Падальщик

…Он сошёл на остров рано утром, когда ещё сёстры спали. Будить их не стал. Прошёл в столовую. Достал бутылку водки, налил три стопки. На две положил по толстому ломтю хлеба, посыпав солью. Третью взял себе, залпом выпил, не чувствуя вкуса и запаха. Занюхал рукавом. Потом сел, неотрывно смотря на оставшиеся стопки…

— Миша, ты уже дома? А почему не разбудил нас?

Алёна, чья очередь была сегодня готовить завтрак, одетая в короткий халатик и отчаянно трущая кулачком глаза, вошла в отсек. Он промолчал, не отвечая. Девушка подошла поближе:

— Да что с тобой? Чего…

И осеклась, заметив, куда устремлён его взгляд.

— Что…

— Ничего не надо. Иди, буди сестру. Вы уезжаете. Час на сборы.

Поднялся со стула, на котором сидел, прошагал к выходу, обернулся:

— Час. Если не успеете — не обессудьте. Как будете, так и запихаю на катер. Так что — поторопитесь.

Вошёл в свою комнату, запер наглухо двери изнутри, уставился мёртвым взглядом на медленно ползущие стрелки будильника… Вначале они пытались до него достучаться, требуя объяснений, потом, поняв, что бесполезно, отстали. Ровно через шестьдесят минут, когда он вышел от себя, обе сестры стояли вместе с объёмистыми мешками перед дверями своей комнаты.

— Готовы? Пошли.

— Что случилось? Почему ты нас выгоняешь? Разве тебе было плохо с нами?!

— Заткнись!!!

Потом чуть спокойнее:

— Ваш контракт истёк. О его продлении мы не договаривались. А я этого не хочу.

Испуганные вспышкой гнева сёстры замолчали и больше не произнесли ни слова. Он посадил их в роскошный «Вэгонир», довёз до причала, где дожидался «Скат». Отвёл в десантный отсек, сам поднялся в рубку, дал полный газ, направляясь в город…

…Катер встречали на пирсе областного центра. Наблюдатели, выставленные старшим города, заметили его ещё у входа в залив и сообщили по рации, так что на пристани уже стояло человек десять мужчин и женщин. Михаил бросил канат, который ловко закрепили на кнехте, а потом притянули застопорившее машину судёнышко к стенке. Скрипнули кранцы из покрышек, и парень приветственно махнул рукой. Затем, сделав пару шагов, склонился над входом в каюту:

— Прибыли. Выходите.

Сестрёнки нехотя поднялись, взобрались по трапику, вышли наружу. Лица встречающих расслабились. Вперёд протолкался Николай:

— Здорово! Рад тебя видеть!

— Взаимно.

Заметив хмурый вид отшельника, мужчина встревожился:

— Случилось чего? Твоя парочка набедокурила?

— Да нет…

Островитянин вздохнул.

— Знакомые… Зиму не пережили. Кто-то их осенью…

Старший посуровел:

— Понятно. К нам они тоже пытались наведаться. Положили всех. Да поздно. Натворили они дел…

И сменил тему, кивнув в сторону понурых девушек:

— Всё? Решил закончить контракт?

— Да понимаешь…

Махнул в отчаянии рукой:

— Не могу я. Хотел Светлану и её дочь к себе забрать, приехал, а их… А я в то время с девицами развлекался…

Острый взгляд из-под густых бровей был ответом:

— Совесть проснулась? Да поздно?

Кивнул в ответ.

— А они чем виноваты?

— Ничем. Но… Не могу. Просто не могу.

— Ясно… Ты давно с ними спал последний раз?

— Три дня назад.

— А если они залетели? Что тогда?

— Присмотришь за ними. Если… — Короткая пауза. — То заберу назад. Я же всё-таки мужчина. Значит — обязан. Если же нет — пусть идут на все четыре стороны.

— Как знаешь. Зайдёшь? Или только их высадить вернулся?

— Только их. Сейчас чуть дороги подсохнут, пару недель, и я двину…

— Маршрут проложил?

— Хочу пока до Карелии. Там видно будет. Пока надо ближние места разведать. Может, на следующий год… Не хочу загадывать.

— И верно.

Опять короткое молчание, потом Михаил протянул мужчине руку:

— Ну бывай. Через пару недель. Может, плюс-минус три дня в любую сторону. Агрегат я себе соорудил. Тонну груза могу взять у тебя.

— А сам что повезёшь?

— Всякую ерунду. Тряпки. Оружие. Немного техники. Оттуда.

Показал рукой в сторону границы, затем они вновь пожали друг другу руки, парень запрыгнул на палубу, ловко смотал отданный конец. Взвизгнув стартёром, завёлся дизель, выбросив облако сизого дыма, забурлила вода под кормой. Катер потянулся к выходу из бухты, оставив людей на причале…

Двигатель ровно стучал, даже убаюкивал, но Михаилу было не по себе, он внимательно вглядывался в сизую гладь моря. И вскоре понял, что дурное предчувствие было у него не зря — впереди быстро затягивала небо свинцовая хмарь. Будет заряд. И это — в лучшем случае. Быстро осмотрелся — если унесёт далеко, будет плохо… Надо бы срочно пристать к берегу, лучше зайти в первую же попавшуюся губу… Недолго думая, повернул катер влево, где маячил небольшой островок. Пусть и голый, практически без растительности. Но зато можно бросить якорь и переждать снег и ветер. Катер послушно описал дугу, направляясь к словно обожжённому неведомым огнём берегу. Непривычно для Севера гладкие стены. Без расщелин, выкрошившихся трещин… Сбавил ход, внимательно вглядываясь в уходящую в вышину гладкую стену… А это что? Пещера?! Недолго думая, резко переложил штурвал, направляя катер к ней. Сбросил обороты, давая судну скользить по инерции. Рассчитал верно — перед чёрным зевом катер замер, покачиваясь на спокойной ещё волне. Гулко булькнула вода, принимая небольшой якорь. Цепь ровно загремела, уходя под воду. Есть! Кажется, якорь взял грунт… Корпус качнулся, и цепь зазвенела, натягиваясь. Значит, точно зацепил дно. Теперь только ждать, пока заряд не пройдёт мимо. Пахнуло резким холодом. Мелькнули в воздухе первые белые мухи, и через мгновение сплошная белая стена перед глазами и вой ветра. Как же ему повезло, что успел! Ветер с той стороны острова, и базальтовый массив надёжно прикрывал крохотное судёнышко своей массой. Можно сказать, что вода была спокойной, хотя и качало довольно ощутимо. Но… Парень поёжился, представив, что сейчас творится в открытом море… Спустился в каюту, включил печку. Та защёлкала спиралью, нагреваясь, и повеяло сухим горячим теплом. Забулькал, вскипев, чайник. Сделал себе кофе и пару бутербродов, щедро намазав толстые ломти свежего хлеба маслом и отпилив с трудом от палки сухой колбасы несколько ломтей. Неторопливо жевал, делая маленькие глотки терпкого обжигающего напитка… Ему было как-то не по себе. Можно сказать, странное настроение, и такое же непонятное состояние… Снаружи между тем явно становилось всё хуже. Пару раз катер качнуло очень ощутимо, а вой и свист ветра проник даже сквозь задраенный наглухо металл. Моргнул свет. А это ещё что? Выбрался наружу, и мгновенно продрог — всё тепло из тела мгновенно выдуло, застучали зубы. Да что за чертовщина?! Толстый слой льда на палубе, глубоко осевший корпус… Метнулся в рубку, выдернул из пожарного щитка топор, вновь выбрался на палубу. Бух! Бух! Несколько торопливых, изо всех сил ударов по палубе обухом. Корка льда лопается, давая трещину, затягивающуюся на глазах. Быстро вставить лезвие топора в щель, широкое движение, и отколотая пластина с шипением уходит в воду. Торопливое перебегание на другое место. Снова удары по льду. Скрип скользящего по металлу льда. Кто кого? Стихия или человек? И манящий зев пещеры сквозь белую пелену… Свист стартёра, вздрагивание оживающего дизеля, рокот лебёдки, выбирающей якорь… О том, что пещера может быть мелкой, даже не думал. Или о подводных камнях. С натугой, с трудом глубоко осевший катер двинулся вперёд. И… Мгновенная тишина. Догадался включить прожектор. Тот осветил идеально ровные стены… Военная шахта? Укрытие для подводных лодок?! Слыхал о таких, но никогда не видел… А это что такое впереди? Словно причал, вырубленный прямо в стене… Аккуратно притёр к камню борт. Пронзительно взвизгнули покрышки, прикрученные к бортам вместо стандартных кранцев.[2] Спрыгнул на ровный, словно по ниточке выглаженный базальт, осмотрелся. В свете прожекторов много не различишь, но удалось заметить несколько проходов, вырубленных чуть поодаль в стене… Снова осмотрелся, различил немного впереди аккуратную пирамидку, торчащую из поверхности, перепрыгнул обратно на палубу, ухватил конец, вернулся на причал и обмотал трос вокруг пирамиды. Теперь можно быть спокойным… Ни ветерка, ни волны. Абсолютно ровная чёрная поверхность воды… И передёрнул плечами — ведь такого не может быть… Снаружи — шторм. Причём лютый! А тут… Только сейчас заметил, что лёд, покрывший палубу и надстройку, начал оседать на глазах, рассыпаясь крупными каплями. Тут что, выше ноля?! Спустился в каюту, вытащил из ящика мощный аккумуляторный фонарь, бухту тонкой, но очень прочной альпинистской верёвки, перебросил через себя. Нож всегда на поясе. Пару гранат в карманы. Пистолет тоже в кобуре. Автомат, подумав, решил не брать. Остров гарантированно необитаем. Так что и гранаты тоже лишние… Но — лучше пусть будут. Тяжесть небольшая, не утруднит. Вернулся на берег, осмотрелся снова. Да, ему не показалось. Зияют чёрные проходы. Правда, какие-то непривычные. Ничего подобного он раньше не видел… Не прямоугольные, как принято. И не с острыми вершинами, как на Востоке. Видал такие в кабульских мечетях. Идеальный шестигранник. Даже не слышал о подобных… Перевалился с ноги на ногу, опять словно придавила плечи невидимая, но неимоверно тяжёлая ноша. Мотнул головой, отгоняя прочь наваждение, сделал первый шаг, второй, навстречу центральному из трёх проходов… Луч света выхватил такие же, как и поверхность причала, идеально ровные ступеньки лестницы, уходящей вниз. Тоже шестигранные… А затем вспыхнул на стене первый знак… Рубленые грани. Он никогда не видел ничего подобного раньше. Не буквы и не арабская кручёная вязь. Не иероглифы, виденные им в фильмах. Прямые, чёткие линии. Острые и тупые углы. И — алое свечение очертаний. Будто таблички с надписями «выход» в кинотеатре… А ноги уже сами, помимо его воли, несли человека всё дальше и дальше в глубину подземелья… И всё сильнее разгорающееся сияние непонятных значков на стенах кроваво-алым свечением… Он сделал ещё несколько шагов и вдруг оказался в огромном круглом зале, спиралью уходящем вниз, залитым непонятным свечением. Вдоль стены вилась дорога, ведущая в глубину. Снова придавило и тут же отпустило. Дыхание перехватило от удивления — никогда ни о чём подобном парень даже не слышал! Что за чудеса? И этот голубовато-ровный свет, озаряющий всё вокруг… Толстый слой пыли. Плотно слежавшийся… За годы? Века? Тысячелетия… Ноги, утопающие в ней по щиколотку, словно во мху… Каждый шаг давался с неимоверным трудом, словно пробивался сквозь исполинскую паутину. А свет вокруг становился ярче, и шагать становилось легче. Потом начала исчезать пыль. Вновь на стенах появились знаки, только не алые. А спокойно-синие. Сочные, успокаивающие, несмотря на угловатые очертания. Поднял голову — ничего себе! Однако он уже спустился глубоко. Даже очень глубоко! Намного ниже поверхности моря. И — ни капли влаги. Да люди ли это построили? Но уж явно не нынешние, точнее, бывшие военные… Для чего им так стараться? Ни следов инструментов на стенах. Да и письмена больно странные… Даже на иероглифы из учебника не похожи… И откуда-то пришло ясное понимание — руны. Это руны! Но чьи?.. Ещё и ещё ниже. С каждой спиралью становилось всё легче. Подошёл к краю пути, попытался заглянуть вниз и отшатнулся — внизу ничего было не разобрать из-за яркого света. Фонарь был давно выключен…

2

Резиновые подушки.