Страница 41 из 74
Де Бранен кивнул; беспокойство оставило его. Дождавшись, когда все уснут, он сварил шоколад и проговорил с Ройдом всю «ночь». Телепат упомянут не был.
— Обратите внимание, во что одета голограмма, которой он нас потчует, — разглагольствовал биолог. — Этот наряд вышел из моды по меньшей мере десяток лет назад. Вряд ли это его настоящий облик. Что, если он инвалид, калека, стыдящийся своей внешности? Возможно, он тяжело болен. «Медленная чума» причиняет страшные муки, но смерть больного наступает только через много лет. Это не единственная заразная болезнь: вспомните мантракс, «новую проказу», болезнь Лангамена. Очень может быть, что Ройд сам себя посадил на карантин. Подумайте об этом.
На пятой неделе Меланта Джирл продвинула свою пешку в шестой ряд. Видя, что воспрепятствовать ей невозможно, Ройд предпочел сдаться. Он терпел от Меланты уже восьмое поражение. Она сидела на полу салона, скрестив ноги, и смотрела на расстановку фигур в партии. Потом со смехом сбросила фигуры с доски.
— Не обижайтесь, Ройд. Недаром я улучшенная модель. Я вижу на три хода вперед.
— Напрасно я не подключил к игре компьютер, — проворчал Ройд.
— Вы бы ни за что не догадались.
Перед ней неожиданно возник улыбающийся голографический призрак.
— Догадалась бы уже через три хода, — заявила Меланта Джирл. — В следующий раз попробуйте. — Она встала и прошла сквозь его проекцию, чтобы взять на кухне пиво. — Когда же вы плюнете на предосторожности и пустите меня к себе за стенку, капитан? — спросила она, приблизившись к репродуктору. Она упорно отказывалась обращать внимание на призрак. — Мне хочется в гости! Неужели вам не бывает одиноко? Как насчет сексуальной неудовлетворенности? Клаустрофобии?
— Всю жизнь я управляю «Летящим в ночи», — ответил Ройд. Его проекция по-прежнему смотрела в никуда. — Будь я подвержен клаустрофобии, сексуальной неудовлетворенности или одиночеству, такая жизнь была бы невозможна. Странно, что это не очевидно для вас, усовершенствованной модели!
Она глотнула пива и рассмеялась своим мелодичным смехом.
— Берегитесь, я еще вас разгадаю, капитан!
— Посмотрим. А пока наврите мне еще что-нибудь о своей жизни.
— Слыхали когда-нибудь о Юпитере? — спросила у остальных ксенотехнолог. Она была навеселе и покачивалась в гамаке посреди грузового отсека.
— Кажется, это как-то связано с Землей, — отозвался один из лингвистов. — Оба названия вроде бы принадлежат к одной мифологической системе.
— Юпитер, — повысила голос технолог, — это газовый гигант в той же системе, где находилась Земля. Кажется, вы впервые это слышите? Туда как раз собирались отправить экспедицию, но тут был открыт принцип межзвездного прыжка. С тех пор минуло… В общем, уйма лет. После этого газовым гигантом перестали интересоваться. Гораздо интереснее и эффективнее совершить прыжок, отыскать обитаемые миры и обустроить их. Какие могут быть кометы, астероиды и газовые гиганты, когда в считанных световых годах сияет другая звезда, вокруг которой вращаются обитаемые планеты! Но нашлись люди, полагавшие, что на Юпитере тоже может существовать жизнь. Представляете?
Биолог почему-то рассердился.
— Если на газовых гигантах и теплится разумная жизнь, она не выказывает намерения их покинуть, — отрезал он. — Все встреченные нами по сей день разумные виды происходят с планет, схожих с Землей, и в большинстве дышат кислородом. Или вы намекаете, что вол-крины — выходцы с газового гиганта?
Технолог заставила себя принять сидячее положение и заговорщически улыбнулась.
— Не волкрины, — проговорила она. — Ройд Эрис! Разбейте перегородку в салоне — и увидите, как оттуда потянет метаном и аммиаком. — Она волнообразно поводила в воздухе рукой и рухнула в гамак, зайдясь легкомысленным хохотом.
— Я его оглушила, — доложила психиатр Кароли де Бранену в начале шестой недели. — В ход пошел псионин-4. Он ослабит на несколько дней его восприимчивость. Если понадобится новая доза, у меня найдется еще.
Де Бранен не ожидал такого поворота событий.
— Мы провели несколько бесед. Я замечал, что его страх растет, но он отказывался признаваться, чего боится. У вас не нашлось более гуманного средства?
Женщина пожала плечами.
— Его поведение становилось все менее рациональным. Напрасно вы взяли в экспедицию телепата первой категории, де Бранен. Они очень неустойчивы.
— Нам предстоит контакт с инопланетянами. Думаю, вы не забыли, какая это непростая задача. Волкрины могут оказаться еще более чуждыми нам, чем любые другие инопланетные расы, встречавшиеся людям раньше. Именно поэтому нам требуется специалист первоклассной квалификации.
— Допустим. Только есть опасность, что вам вообще не к кому будет обратиться, учитывая состояние вашего первоклассного специалиста. То у него кататония, то психоз от страха… Он твердит, что всем нам угрожает реальная, физическая опасность, но не знает, какая и от кого. Хуже всего то, что я никак не разберусь, действительно ли он что-то чувствует или это острый приступ паранойи. У него классические параноидальные симптомы. В частности, он уверен, что за ним следят. Не исключено, что его состояние никак не связано ни с нами, ни с волкринами, ни с его телепатическим талантом. В данный момент я ни в чем не могу быть уверена.
— А ваш собственный талант? Ваша способность представить себя в чужой шкуре?
— Не учите меня моему ремеслу! — огрызнулась психиатр. — На прошлой неделе я спала с ним. Лучшего способа заглянуть человеку внутрь не существует. Но даже это не помогло. Его сознание представляет собой мешанину, а страх так едок, что после него пахнут простыни. Других мне тоже не удается разгадать, не считая обычного раздражения и неудовлетворенности. Но у меня всего лишь третья категория, а этого мало. Мои возможности ограничены. Да и чувствую я себя неважно, де Бранен. На этом корабле мне трудно дышать, раскалывается голова…
— Понимаю, — поспешно согласился де Бранен. — У меня и в мыслях не было вас критиковать. Просто я спросил, обязательно ли было его отключать? Нет ли другого способа? Скоро Ройд выведет корабль прыжка, и мы столкнемся с волкринами. Вот когда он нам понадобится!
Психиатр устало потерла затылок.
— Был и другой способ: сделать ему инъекцию эсперона. Это заметно обострило бы его чувства, утроило на несколько часов его психотическую эффективность. Можно было бы надеяться, что он найдет определение мучающей его тревоге. Будь она ложной, он бы ее изгнал, с реальной постарался бы разобраться. Но псионин-4 гораздо надежнее. Эсперон плохо действует на рассудок, к тому же парень слаб духом и вряд ли сладил бы с такой мощью. Псионин тоже принесет пользу. Если паранойя не исчезнет, можно будет сделать вывод, что телепатия здесь ни при чем.
— А если исчезнет? — спросил Кароли де Бранен.
Она зловеще улыбнулась.
— Тогда мы поймем, что он и впрямь что-то почувствовал.
Наступила искусственная ночь, и рядом с Кароли де Браненом, пьющим свой неизменный шоколад, возник призрак Ройда, чтобы спросить:
— Можно ли наладить компьютерную связь между вашей командой и моей бортовой системой? Все эти рассказы про волкринов сильно меня увлекли, и мне хотелось бы изучить их в свободное время.
— Разумеется, — ответил де Бранен небрежно. — Нам все равно пора готовиться. Прыжок вскоре закончится.
— Да, осталось недолго, — подтвердил Ройд. — Всего семьдесят часов.
На следующий день проекция Ройда не появилась за ужином. Ученые ели без аппетита, зная, что в любой момент командир корабля может возникнуть перед ними, занять свое обычное место и включиться в разговор. На столе уже появился шоколад, чай со специями и кофе, а их ожидания так и не оправдались.
— Как видно, капитан занят, — молвила Меланта Джирл, откинувшись в кресле и крутя пальцами рюмку с бренди.
— Скоро конец прыжку, — напомнил Кароли де Бранен. — Наверное, капитан готовится.
Присутствующие переглянулись. Ужинать пришли все девять. Лишь молодой телепат ни на что не реагировал. Биолог нарушил молчание: