Падение королевств

 — Принцесса? — сказал Теон, словно ожидая её команды вмешаться. Она же положила свою руку на его, чтобы остановить. Не стоило усугублять ситуацию больше, чем она есть сейчас.

 — Пойдем, Арон, — она обменялась обеспокоенным взглядом с Мирой, которая нервно опорожнила свой второй бокал вина.

Но все внимание Арона было приковано к Томасу:

 — Как ты смеешь оскорблять меня?

 — Тебе следует послушать свою маленькую подружку и уйти, — посоветовал Томас. — Чем скорее, тем лучше.

 — Как только твой отец принесет мне мои ящики с вином, я буду счастлив уйти отсюда немедленно.

 — Забудь про вино. Проваливай и считай, что тебе повезло, что я не прошу ответа за нанесенное тобой оскорбление моему отцу. Он доверчив и склонен недооценивать себя. Я не такой.

Арон ощерился, его спокойствие отступило под натиском обиды и опьянения, делая его куда храбрее, чем он должен был быть при виде двух высоких, мускулистых паэльсийцев:

 — Вы, вообще, представляете, кто я?

 — А нам-то, какое дело? — Йонас с братом посмотрели друг на друга.

 — Я Арон Лагарис, сын Себастьяна Лагариса, владыки Вершины Старейшин. Я стою здесь, на вашем рынке, в сопровождении ни кого иного, как принцессы Оранийской Клионы Беллос. Проявите уважение к нам.

 — Это глупо, Арон, — тихо прошипела Клио сквозь зубы. Ей не хотелось, чтобы он проявлял подобные замашки. Мира взяла Клио за руку. «Пойдем», — как бы говорила она.

 — О, Ваше Высочество, — в словах Йонаса сквозил сарказм, когда он с притворством поклонился. — Вы оба знатные вельможи. Это честь находиться в лучах Вашего сияния.

 — Я могу тебя казнить за такое неуважение, — невнятно сказал Арон: — Вас обоих и отца. Да, и сестренку.

 — Не вмешивай сюда сестру, — рыкнул Томас.

 — Дай-ка подумать, у нее сегодня свадьба, а это значит, что она на сносях? Я слышал, что девки в Паэльсии не ждут замужества и раздвигают ноги ради любого, у кого есть звонкая монета, — Арон взглянул на Фелицию, которая выглядела уязвленной и разгневанной: — У меня есть немного деньжат. Может, ты подаришь мне полчасика своего внимания до того, как опустятся сумерки.

 — Арон! — с ужасом воскликнула Клио.

В том, что он проигнорировал её не было ничего удивительного. Йонас обратил свой разъяренный взгляд на неё — столь жаркий, что она почувствовала себя опаленной.

Томас, который казался чуть менее вспыльчивым из двух братьев, посмотрел на Арона самым мрачным и злобным взглядом, какой она когда-либо видела.

 — За подобные слова о моей сестре я могу и убить тебя.

Арон слегка улыбнулся:

 — Попробуй.

Клио, наконец, бросила взгляд через плечо на раздосадованного Теона, которому приказала не вмешиваться. Сейчас стало понятно, что она не владеет ситуацией. Все, чего ей хотелось, вернуться на корабль и оставить эту неприятность далеко позади. Но теперь уже было слишком поздно.

Разгоряченный обидой за сестру, Томас бросился со сжатыми кулаками на Арона. Мира вскрикнула и закрыла руками лицо. Не было никаких сомнений, что Томас с легкостью выйдет победителем и превратит худосочного Арона в кровавое месиво. Но у Арона было оружие — его модный, украшенный драгоценными камнями, кинжал, висевший в ножнах на поясе.

И сейчас он был зажат у него в руке.

Томас клинка не видел. Когда он подошел ближе и схватил Арона за рубашку, тот всадил лезвие в горло Томаса. Как только хлынула кровь, руки молодого человека взлетели к шее, глаза распахнулись. В них был шок и боль. Мгновение спустя он упал на колени, а потом и целиком на землю. Его руки так сильно вцепились в горло, что кинжал еще прочнее засел там. Вокруг его головы очень быстро расплывалась лужа крови.

Все произошло так быстро.

Клио прижала руку ко рту, чтобы не закричать. Но тут же раздался пронзительный и полный ужаса вопль Филиции, от которого у Клио кровь застыла в жилах. И сразу все на рынке обратили своё внимание на то, что произошло.

По рынку пронеслись крики. Вокруг закопошились люди, они толкались и пихались. Клио взвизгнула. Теон обнял рукой Клио за талию и резко дернул назад. Йонас устремился к ней и Арону, на его лице была написана ярость и горе. Теон подтолкнул Миру перед собой, под мышку сграбастал Клио. Арон был чуть позади. Они поспешили покинуть рынок, яростные слова Йонаса летели им вслед.

 — Вы покойники! Я убью вас! Вас обоих!

 — Он заслужил, — проворчал Арон: — Он собирался убить меня. Я просто защищался.

 — Идемте, Ваша Светлость, — проворчал Теон, в его голосе слышалось отвращение. Они проталкивались через толпу, прокладывая себе путь обратно на корабль.

Томас никогда не увидит свадьбу своей сестры. Фелиция никогда не увидит своего брата, вместо этого она стала свидетелем его убийства в день своей собственной свадьбы. Выпитое вино в желудке Клио вспенилось и прокисло. Она высвободилась из хватки Теона и её вырвало на тропинку.

Ей следовало сделать так, чтобы Теон остановил все это прежде, чем всё вышло из-под контроля. Но она этого не сделала.

Казалось, их никто не преследовал, через некоторое время стало ясно, что паэльсийцы позволили им уйти. Они перешли на быстрый шаг. Клио, опустив голову, держала за руку Миру. По пыльной дороге все они прошли не проронив ни слова.

Клио подумала, что никогда не сможет стереть из памяти, наполненные болью, глаза молодого человека.

Глава 2

Йонас рухнул на колени и с ужасом посмотрел на кинжал, торчащий из горла Томаса. Томас сделал движение, будто хочет вытащить его, но рука не слушалась. Дрожа, Йонас обхватил рукоять. Чтобы выдернуть кинжал, ему потребовалось приложить усилие. Потом он положил другую руку на рану. Сквозь пальцы хлынула горячая красная кровь.

Позади него закричала Фелиция:

 — Томас, нет! Пожалуйста!

С каждым биением сердца Томаса, жизнь уходила из его глаз.

В голове Йонаса все смешалось, сплошной туман. Он чувствовал себя так, будто для него жизнь на время замерла, тогда как жизнь брата иссякала.

Свадьба. Сегодня был день свадьбы. Свадьбы Фелиции. Она согласилась выйти за их друга Пауло. Они, подшучивая, устроили ему тяжелые времена после того, как молодые объявили о помолвке. По крайней мере, до того, как приняли его в свою семью с распростертыми объятиями.

Намечалось большое тожество, такого не было в бедной деревне уже долгое время. Еда, напитки... и много довольных друзей Фелиции, которым братья Агаллон позволили забыть свои ежедневные проблемы, борьбу за выживание своей семьи в умирающих землях Паэльсии. Мальчишки были лучшими друзьями, непобедимыми, за что бы они вместе не брались.

До сегодняшнего дня.

Паника нарастала внутри Йонаса, он лихорадочно огляделся на толпу местных в поисках того, кто мог бы помочь:

 — Что-то можно сделать? Есть целитель?

Его руки были скользкими от крови Томаса. Тело брата дернулось в конвульсиях, он издал булькающий звук, когда кровь хлынула изо рта.

 — Не понимаю, — голос Йонаса надломился. Фелиция схватила его за руку, её крики и горе было оглушительными: — Все произошло так быстро. За что? Почему это случилось?

Отец беспомощно стоял рядом, его лицо было омрачено горем, но он держался мужественно.

 — Это судьба, сын.

 — Судьба? — гневно выплюнул Йонас, ярость пылала у него внутри: — Дело не в судьбе! Этому не суждено было случиться. Это, это было сделано руками Оранийских вельмож, которые считают нас грязью под своими ногами.

Паэльсия устойчиво на протяжении поколений катилась вниз, её земли увядали, пока ближайшие соседи продолжали жить в роскоши и излишествах, отказывая им в помощи, отказывая даже в просьбе охотиться на своих землях. Это была их вина в первую очередь в том, что Паэльсия не имела достаточно ресурсов, чтобы прокормить свой народ. Эта зима была самой суровой. Днем еще было терпимо, а ночи были настолько холодными, что тонкие стены их лачуг не спасали. Десятки, по крайней мере, замерзли в своих маленьких домишках или умерли с голода.