранился автограф Высоцкого в гостевой книге, из которого видно, как ему не хотелось, чтобы его ассоциировали с персонажами его песен:
«Дважды был в кафе «Молекула». Очень приятно, что в другом городе можешь чувствовать себя, как дома. Не думайте, прослушав мои песни, что я сам такой! Отнюдь нет! С любовью, Высоцкий.
20 апреля 1965 г. XX век».
К этому времени у него образовался вполне приличный репертуар для концертной деятельности, и в конце мая 1965 года администрация театра обратилась с ходатайством об установлении Высоцкому концертной ставки:
«24.05.65г. Начальнику отдела музыкальных учреждений Министерства культуры РСФСР товарищу Холодилину А.А.
Дирекция и общественные организации Театра на Таганке просят установить концертную ставку — 9 руб. 50 коп. артисту театра Высоцкому B.C.
За несколько месяцев работы в нашем театре В.Высоцкий сыграл следующие роли: (перечислены пять номеров в «Антимирах», шесть ролей в спектакле «Десять дней...» и другие)...
В новых работах театра В.С.Высоцкий репетирует центральные роли. В.С.Высоцкий часто выступает на концертах. Многие зрители знают его и как автора ряда песен. Некоторые из них использованы в спектаклях нашего театра, в кинофильмах...»
Его первые концерты были даже не концертами в прямом смысле слова, а скорее лекциями на тему «Поэзия и музыка в театре и кино».
С самого начала концертной работы он каждое свое выступление строил как многогранное, дающее представление о его репертуаре в целом — от легких шуточных и пародийных песен до философских. Его выступления строились не по шаблону, он импровизировал, в зависимости от реакции публики, ее состава, своего настроения... Перед каждой песней Высоцкий разговаривал с залом, и переход от разговора к пению был почти незаметен — концерт превращался в единый процесс общения, ничего общего не имевший с пошлым заигрыванием эстрадных звезд с публикой. Рассказы о спектаклях и фильмах, в которых участвовал, о жизни, о друзьях он перемежал с песнями. Ему нужна была атмосфера доверия, нужно было видеть глаза людей, и все свои концерты он проводил при освещенном зале.
В театре спонтанно организовалась концертная группа, в которую входили Высоцкий, Смехов, Золотухин, Васильев, Хмельницкий, Славина и Медведев. Это не было сольным концертированием — на сцену выходили все вместе, и называлось это действо — цикл вечеров «Музыкально-поэтические страницы Театра на Таганке». Кто-то брал микрофон — он был ведущим, рассказывал о театре, представлял участников... И так раз за разом на глазах у чуткой публики московских и ленинградских «ящиков», НИИ, учебных заведений и других предприятий «обкатывался» музыкальный и поэтический экипаж, оттачивалась особая манера прямого общения с залом, которую потом и стали называть «таганской». Ю.Любимову самовольное «гастролирование» не нравилось: «Актеры всегда готовы растащить, развалить, разбазарить репертуар, я знаю, я сам был актером».
Выступления в Дубне, Обнинске, МГУ МФТИ были праздником для студентов и сотрудников институтов. Поэт Петр Вегин вспоминает о совместном выступлении с Высоцким на сцене клуба московского НИИуголь еще в 1962 году: «В те годы научно-исследовательские институты позволяли себе кое-что и устраивали вечера, на которые приглашали кого сами хотели. Да еще платили за выступление. Это сделало свое дело, свой климат — ив Москве, и в стране. Ученые тогда как-то выбились из-под жесткого идеологического контроля, были страстными сторонниками и меценатами всего в искусстве нового. Каждое новое имя подхватывалось ими и передавалось из одного НИИ в другой».
На эти концерты многие слушатели приходили с магнитофонами, садились в первые ряды или на полу перед сценой и записывали. Так песни Высоцкого разлетались по стране. Были эти концерты и праздником для артистов: это была восторженная аудитория талантливых людей, относительно свободной интеллектуальной элиты страны, яркой и ироничной, готовой и приветствовать, и улюлюкать, знатоков не только своей профессии, но и поэзии, литературы, театра.
Уже тогда, на раннем периоде концертной деятельности таганских актеров, чувствовалось, что основное место в концертах отводится Высоцкому. Остальные, при всем их таланте, выполняли вспомогательную функцию. Без любого из них складывалась бригада из трех-четырех человек, если был Высоцкий. А ведь совсем недавно был одним из них, ничуть не лучше...
Естественно, кто-то в театре, столь богатом талантами, стал завидовать успеху Высоцкого, или не хотел чувствовать себя «на втором плане». Зависть будет накапливаться... Друживший в то время с Высоцким художник Борис Диодоров вспоминает: « Как-то Володя пришел из театра немного обиженный:
— Ну почему они так? Мне сегодня Алла Демидова говорила, что я своими песнями добиваюсь дешевого успеха, да еще деньги получаю за это...»
Сольные — но полулегальные — концертные выступления начнутся в 66-м году. З.Славина: «Постепенно Высоцкий вырастал в фигуру, которая отделялась от нашей стаи, становилась значительнее и собирала свою аудиторию. Он покинул нашу группу актеров, сделал свою программу и начал концертировать один. Но чтобы мы не обижались и чтобы предложить нам работу, он часто ездил с нами на концерты. Одно отделение выступал он. Как он держал зал! А мы, значит, в зависимости от того какой в этот вечер был зритель, вели первое или второе отделение».
Помимо творческого удовлетворения, эти первые концерты стали для Высоцкого материальным подспорьем. Его актерская зарплата была в два раза меньше той, что обещали плакаты в вестибюлях метро уборщикам и контролерам. Основная часть этой мизерной зарплаты уходила на няню, так как Людмила хотела по возможности чаще находиться рядом с мужем. Во-первых, ей самой этого хотелось, а во-вторых, это было полезным и для театра — была гарантия, что артист-Высоцкий будет на спектакле, не опоздает и не пропадет.
Со временем концерты станут основным финансовым источником для Высоцкого. Большинство концертов были договорными, то есть заранее оговаривалась сумма, которую должен был получить исполнитель. Приглашений было много — после репетиций или спектаклей Высоцкого на служебном входе постоянно ждали... Но в этих выступлениях не было никакой системы. Первыми «официальными» концертами «с билетами!» были выступления по путевкам общества «Знание». За одно выступление, если билеты были проданы, — а все билеты были проданы всегда! — Высоцкий получал 75 рублей.
Позднее подобные концерты организовывал В.Янклович, тогда — администратор Театра на Таганке: «Иногда оформляли по две путевки... И за первый месяц Высоцкий получил 450 рублей. В "Знании" был даже скандал по этому поводу: "Как так, у нас даже академики столько не получают..."» Часто для достойной оплаты труда артиста выписывалась материальная помощь на кого-то из сотрудников НИИ, учебного заведения. Конверты с гонораром вручались «менеджеру» Янкловичу в обстановке полной секретности. О том, сколько денег было заплачено на самом деле, Высоцкий не знал...
Никто тогда и представить себе не мог, что через несколько лет не найдется того или иного Дворца спорта, который смог бы вместить всех желающих послушать Высоцкого. В каком бы зале, или даже квартире, он ни выступал, в момент исполнения он всегда пел на всю страну — каждое его слово, каждую интонацию ловят на лету и мгновенно тиражируют магнитофонные ленты.
Если сравнить записи его первых концертов и поздние записи, то контраст разителен: вместо неуверенного, смущающегося человека, почти ничего не говорившего между песнями, — человек, абсолютно владеющий залом, покоряющий публику с первого слова. Про него скажут, что пол под ним ходит, когда он появляется на сцене. Особая пружинистость темперамента составляла суть его обаяния, но когда он брал в руки гитару, когда успокаивались его руки и ноги, становились сосредоточенными обращенные к зрителям глаза, — начиналась магия. Он не любил, когда его выступления называли концертами. Это были встречи со зрителями, построенные как монологи или диалоги. Часто он отвечал со сцены на многочисленные записки. Каждая такая встреча была импровизацией. Все зависело от настроения зала, от того, получался ли сразу контакт или попадался трудный зритель, которого надо расшевеливать. Высоцкий редко говорил «спою», никогда — «исполню». Предпочитал совсем просто
«покажу вам песню».