Страница 24 из 47
Ольмин оказался шатеном среднего роста, с обаятельным лицом. Он меньше всего был похож на того физика, какого я себе представлял, и только манера говорить выдавала его. Ему не нужны были ни электронная память, ни записи, ни особый настрой. Я слышал, как он убеждал, не повышая голоса, с какой-то интонацией утомления сообщал цифры формулы, легко превозмогая собеседника, делая его своим союзником. Я не мог понять, в чем источник этой гипнотической силы. Искал его — ане находил... Оппоненты ссылались на авторитет науки. Легко ли возражать, когда цитируется одна из глав книги Константина Циолковского? Или известного физика прошлого Дайсона? Встает, положим, академик Долин и произносит целую речь... ...И вот слышны голоса поддерживающие Долина:
— С мнением видного ученого трудно не согласиться! Нашим
потомкам нужна будет сфера Циолковского — Дайсона. И мо
жет быть, раньше, чем сейчас предполагается.
И невозмутимый ответ Ольмина:
— Если мы не овладеем энергией Солнца, то создавать та-
61
кую сферу нужно восемьсот лет. О чем же спорить? Значит, именно тот проект, который сегодня обсуждается, даст путевку в жизнь давнишней, но интересной идее Дайсона и Циолковского. Три-четыре года вместо восьмисот лет! Слышались голоса:
Неужели вы верите в идеи и проекты, относящиеся исклю
чительно к области фантастики?
Мы собрались здесь как раз для того, — с улыбкой отве
чал Ольмин, — чтобы говорить исключительно о фантастических
проектах...
КАК ЭТО СЛУЧИЛОСЬ
На борту «Гондваны» приняли сигналы тревоги. Чувствительные гидрофоны непонятным для непосвященных языком рассказали о беде: весть звучала как музыкальная гамма, высота звуков нарастала, потом убывала. Но они были короткими, как вскрик. Будь они немного послабее — приборы не смогли бы их уловить.
«Дельфины!» — подумала Валентина. Ей не нужно было ничего разъяснять. Сигналы пропали, значит, дельфины были далеко.
Стояла ясная тихая ночь накануне полнолуния. Валентина быстро собралась, доложила о курсе, которого, как ей показалось, нужно было придерживаться, и вышла в океан на спасательном аппарате. Через час стало ясно, что ультразвуковые импульсы дельфинов могли дойти по волноводу: игра случая порой так перемещает воды различных слоев, что образуется как бы тоннель под водой — по нему звук бежит, отражаясь от более плотных горизонтов Такой волновод может ввести в заблуждение, если он хотя бы немного изгибается Пеленг окажется мнимым. Валентина запросила «Гондвану». Автомат гидрофонов ответил ей, что новых сигналов не поступало. Чуть позже за пультом управления оказался Энно, он потребовал возвращения Валентины, но Ольховский разрешил ей продолжить поиск. Эго ведь была ее прямая обязанность — помогать обитателям океана.
Валентина решила отклониться от курса и вдруг напала на след. Новая серия импульсов. Еще несколько минут хода, и связь с дельфинами стала устойчивой В этот момент ее отделяло от «Гондваиы» около двухсот километров
У горизонта показалась темная громада острова. Ни одного огня — только радиомаяк посылал предупреждения: «Осторожно — мель! Осторожно — заповедник!»
Валентина включила инфракрасный прожектор и увидела на трехмерном индикаторе тот же остров, но уже хорошо освещенный, как в ясную, солнечнаю погоду. Теперь была видна береговая линия с белой полосой прибоя. В бухте она сумела разглядеть один-два таких хорошо знакомых ей округлых плавника. Это были крупные афалины, любящие теплую воду тропиков. Она подумала, чтс на зов бедствующих сородичей откликнулись другие дельфины и приплыли сюда, и это именно их она увидела сейчас.
62
Она подвела аппарат поближе, послав ультразвуковые предупреждения В ответ посыпались импульсы, и компьютер быстро перевел их на язык слов, настолько точно, насколько это было возможно при общении с существами, не умевшими говорить, не знавшими языка, но понимавшими, казалось, попытки человека установить контакт. Она узнала: несколько десятков дельфинов здесь, в этой бухте, могли бы погибнуть. Она погрузила аппарат в воду и наблюдала, как афалины выталкивали назерх дельфинов, готовых погрузиться на дно. Потому что под водой дыхательный аппарат дельфина словно на замке — сигналы, поступающие в легкие, заторможены. Человек продолжает дышать, даже потеряв сознание. У дельфинов все иначе: чтобы снять тормозящие дыхание сигналы, он должен обязательно всплыть на поверхность Если он сам не может эгого сделать, его выносят на поверхность другие.
Афалины помогали своим. По-видимому, они подоспели немного раньше Валентины: судя по тревожным импульсам — щелкание и звуки, напоминающие скрип двери, — они искали врагов. Но враги были невидимы: едва заметный беловатый налет покрывал спинные плавники и тело дельфинов — новая разновидность вирусной болезни, как удалось установить Валентине. Больные дельфины скоро не смогут двигаться. Тогда — смерть.
Валентина приблизилась к одному из дельфинов, подняла его механической рукой на поверхность, Он глотнул воздуха. У Валентины было теперь в распоряжении несколько минут. Она взяла образцы пораженных тканей, лимфы и крови. Через минуту-другую молекулярный анализатор дал ответ: из множества лейкоцитов выделена устойчивая форма! Организм вырабатывает своеобразные антитела — они атакуют вирус... Всего несколько клеток оказались пригодными для работы. Валентина включила синтезатор, и зеленый огонек на панели тревожно замигал: собранный материал был различным по структуре. Это равносильно недоуменному вопросу: что же синтезировать?
Валентина разделила клетки, и прибор дал первую серию вакцины. Вскоре было выделено действующее начало — антиген.
Волосы закрывали ей глаза. Руки и лоб были горячими. «Наверное, простуда», — решила Валентина.
Она сделала несколько инъекций. Реакция должна была наступить позже А пока нужно было получить антиген другого типа, снова сделать несколько инъекций и сравнить результаты. Но дожидаться конца эксперимента — значило безнадежно упустить время. Уже сами эти опыты должны были дать результаты. Потом — в случае частичной удачи — повторные инъекции...
Она устала, и перед глазами плясали расплыачатые фиолетовые круги от яркого света. Дважды она выслушала Ольховского. Он советовал проводить дельфинов из этой бухты в другое место.
Энно передал, что к острову направляется еще одна группа афалин, принявшая сигналы бедствия. Их помощь, правда, была не нужна- подводный аппарат успевал теперь выталкивать дельфинов к поверхности, где они делали вдох. А ге афалины, которые подоспели сюда, теперь только патрулировали, на мелководье пытались прорваться несколько акул. Валентина видела,
63
как дельфин протаранил одну из них. Раненая акула повернула и поплыла прочь, в открытое море. Но там ее подстерегали другие хищницы, такие же, как она, холодные грациозные твари, реликты прошлого.
Через час теплая струя подогретой воды образовала маленькое подводное течение: монитор смывал с больных страшную плесень, прилипшую к коже. Валентина видела, как дельфины грелись в струе, как их спины обтекала морская вода, насыщенная целебными ионами, как они тянулись за ней, если аппа-. рат приходил в движение.
Она вывела их из бухты — около двухсот дельфинов, начинающих оправляться от болезни. Простуда давала себя знать все сильнее Но ей не хотелось работать с синтезатором. Она устала. Стакан горячего молока с содой, решила она... самый старый рецепт и самый приятный. Через час она задремала, забылась. Очнувшись,' увидела пустеющий экран: дельфины уходили к северу «Осталась одна, — подумала Валентина, — пора та «Гондвану». Она повернула аппарат к югу. И в этот момент электрограф качнул красной стрелкой. Три резких свистка сирены оглушили ее. Она ничего не успела. Было уже поздно. Слишком поздно. Внизу, на дне, вспыхнул багровый глаз подводного вулкана. Толчок. Резкий, как удар. И еще... Она направила аппарат вверх. Стоило ему, как дельфину, глотнуть воздуха, остаться на плаву, и удар волны сжатия был бы не так уж страшен. Но невидимый таран настиг раньше.