Страница 21 из 75
Магнус не верил в подобного рода понятия. Однако в это, до какой-то степени, верил его отец. Король Гай верил в силу элементии. В магию, которая ушла из этого мира со времен исчезновения богинь.
— Ещё что-то слышала? — спросил он. — Ты знаешь, зачем здесь Вождь?
— Я слушала, так долго как могла, но испугалась, что попадусь.
— Амия, тебе никогда не следует попадаться. Мой отец не любит тех, кто подслушивает.
— Даже, если я подслушивала от имени его сына?
— Я бы без колебания сказал, что ты лжёшь, — он взял её руку в свою и сжимал её, пока Амия не вздрогнула. В её бледных глазах промелькнул страх: — И кому, как ты думаешь, он поверит? Своему сыну и наследнику? Или кухарке?
Амия сглотнула.
— Я прошу прощения, мой принц. Этого больше не повторится.
— Умная девочка.
Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки и стряхнуть кратковременную неловкость, возникшую между ними.
— Что касается того, что я слышала, кажется, это связано с убийством в Паэльсии в прошлом месяце и собрания, которое созвал Король Гай на прошлой неделе.
Он ослабил хватку:
— Думаю, я присоединюсь к ним. У меня есть такое же право, как и у Тобиаса, присутствовать на подобного рода встречах.
— Полностью согласна.
Девушка и не могла возражать. Он посмотрел вниз на неё.
— Спасибо за эту информацию, Амия. Я очень её ценю.
Её лицо просветлело.
— Вам что-нибудь ещё от меня нужно?
Он задумался на мгновение, потом отступил от неё.
— Да. Приходи сегодня вечером в мои покои, когда я вернусь туда.
Её щеки покраснели, и она скромно улыбнулась.
— Конечно, мой принц.
Магнус вышел из часовни и направился к частному залу для Советов своего отца, который был расположен на первом этаже рядом с большим залом. Он не пытался что-то подслушать; он просто целенаправленно вошёл внутрь. В комнате находилось около дюжины мужчин, которые моментально обратили на него свои взгляды.
— О, прошу прощения, — сказал он. — Я помешал?
Несмотря на то, что он любил поиграть с тенью, на данный момент существовали причины, требующие его более явного присутствия. То, что Тобиас был в замке, заставило волосы Магнуса на загривке встать дыбом. Он сам не ожидал от себя такой реакции. Он ощутил внезапное и растущее желание укрепить свою позицию законнорожденного принца и наследника на трон отца.
— Это, — сказал Король Гай со своего места на возвышении (он всегда был на голову выше остальных), — мой сын — Принц Магнус Лукас Дамора.
Вместо выражения гнева от того, что их прервали, на лице короля возникла легкая изумленная улыбка от внезапного появления Магнуса. Тобиас же просто уставился на него, словно был разъярён от имени короля дерзостью и грубостью Магнуса.
— Это большая честь познакомиться с принцем, — прозвучал глубокий мужской голос, и Магнус перевёл взгляд налево. — Я Вождь Хьюго Базилиус из Паэльсии.
— Это честь для нас, Вождь Базилиус, — ровно сказал Магнус. — Добро пожаловать с Лимерос.
— Присоединяйся к нам, сын мой, — сказал король.
Магнус сдержался, чтобы не сделать замечание по поводу того, что приглашения раньше не получал, сел за стол напротив Вождя и четверых его людей.
Вождь был большим мужчиной, чего Магнус никак не ожидал, судя по крестьянскому образу жизни его народа. В Паэльсии не было высшего и среднего сословий, только разные виды самого низшего класса. Особенно это стало более выражено во времена последних поколений, когда их земля начала угасать.
Даже сидя, Базилиус не выглядел как мужик. Он был высок, широкоплеч. Его длинные тёмные волосы посеребрила седина. Лицо было прорезано морщинками, а в тёмных глазах отражалась проницательность. Одежда была великолепно сшита из мягкой кожи и серебристого меха лисы. Он много больше походил на короля, чем ожидал Магнус. Ему следовало догадаться, что Базилиус навряд ли ведёт такой же образ жизни, что и простые жители Паэльсии.
— Стоит ли нам рассказать Вашему сыну всё то, о чём мы говорили до сих пор? — спросил Базилиус.
— Конечно, — внимание Короля Гая было полностью сосредоточено на сыне с тех пор, как тот вошёл. Даже не глядя на отца, Магнус ощущал его обжигающий взгляд на своём шраме. По спине пробежала струйка холодного пота, хотя он изо всех сил старался выглядеть спокойным.
Король Гай был очень вспыльчив, и Магнус знал не понаслышке, каково это быть наказанным, если зайти слишком далеко. В доказательство у него остался шрам.
Он слишком хорошо помнил, как получил его.
Десять лет назад король, поехав с визитом в Оранос, взял с собой Магнуса и Королеву Альтею. Прошло не очень много времени в этом роскошно и богато украшенном дворце, который так резко контрастировал с утилитарным и скудным замком Лимероса, прежде чем Магнус отдался во власть своему детскому любопытству. Он сбежал во время банкета, чтобы в одиночку исследовать замок. Он подошёл к витрине с, украшенными драгоценными камнями, кинжалам, и ему очень захотелось стащить один из них — золотой, инкрустированный сапфирами и изумрудами. В Лимеросе не было столь богатого оружия. Оно было практичным и полезным, выкованным из стали и железа. Магнус желал получить этот клинок так сильно, как ничто другое за все свои семь лет.
Отец поймал его, когда он вытащил кинжал из ножен. Король пришёл в такое бешенство, что его сын собирается что-то украсть, опозорив при этом семью, что просто набросился на Магнуса. И наказание последовало немедленно от самого клинка.
Отец вырвал его из рук сына и ударил Магнуса лезвием по лицу.
Король тут же пожалел о своей резкости. Но вместо того, чтобы помочь Магнусу и немедленно перевязать рану, он встал на колени перед сыном и заговорил с ним тихим, угрожающим голосом. А кровь всё капала из пореза на щеке маленького мальчика на блестящий мраморный пол оранийского дворца. Король холодно угрожал жизни как самого Магнуса, так и его матери и маленькой сестрёнке. Магнус никогда не рассказывал никому о том, как получил эту рану.
До этого дня никому. Он вспоминал угрозу отца и его бессмысленную ярость всякий раз, когда смотрел в зеркало.
Но он больше не был семилетним мальчиком. Ему семнадцать, почти восемнадцать лет. Так же, как и его отец, он был высоким и сильным. Он не хотел больше бояться.
— Я отправил Вождю Базилиусу послание, — сказал Король, — что хотел бы встретиться с ним персонально, чтобы обсудить проблемы, возникшие в его землях, перемежающиеся с убийством Томаса Агаллона от руки оранийского лорда. Он согласился приехать сюда и обсудить возможность альянса.
— Альянса? — повторил с удивлением Магнус.
— Объединение двух земель для одной цели — сказал Тобиас.
Магнус послал испепеляющий взгляд на ублюдка короля.
— Я знаю, что такое альянс.
— Я верю, что это может быть именно тот знак, которого я ждал, — сказал Вождь Базилиус. — Я так давно искал решение, которое помогло бы моей умирающей земле.
— И как это решение будет связано с Лимеросом в дальнейшем? — спросил Магнус.
Отец и Вождь обменялись понимающими взглядами, потом Король Гай встретился глазами с сыном.
— Я предложил, чтобы мы объединили наши силы и забрали Оранос у жадного и эгоистичного короля, который позволил своим людям считать, что они могут делать всё, что им угодно без единой мысли о последствиях.
— Забрать Оранос, — сказал Магнус, не веря своим собственным ушам. — Вы хотите сказать, завоевать его. Вместе.
Король расплылся в улыбке.
— Что ты об этом думаешь, сын мой?
Это был сложный вопрос. Магнусу было понятно, что эта дискуссия велась ещё до того, как он зашёл. Никто, казалось, не был шокирован предложением войны после нескольких поколений мира.
Теперь, когда у Магнуса появилась возможность перевести дыхание, он не был так сильно удивлён. В течение десятилетия отец ненавидел Корвина Беллоса, и лимерийцы осуждали королевство, направленное на гедонизм и необоснованные излишества, о которых горячо спорили большую часть времени на заседаниях Королевского Совета и банкетах. Нет, Магнус был всего лишь удивлён, что прошло так много времени, прежде чем отец предпринял какие-то действия.