Падение королевств

Лицо Короля было жёстким.

 — Был.

 — Даже больше, если верить слухам.

Король Гай ничего не ответил на это.

В конце концов, Вождь Паэльсии кивнул.

 — Благодарю, что оказали мне такую великую честь. Ваша жертва не будет забыта. Я свяжусь с Вами в ближайшее время, чтобы объявить о своём решении.

Вождь и его свита ушли.

 — Уберите тело, — рявкнул Король охранникам, стоящим рядом. Вместе они забрали тело Тобиаса. В качестве доказательства произошедшего осталась только лужа крови. Магнус заставил себя не смотреть прямо на неё.

Он не сделал ни одного движения, он не ушел и не сказал ни слова. Он ждал.

Прошло несколько минут, прежде чем Король встал за его креслом. У Магнуса напрягся каждый мускул. В то время как Тобиас не ожидал подобной гибели от рук своего отца, Магнус никогда недооценивал короля в этом отношении.

Он чуть было из кожи не выпрыгнул, когда отец хлопнул его по плечу.

 — Трудные времена порождают трудные решения, — сказал король.

 — Ты принял единственно возможное решение, — ответил Магнус как можно более ровно.

 — Пусть так и будет, тогда. Я ни о чём не жалею. Никогда не жалел и никогда не буду. Встань, сын мой.

Магнус оттолкнулся от стола и встал на ноги, чтобы встретиться лицом к лицу с королём.

Отец окинул его взглядом с головы до пят, кивая.

 — Я всегда знал, что в тебе есть что-то особенное, Магнус. Твоё поведение сегодня лишь подтвердило это для меня. Ты держался сегодня очень хорошо.

 — Спасибо.

 — Последнее время я очень пристально наблюдал за тобой. После тяжёлого детства, я верю, что из тебя вырос замечательный молодой человек, готовый к истинной ответственности, а не к прожиганию жизни в качестве юного принца. Я всё больше с каждым днём горжусь тем, что называю тебя своим сыном.

То, что его отец вообще гордился им, было шокирующим открытием.

 — Я рад это слышать, — лишь успел ответить он.

 — Я хочу, чтобы ты стал частью происходящего. Я научу тебя всему, чтобы однажды ты принял у меня трон и был только сильнее. Я не соврал ни слова из того, что говорил ранее. Семья очень важна для меня, она превыше всего. Я хочу, чтобы ты был на моей стороне. Ты согласен?

Было ли это обдуманным решением или убийство Тобиаса и способ его устранения подтолкнули отца к этой внезапной родительской привязанности?

Да, и важно ли это?

 — Конечно, согласен, — сказал Магнус. — Всё, что тебе будет нужно.

Когда он произнёс эти слова, он по-настоящему понял, что они означают.

Король кивнул:

 — Вот и славно.

 — От меня что-то нужно прямо сейчас? Или нам следует подождать решения Вождя?

Король посмотрел на охранников, стоящих в комнате. Одним движением подбородка он отослал их, чтобы они могли с Магнусом поговорить наедине.

 — Есть кое-что, хотя оно и не связано напрямую с моими планами на Оранос.

 — Что именно?

 — Речь идет о твоей сестре.

Магнус замер.

 — Что с ней?

 — Я знаю, что вы очень близки. Ближе, чем со мной или с матерью. Я хочу, чтобы ты приглядывал за ней. Если заметишь что-нибудь необычное в ней, ты должен сказать мне об этом немедленно. Если не сделаешь этого, она может оказаться в серьёзной опасности. Ты понимаешь?

У него перехватило дыхание.

 — Что это за опасность?

 — Пока я больше ничего не могу сказать тебе, — он помрачнел. — Ты сделаешь так, как я прошу без дальнейших расспросов? Это важно, Магнус. Ты будешь следить за Люсией и сообщать мне, если что-нибудь заметишь?

Мир стал шатким и зыбким под ногами Магнуса. Его не волновал Тобиас, но смерть бастарда глубоко его потрясла.

Однако он действительно переживал за Люсию. То, о чем просил его отец, было непосредственно связано с разговором между Королем и Сабиной в ночь её дня рождения. Нечто волшебное и таинственное. И если здоровью Люсии что-либо угрожало, он знал, что в этом случае возможен единственный ответ.

Он кивнул.

 — Конечно, отец, я сделаю все, о чём ты просишь.

  Глава 9  

 — Я очень рад объявить всем вам, — сказал король Корвин, стоя в большом зале на возвышении перед многочисленной толпой друзей и дворян, собравшихся на праздничный банкет, — что моя младшая дочь, принцесса Клиона Аврора Беллос, соединится в браке с лордом Ароном Лагарисом, сыном Себастьена Лагариса Владыки Вершины Старейшин. Я надеюсь, что вы присоединитесь ко мне для празднования этого счастливого и радостного союза. За Принцессу Клио и Лорда Арона!

Толпа ликовала. Клио же пыталась сдержать слезы, пока стояла рядом с отцом. Она больше не могла видеть лица, только размытые очертания. Но она не будет плакать.

 — Улыбайся, Клио, — Арон чокнулся своим бокалом об её, когда она снова присела за стол, заполненный гостями королевского банкета. Звенящий звук вынудил её напрячься. — Ты заставляешь всех думать, что ты не взволнована этим событием.

 — Я, нет, и тебе это известно, — сказала она сквозь сжатые зубы.

 — Ты привыкнешь, — уверил он её, но это прозвучало так, как будто бы это его совсем не волновало. — И прежде, чем ты поймешь, у нас будет брачная ночь.

Это больше походило на угрозу, чем на обещание.

Всё было официально. Она была официально обручена.

После неприятной беседы с Ароном на его вилле три недели назад, она завела речь на эту тему со своим отцом, надеясь, что он позволит ей расторгнуть помолвку прежде, чем об этом даже публично объявят. Вместо этого он сказал ей, что это к лучшему и что у неё должна быть вера в его способность выбрать подходящего мужа для своей нежно любимой дочери.

Её отцу, как думала Клио с растущей тревогой, очень нравилась идея иметь такого зятя как Арон — лорда, который предположительно вступил в сражение, чтобы защитить беспомощную принцессу от дикого крестьянина в Паэльсии.

Начиная с того «разговора» король был слишком занят, чтобы поговорить с Клио с глазу на глаз. Однако, к счастью, он также был слишком занят, чтобы делать любое заявление. Каждый день, прошедший без этого пресловутого объявления о помолвке, был подарком. Шансом для неё, чтобы найти решение.

Но решения не было. Она не успела его придумать.

«Ну, вот тебе, пожалуйста», — мрачно подумала она.

Она ничего не могла съесть. В желудке была какая-то слабость, там не могло поместиться ни кусочка телятины, ни оленины, ни фаршированной курицы, ни фруктов или сладкой выпечки — если назвать только часть щедрого банкета с пятью сменой блюд. Она отказалась сделать даже единственный глоток вина.

Поначалу она могла, но она сбежала с банкета, переполненного людьми, избегая глаз Теона и скользя мимо толпы доброжелателей, которые казались взволнованными предстоящей королевской свадьбой.

 — Как это замечательно, — услышала она, когда проходила мимо одной женщины, — праздновать такие радостные новости. Я надеюсь, что это будет весенняя свадьба. Как восхитительно. Однако жаль принцессу Эмилию. Это так печально, что она не чувствует себя достаточно хорошо, чтобы быть с нами.

Сердце Клио сжалось при этих словах. Каждый раз, как она становилась столь эгоистичной, что была озабочена только своими собственными проблемами, ей приходилось одёргивать себя. Существовало нечто намного более важное, чем проблемы с Ароном.

Головокружение и головные боли Эмилии становились только сильнее. Она лежала в своей постели и была слишком слаба, чтобы спуститься к обеду или ужину. Ни один целитель, который был вызван во дворец, не смог выяснить, что с ней. Они советовали Эмилии больше отдыхать и пережидать болезнь. И стоит надеяться, что её недавние проблемы со здоровьем, словно лихорадка, со временем уйдут.

Стоит надеяться.

Клио не нравилось это «стоит надеяться». Она предпочитала определенность. Она предпочитала знать, что завтрашний день будет приятным и солнечным и будет заполнен развлечениями. Она предпочитала знать, что её семья и друзья были здоровы и счастливы. Все остальное было недопустимо.