Страница 6 из 11
Некоторые жуки и пауки – если же выражаться научно, с поправкой на особенности биоты архипелага Буровского, то квазиинсекты-гексоподы и квазиинсекты-октоподы – всё еще шевелились.
Выглядело это с позиций обычного человека малоаппетитно, но Григорий с Афиной обычными людьми не являлись.
– Вот так шашлычки! – Усмехнулся Григорий, фотографируя снова и снова.
– Весьма примечательно, – сухо заметила Афина, – что среди этих шашлычков напрочь отсутствуют палочники Штока.
Она утерла пот со лба и огляделась – над кроной дерева порхали десятки разноцветных бабочек!
Поначалу и она, и Григорий громко восхищались авангардистской пестротой их расцветок. Но вскоре восхищаться перестали и начали видеть в них лишь суетливую помеху своим малоудачным поискам...
Также им встретилось множество диковинных красавиц-цикад, несколько улиток с прованскими замками на крышах, и два десятка местных древолазающих лягушек. Морды у лягушек были дружелюбные и приветливые: было ясно, что какая-нибудь из них наверняка дождалась бы своего Ивана Царевича, имейся у планеты Грозный будущее.
И только палочника Штока не видели они ни одного. Прошло два с половиной часа, а их контейнер был издевательски пуст!
– Может, палочники в это время года того... впадают в спячку? – Предположил Григорий.
– В какую спячку, Гриша? – Ласково спросила Афина и поглядела на мужа как на дошкольника. – Палочники не знают никакой спячки. Зимы здесь, считай, нет.
– Ну откуда мне знать? Я вообще во всем этом не разбираюсь, – скрывая легкую обиду, ответил Григорий. – И я, честно говоря, не меньше наших хамоватых саперов озадачен выбором первой кандидатуры для спасения... Почему ты в принципе решила, что следует ловить этих дурацких палочников? Неужели во владениях Великорасы такой дряни мало?
Афина замерла в неподвижности, словно бы каждое движение мышц мешало ей обдумывать аргументированный ответ. А затем заговорила, складно и бойко, точно готовилась полдня.
– Ну, во-первых, палочник Штока – один из крупнейших представителей квазинасекомых, известных мировой науке...
– Аргумент на троечку, – ввернул Григорий. Но Афину было не остановить:
– Во-вторых, ярчайший образец эндемической биоты архипелага Буровского. То есть потребление L-изомеров глюкозы, задействование в ДНК особого набора из двадцати двух аминокислот, удивительная способность замещать в метаболизме при необходимости углерод серой и фосфором – все эти уникальные особенности биоты архипелага присущи им в наиполнейшей мере!..
На Григория, однако, впечатление было произвести не так-то легко, и он покачал головой:
– Это всё на троечку с плюсом.
Афина уничтожающе поглядела на супруга и выдала свой главный козырь:
– Ну а в-третьих, палочник Штока – единственный известный нам вид беспозвоночных существ, вооруженный хемолазером.
– Хемолазером? Ты серьезно? – Григорий почесал сачком за ухом. – В смысле, ты хочешь сказать, что они способны проводить химическую реакцию, влекущую за собой истечение когерентного пучка фотонов?
– Ну я не знаю, когерентный там пучок или просто сфокусированный... – неуверенно произнесла Афина. – У них, короче говоря, есть три железы. Каждая вырабатывает специфическое вещество. Когда палочник Штока испуган или решает атаковать, эти вещества смешиваются в особой клоаке, так называемой "параллельной гортани". Происходит бурная реакция. И стеклянистое тело, размещенное под хелицерами палочника, испускает яркий луч света. Если верить справочникам, на коже человека он оставляет ожог как от сигареты...
– Вот это да! – Воскликнул Григорий. Он был действительно впечатлен.
– Так вот я подозреваю, что клоны, когда вывозили отсюда животных с целью акселерировать их в своих лабораториях на Ардвисуре, начали именно с палочников Штока. Неопровержимых доказательств у меня, конечно, нет... Но я всё же навела кое-какие справки. Так вот: до войны клоны писали научные работы о палочниках Штока в шесть раз чаще, чем обо всех других палочниках вместе взятых! Хотя, казалось бы, дались им эти квазинасекомые, которые на их территориях вообще не обитают? Александра сказала мне, что я должна, исходя из своей интуиции, предугадать выбор клонов и взять тех же животных. Вот я и предугадала...
– Но зачем им эти палочники?! Объясни мне, простофиле! – Попросил Григорий. – Согласен, что хемолазер – это страшно забавно... Но только что забавно, не более!
– Ты не понимаешь, – Афина снова посмотрела на мужа покровительственно. – Клоны непрестанно совершенствуются в генной инженерии. У них она, в отличие от нас, разрешена! И притом давным-давно! Соответственно, они могут взять палочника Штока и скрестить его... ну, например, с халкозавром. Представляешь себе халкозавра, стреляющего из лазера, который является неотъемлемой частью его организма? Или того хуже – обезьяну, которая уже достаточно сообразительна для того, чтобы совершать диверсии, и которая по виду – обычная обезьяна, приборы не фиксируют ни оружия, ни взрывчатки! Но при этом в самый неожиданный момент она распахивает пасть и оттуда бьет луч лазера! Который поджигает, ну например, одну бочку на огромном топливном складе... А дальше сам понимаешь... Тут, в общем, такое поле для безобразий... Непаханое просто!
Григорий смежил веки и энергично растер виски пальцами – этот жест помогал ему справляться с особо трудноперевариваемой информацией об окружающем мире. Обезьяна-диверсант с хемолазерным ружьем в гортани... Невероятно!
– Постой... А почему ты саперам нашим всё это не рассказала? Ну, про халкозавра с лазером? Про клонов, которые будут скрещивать нашего палочника с обезьяной? Солдаты ведь, я так понял, больше всего разозлились, что их с настоящей войны выдернули, где люди гибнут, для выполнения какой-то, как им показалось, игровой, несерьезной задачи.
– Они, можно подумать, дали мне возможность что-то объяснить! – Воскликнула Афина возмущенно. – Да эти солдафоны каждое мое слово на смех поднимали! И смотрели на меня как на говно! Будто я им какая-то дура с куриными мозгами, с обложки журнала "Пикничок"!
– Всё равно надо было рассказать. Ну, может, еще представится возможность... Вон, гляди-ка, – с этими словами Григорий указал на мощное кринолиновое дерево справа от них.
По его стволу кто-то карабкался.
И не просто "кто-то". А великолепно сложенный блондин, старший сержант Липин (он был неосмотрительно раздет по пояс). Его сопровождали двое саперов.
И карабкались они на дерево вовсе не по раздвижной лестнице, как Григорий и Афина, а с использованием ручных и ножных крючьев-"кошек" из расширенного комплекта саперного оборудования.
На кроне дерева слева тоже виднелись бойцы!
До Григория и Афины ветер доносил малопристойные обрывки разговора, хотя о чем именно там говорили сказать было невозможно.
– Ну вот! Прошло всего три часа пять минут, а на острове Вторник уже воцарилась настоящая энтомологическая идиллия! – Резюмировал Григорий.
– Твои слова да Богу в уши, – тихо сказала Афина, отмечая как по капельке к ней возвращается вера в человечество и свою счастливую звезду.
Вскоре уже все саперы без исключения были заняты поисками.
Не оставляли надежды и Григорий с Афиной.
– А они хищники, интересно? Эти твои палочники? – Поинтересовался Григорий, чтобы было не так скучно лазить туда-сюда и раздвигать колючие ветки.
– Как это ни странно, нет! Хемолазеры нужны им исключительно для обороны!
– А от кого они обороняются?
– Ну, всех врагов палочника ты уже здесь видел. Во-первых, от белок. Во-вторых, от сорокопутов. И те и другие – грозные противники! А удар клюва сорокопута может разорвать палочника пополам! Но стоит только палочнику ужалить вожака белок или сорокопута своим лазером, как у них пропадает всякая охота с ним связываться! Наивные, они не знают, что в следующий раз хемолазер палочника будет готов к выстрелу только через пять минут!