Страница 40 из 74
То, что я раскопал, вызвало у меня смятение. Наконец-то вся история хранганцев и порабощенных ими рас приобретала смысл. Они располагались позади пространства, принадлежащего землянам, поэтому волкрины не могли добраться до них, не пройдя сперва через нашу сферу. Потом я обнаружил, что о волкринах повествуют все: и финдии, и дамуши. Последние вообще относятся юэтому как к безусловной истине, а ведь дамуши, как вам известно, — древнейшая раса из всех встреченных нами. Даже гетсоиды с Аата рассказывают нечто удивительно похожее. Я справился о других процветающих расах, заброшенных в страшную даль, дальше сферы влияния нор-т’алушей. Оказалось, что и там известно про волкринов!
— Сказка сказок, — предположил Ройд. Широкий рот призрака растянулся в улыбке.
— Согласен, — сказал де Бранен. — На этом этапе я обратился к экспертам, специалистам Института инопланетного разума. Два года мы работали вместе. Оказалось, что файлы Академии набиты нужной информацией. Просто никто до нас не удосужился свести ее воедино.
Оказалось, что волкрины движутся сквозь пространство, населенное людьми, на протяжении большей части человеческой истории, начиная с кануна выхода в космос. Пока мы колдуем с пространством, стремясь перехитрить законы относительности, они скользят себе в своих гигантских кораблях сквозь самую сердцевину нашей так называемой цивилизации, мимо наиболее населенных миров, с величественно медленной досветовой скоростью, держа путь к самому Краю, к межгалактической тьме. Разве это не чудо, Ройд?
— Да, чудо, — признал Ройд.
Кароли де Бранен отставил чашку и наклонился к проекции Ройда, но, желая дотронуться до его руки, схватил пустоту. Смущение длилось недолго; вскоре снова раздался его смех.
— О, мои волкрины! Во мне кипит энтузиазм, Ройд! Я подобрался к ним совсем близко. Больше десяти лет они не выходили у меня из головы, но теперь осталось не больше месяца — и я подергаю их за хвост! И тогда — если только мне удастся установить с ними связь, если мои сородичи сумеют до них достучаться — я получу наконец ответ на свое «почему»!
Призрак Ройда Эриса, владыки «Летящего в ночи», одарил его улыбкой. Его спокойные незрячие глаза смотрели мимо.
Пассажиры космического корабля, совершающего межзвездный прыжок, быстро теряют покой, тем более когда им приходится мириться с такой теснотой, как на «Летящем в ночи». Не успела истечь вторая неделя, а уже стали слышны тревожные разговоры. До Ройда доносился любой шепот.
— Кто он, собственно, такой, этот Ройд Эрис? — не выдержал ксе-нобиолог, усевшись играть с тремя спутниками в карты. — Почему не показывается? Почему сидит взаперти?
— Спросите у него самого, — предложил лингвист.
Но смельчаков не нашлось.
Отдыхая от бесед с Кароли де Браненом, Ройд наблюдал за Мелан-той Джирл. Это было приятным занятием. Молодая, пышущая здоровьем, подвижная, любознательная и трепетная, она могла дать фору любому из спутников. Всего в ней было много, через край: на голову выше остальных, широкая кость, большая грудь, длинные ноги, сильное тело, переливающиеся под блестящей угольно-черной кожей мышцы. Аппетит у нее был под стать размерам: она съедала вдвое больше каждого из коллег-ученых, много пила, нисколько не хмелея, ежедневно часами упражнялась на спортивных снарядах, которые взяла с собой и установила в одном из грузовых отсеков. К концу третьей недели она успела переспать со всеми четырьмя мужчинами на борту и с двумя женщинами. Сохраняя активность и в постели, она доводила своих партнеров до полного изнеможения. Ройд следил за ней со все возрастающим интересом.
— Я усовершенствованная модель, — заявила она ему однажды, упражняясь на брусьях. По ее телу градом катился пот, длинные черные волосы были стянуты сеткой.
— Усовершенствованная? — переспросил Ройд. Грузовые отсеки оставались недоступны для его голографического призрака, но Мелан-та любила беседовать с ним во время тренировок.
Она застыла в воздухе между брусьев, напрягая все мышцы.
— Если хотите — улучшенная, капитан. — Она обращалась к нему только так. — Я родилась на Прометее, от элитных родителей, настоящих генетических волшебников. Так что все-таки усовершенствованная. Мне требуется вдвое больше энергии, чем вам, но я расходую ее всю, до последней капли. У меня более эффективный обмен веществ, сильное и долговечное тело. Расчетная продолжительность жизни вдвое длиннее обычной. Радикальная переделка братьев наших меньших, предпринятая на моей планете, сопровождается чудовищными Ошибками, зато мелкие усовершенствования даются нам прекрасно.
Она продолжила свои упражнения, двигаясь быстро и легко, и молчала, пока не спрыгнула на мат. Тяжело дыша, она сложила руки на груди, наклонила голову набок и усмехнулась.
— Теперь, капитан, вам известна история моей жизни. Разве что вас заинтересует, как я сбежала на Авалон, каких выдающихся успехов достигла в инопланетной антропологии и насколько бурно предаюсь любовным утехам… Рассказать?
— Как-нибудь в другой раз, — вежливо отозвался Ройд.
— Хорошо, — согласилась Меланта Джирл, вытирая полотенцем пот. — Лично меня больше интересуете вы сами. Среди моих скромных достоинств первое место занимает неутолимое любопытство. Кто вы, капитан?
— Столь совершенная личность в состоянии догадаться самостоятельно.
В ответ Меланта со смехом хлестнула репродуктор полотенцем.
К этому времени догадки строили все, причем вслух, не зная, что он подслушивает. Он наслаждался их предположениями.
— Он беседует с нами, оставаясь невидимым, — утверждала кибернетик. — На корабле отсутствует команда, все полностью автоматизировано, из схемы выбивается один он. Мое предположение таково: Ройд Эрис — это сложная компьютерная система, возможно, даже искусственный разум. Вести разговор, не отличимый от человеческого, способна даже нехитрая программа.
Телепат был юн, худ, нервозен и сверхвозбудим, имел жидковатые льняные волосы и водянисто-голубые глаза. Застав Кароли де Бране-на в его одноместной каморке, он завел с ним серьезный разговор.
— Я чувствую! — крикнул он возбужденно. — Что-то здесь не так, Кароли, что-то очень нехорошо. Мне уже страшно.
— Страшно? — удивился де Бранен. — Я вас не понимаю, дружище. Чего вы боитесь?
Молодой собеседник покачал головой.
— Сам не знаю… Просто чувствую неладное. Поймите, Кароли, я что-то улавливаю. Вы же знаете мое умение, потому и остановили выбор на мне. Я высококлассный, проверенный специалист. И этот специалист твердит, что ему страшно. У меня плохое чувство. Нам что-то угрожает. Это разлито в воздухе, оно чуждое, неведомое…
— Уж не мои ли волкрины? — предположил де Бранен.
— Нет, это невозможно. Мы развили полную скорость, но от них нас еще отделяют многие световые годы. — В смехе телепата звучало отчаяние. — На таком расстоянии даже я ничего не улавливаю. Я слыхал ваш рассказ про Крей, но я всего лишь человек. Нет, опасность здесь, совсем близко. На этом корабле.
— Кто-то из нас?
— Не исключено, — ответил телепат. — Я еще не разобрался.
Де Бранен вздохнул и отечески положил руку младшему на плечо.
— Спасибо, что пришли, но я не могу принять меры, раз все так неопределенно. Вы не предполагаете, что ваши ощущения могут быть вызваны усталостью? Все мы чрезвычайно напряжены. Бездействие не остается без последствий.
— Нет, опасность реальна, — твердил свое телепат. Впрочем, удалился он приободренным.
Де Бранен поспешил нанести визит психиатру. Та лежала в гамаке, обложившись лекарствами, и жаловалась на многочисленные недуги.
— Любопытно, — сказала она, выслушав де Бранена. — Я тоже что-то чувствую — какую-то смутную угрозу. Я винила себя в том, что на меня так влияет теснота, скука, собственные хвори. Меня часто подводит настроение… Он не сказал ничего конкретного?
— Нет, ничего.
— Я попробую поработать, угадать его состояние. Понаблюдаю за другими членами экипажа. Посмотрим, что это даст. Хотя, надо сказать, ему полагается первым чувствовать угрозу. Он телепат первой категории, а у меня всего лишь третья.