Колыбель времени

А пока я купалась в мелких заботах, радуясь, что нет крупных. Душа чуяла, что все впереди, но должен же быть даже у сотрудников «ИИИ» какой-то отдых?

…Жарко… Лето в разгаре, самое время уклониться от королевских обязанностей и немного отдохнуть. Править Англией даже при помощи такого умницы, как Сесил, оказалось нелегко. Одно дело королевские парадные выходы, и совсем другое — ежедневные скучные дела, корпение над бумагами, многочасовые советы. Но Елизавета дала себе слово стать именно правительницей, а не просто царствующей особой. У нее нет (и не скоро будет!) супруга, на которого можно переложить часть обязанностей, все приходится делать самой. Роберт Дадли подставлять плечо в делах не спешил, ему куда больше нравилось блистать. Елизавета радовалась, хорошо, что есть такие помощники, как Уильям Сесил!

Но правила же Шотландией за свою дочь, живущую в Париже, королева-мать Мария де Гиз, неужели Елизавета не сможет делать этого в Англии? У самой молодой королевы это сомнений не вызывало, беспокоило только одно — она должна успеть! Успеть стать настоящей королевой для своего народа, пока у Генриха Французского не возникло желания силой посадить на английский трон свою шотландскую невестку Марию Стюарт.

Эти беспокойные мысли даже в жару не оставляли Елизавету. Ей некогда отдыхать, каждый подаренный судьбой день, каждый час молодая королева норовила использовать в своих целях.

Увидев взмыленного гонца, королева побледнела, а при словах «Ваше Величество, вести из Франции…» кровь и вовсе отхлынула от головы, а сердце, словно оторвавшись, ухнуло вниз. Неужели?! Едва удержавшись на ногах, кивнула: «Пусть войдет» и опустилась в кресло — коленки подкашивались. Неужели Генрих все же решил вступиться за свою невестку? Но к Франции присоединится Испания, там еще не забыли, что совсем недавно на английском престоле была королева-католичка. Елизавету охватило отчаяние, казалось, вся Европа встала против.

Вошедший гонец действительно был весь в пыли, но весть слишком важная, чтобы соблюдать дворцовый этикет даже перед королевой.

— Ваше Величество, король Франции Генрих II…

Хотелось крикнуть самой: «Объявил мне войну?!» Но услышала такое, что заставило ее вскочить.

— …получил смертельную рану в поединке на рыцарском турнире.

— Что?!

— Вряд ли выживет…

Он рассказал, что капитан шотландских гвардейцев Монтгомери во время рыцарского поединка, до которых Генрих был весьма охоч, так неловко хватил короля своим копьем с уже сломанным древком, что оно пробило королевский шлем, а обломки вонзились Генриху в глаз.

Елизавета слышала и не слышала. Мысли метались в голове, как мыши, застигнутые котом на кухне. С одной стороны, это означало, что французскому королю, да и двору в целом будет какое-то время не до Англии, и у нее есть передышка. С другой… Если Генрих умрет, то королем Франции станет Франциск, а королевой… ненавистная Мария Стюарт!

Елизавета с трудом очнулась, махнула рукой:

— Идите.

И снова оставалось только ждать. Правда недолго. Даже могучий организм Генриха не в силах существовать с обломком в голове. Через несколько дней принесли весть, что король Франции Генрих II отошел в мир иной и состоялась коронация нового короля Франциска и королевы Марии.

Елизавета выслушала сообщение молча, так же молча кивнула и пошла прочь по аллее парка, где прогуливалась. Сесил жестом остановил даже меня, призывая держаться чуть в стороне. Королева должна побыть одна, ей нужно осознать произошедшее.

Елизавете бы радоваться гибели того, кто мог угрожать безопасности ее страны, но смерть Генриха делала королевой Марию Стюарт, а значит, давала ей возможность угрожать уже самой. Кулачки Бэсс сжались так, что на ладонях еще долго были видны красные полоски от ногтей. Ну почему судьба дает одним все и сразу, а другим за каждый день существования приходится бороться?! Нет, Елизавета не роптала, даже не завидовала сестре-сопернице, это будет позже, сейчас она пыталась понять, почему Провидение щедро к Марии и столь строго к ней самой.

Я с жалостью смотрела на свою подопечную. Уж кто, кто, а я прекрасно знала, как надолго их противостояние и к чему приведет. Но, главное, скольких нервов будет стоить и каким пятном ляжет на репутацию королевы… И помочь ничем нельзя, это не только ее судьба, но и судьба Марии Стюарт, которая приведет к несчастью обеих.

Ведь почему-то же им изначально дано так неодинаково? Там, где Елизавете приходилось добиваться, чем-то жертвуя, Мария получала как подарок. Ей было пять дней, когда после внезапной смерти отца судьба сделала кроху королевой Шотландии. Пусть не слишком богатой, раздираемой противоречиями страны, но королевой сразу и без всяких оговорок, сомнений в законности и прочих глупостей. А потом с двенадцати лет — Париж и в шестнадцать — замужество за дофином французской короны. Конечно, наследник Франциск не из самых завидных мужчин, он младше своей супруги, болен и очень слаб, но он наследник. Хотя, теперь уже король.

И Марии достаточно просто блистать в качестве королевы, обожаемой мужем и двором. У Елизаветы, хотя она значительно старше, нет мужа, и обожания двора пока не наблюдается. Вдруг ее взяло зло. Судьбе неугодно дать ей все, как дано Марии? Возьмет сама! Первый шаг сделан, корона у нее есть, любовь своего народа завоюет, двор будет поклоняться ей, королеве Англии, а что до мужа… то и без него можно прожить! Если Елизавете не выйти замуж так, как Марии, за наследника престола, или другой Марии, сестре, за короля Испании, то не стоит выходить вовсе. Заглянув в свою душу, Елизавета честно созналась, что связывать себя узами брака с тем же Филиппом Испанским ей вовсе не хочется. Но главное — ее сердце безвозвратно и надолго отдано Роберту Дадли.

И она попыталась выбросить из головы мысли о замужестве, постаравшись думать о возможной угрозе со стороны Марии Стюарт. Угроза есть, и нешуточная, потому расслабляться не стоило. Что ж, пусть новая королева Франции попробует отнять у нее английскую корону, если ей мало двух других! Еще посмотрим, как получится!

Сесил был куда практичнее в своих замыслах:

— Ваше Величество, в Шотландии не слишком любят Стюартов, и там много наших людей… В Эдинбурге готовы подписать от имени королевы с отказом от претензий на английский трон…

Но Мария Стюарт пробыла французской королевой совсем недолго, смерти родных преследовали ее одна за другой. Сначала свекор, потом в Шотландии мать, а затем и муж. Франциск II был слишком хилым и болезненным, чтобы не только произвести наследника, но и вообще долго прожить. Мария стала вдовой, а на трон Франции взошел следующий сын Генриха и Екатерины Медичи Карл; поскольку этот король был ребенком, за него правила мать. Снова во главе Франции встала Екатерина Медичи, и ей вовсе не нравилось присутствие в Париже и вообще во Франции невестки — Марии Стюарт, ставленницы де Гизов, с которыми Екатерина Медичи всю жизнь не дружила.

Однако выпроводить из страны восвояси Марию Стюарт удалось не сразу. Она вовсе не желала покидать столь любимую Францию и откровенно выжидала сватовства. Пожалуй, Екатерина Медичи потерпела бы невестку, веди себя та более уважительно по отношению к свекрови и менее скандально. Но Мария закусила удила, видно считая, что положение вдовствующей королевы позволяет ей делать что заблагорассудится. К тому же молодая женщина вовсе не желала носить траур по давно надоевшему мужу слишком долго, напротив, она со всей страстью окунулась в веселую жизнь и любовные приключения.

Это королеве Франции было уже совсем ни к чему. Екатерина Медичи рассудила, что ждать предложений руки и сердца можно и у себя дома, не позоря при этом королевский дом Франции.

Как ни оттягивала свой отъезд Мария Стюарт, ее нервные метания окончательно надоели бывшей свекрови, и та вежливо, но твердо потребовала отбыть в Шотландию. Екатерине Медичи хватало и своих проблем, чтобы вникать в неприятности ненавистной бывшей невестки. Любимый поэт Марии Ронсар только стенал в своих стихах, но за музой на туманный остров не последовал. Как не последовали и все те, кто неизменно восхищался ее талантами и красотой, ее обаянием. Дворяне клялись в вечной преданности, но только на расстоянии, а королева прекрасно понимала, что, как только паруса ее кораблей скроются из виду, большинство забудут все эти клятвы. Мария Стюарт осталась со своими проблемами в одиночестве, вернее, в обществе трех подруг, которых тоже звали Мариями. Еще одна подруга с таким же именем осталась во Франции…