Страница 24 из 40
— А все же ваша победа не полная: один из ваших псов лежит разбитый в погребе!
Сыщики в ужасе переглянулись. Неужели они опоздали?!
Вильсон жестом указал на преступников.
— Стерегите этих подлецов, — сказал он, — кто будет сопротивляться — смерть тому!
А сам спустился вниз по лестнице, где он легко нашел люк. С величайшим волнением рванул он дверцу и громовым голосом крикнул:
— Гольм Гаррисон, ты здесь?
— Алло, учитель! Я здесь! Слава Богу, что вы пришли, а то я довольно долго лежу в этой проклятой яме!
Вильсон облегченно вздохнул. Если Гаррисон мог отвечать так, то особенно большой опасности не могло быть.
Он осветил погреб своей электрической лампочкой и сошел вниз. Разрезав опутывавшие Гаррисона веревки, он стал подниматься с ним наверх; но ходьба причиняла сильную боль Гаррисону; вывихи были довольно серьезные.
Когда же Вильсон рассказал, с каким злорадством ему объявили о смерти Гаррисона, тот воскликнул:
— Ах, черт возьми!.. Пусть же они не останутся в этом приятном заблуждении! Наша победа будет теперь еще полнее!
Оно так и вышло. — Гаррисон шел впереди Вильсона и был встречен своими товарищами с громким криком радости, злодеями же ужасными проклятиями.
Больше всех неистовствовал Консэйн.
В эту же ночь всех преступников заперли в тюрьму.
Между ними находился также Стефен Броун, преступный домоправитель, показывавший на суде, что Поль Эшлэнд был в день преступления у своей невесты и что он сам видел его.
Процесс «Клуба самоубийц» произвел большую сенсацию в обществе. Все узнали, что эта преступная шайка заманивала в свои сети несчастных, разочарованных в жизни людей, но владеющих солидными денежными средствами, — и обирала их.
В убийстве их нельзя было бы обвинять, но смерть Джона Дэфта погубила их.
Свидетелем выступал Гаррисон, в присутствии которого они убили его. За два дня до своей казни Консэйн сознался во всем.
Он рассказал также, что послал Анни Кюстэр ложную телеграмму от имени Эшлэнда, в которой сообщал, что ее жених смертельно ранен и желает ее видеть; а затем убил ее кинжалом, украденным у Эшлэнда.
Все преступники были казнены, а общество освободилось от этой вредной шайки негодяев. Еще раз прогремело всюду имя великого сыщика Джона Вильсона, так блестяще закончившего это дело.
Как и предсказал Вильсон, Поль Эшлэнд успокоился от своих треволнений и, хотя не забывал своей несчастной невесты, но все же нашел новое счастье в любви прекрасной девушки, ставшей его женою.
ТАЙНА ВОДЯНОЙ МЕЛЬНИЦЫ
Была мрачная, октябрьская ночь.
Мелкий, пронизывающий холодный дождь моросил из тумана, покрывавшего окрестности Логанс-Порта, медленно смачивая каменистое шоссе, едва освещенное фонарями.
По прямой дороге мчался автомобиль с двумя пассажирами.
Две закутанные таинственные фигуры были не кто иные, как два знаменитых сыщика: Джон Вильсон и его родной брат — Фред. Они возвращались с севера Соединенных Штатов и ехали в Чикаго, рассчитывая приехать туда к 8-ми часам утра.
— Меня очень занимает, что нас ожидает в Чикаго? — сказал Джон Вильсон, убавляя ход автомобиля.
— Ведь наш помощник — Том Гаррисон телеграфировал, кажется, что мистер Стефанс Баннерт с нетерпением ждет нас к себе. Он собирается поручить вести какое-то довольно важное дело… — отвечал Фред, пристально всматриваясь в непроницаемую тьму ночи.
— Что же!.. Это очень приятно!.. Я ничего не имею против его любезного предложения. Ты знаешь, в чем оно состоит?..
Наступила пауза.
Вдруг внимание Вильсона было привлечено отдаленным призывом о помощи. Мгновение — и автомобиль, управляемый опытной рукой, запрыгал по кочкам.
Джон Вильсон свернул с дороги и помчался по направлению раздававшегося крика.
Крик повторился.
На этот раз, напрягая свое зрение, Джон Вильсон на отдаленном темном холме заметил какие-то фигуры, из которых одна взмахнула рукой и ударила другую, в то время как третья была свидетелем какой-то дикой, кулачной расправы.
Нападавший был с черной бородой и неприветливым выражением лица.
Автомобиль летел, как стрела. И когда он подлетел к тому месту, где только что, видимо совершилось злодеяние — ничего, кроме пятен крови, не было.
Братья с трудом вскарабкались на холм и тщательно принялись за поиски, но трупа нигде не было видно. На глинистой, песчаной земле всюду виднелись все те же свежие пятна алой крови.
Тщательный осмотр местности дал блестящие результаты.
Под грудой листьев быль спрятан труп. Надо было удивляться той быстроте, с какой убийцы успели зарыть в листья свою жертву. Бритое интеллигентное лицо несчастного выражало ужас. Глаза были широко открыты, руки — конвульсивно сжаты. Незнакомец был одет в толстую, грубую холщовую рубаху. Ноги были босые; на голове не было шляпы.
Вывороченные карманы свидетельствовали, что злодеи обшарили свою жертву. Только несколько прилипших зерен пшеницы указывали на след и давали возможность ориентироваться сыщикам.
— А вот и новое открытие!.. — сказал Джон. — Смотри, Фред, несчастный выпачкался в муке!..
Действительно, одежда его была покрыта мукой. Между пальцами ног сыщики заметили грязные комки теста.
Джон Вильсон вынул из кармана карту той местности, где они находились. Ближайшим поселком было местечко Рид Гевиль, отстоявшее часа полтора ходьбы от места происшествия.
— Фред, ты немедленно отправляйся туда и сообщи о случившемся полицейскому инспектору и судебному следователю и вместе с ними приезжай обратно, а я посмотрю, нельзя ли пройти по следам в противоположную сторону, чтобы узнать, откуда шел несчастный. Здесь песчаная почва, и я думаю, что мне это удастся. Из всего я заключаю, что за убитым была образована погоня.
Фред повернул рычаг и помчался по направлению Рид Гевиля, а Джон тем временем стал внимательно рассматривать место около кустарника, но кроме следов преступников, он ничего не мог найти. Дорога вела прямой линией на север. Сперва шли извилистые террены[10], потом пошли луга и пашни. Здесь след терялся, и сыщику приходилось трудно.
Ночь кончалась. Предметы стали яснее и сыщик заметил группу холмов, а между ними долину, по которой протекала небольшая, бурливая речка.
Следы исчезли. Думая, что незнакомец пришел вверх по течению, Вильсон отправился в этом направлении.
Версты полторы от поселка Рид-Гевиля дорога делала поворот. Расстилалась чудная панорама девственного леса. В глубине на зеленом фоне дерев, окутанных легкой дымкой тумана нарождающегося дня, виднелась мельница.
Мельница, которую заметил сыщик, была ветха. На крыше виднелся мох, кой-где даже росли на ней маленькие кустики и вились ползучие растения…
Крадучись, как кошка, Джон Вильсон скрывался за кустарниками, стараясь быть незамеченным. Он уже дошел до входа мельницы, ежеминутно прячась за деревьями, и начал наблюдать за проселочной дорогой, что шла по другую сторону реки.
У опушки леса стоял шарабан, запряженный сытой лошадью. На козлах сидел человек с черной бородой, держа в руках вожжи. Он мирно беседовал со стариком-мельником, который, облокотясь спиной к дереву, ежеминутно хихикал.
Старик представлял совершенную противоположность сидящему на козлах. Это был человек бедно одетый. На нем были грубые брюки, грязная синяя блуза и рваная шляпа.
Коренастый на вид, он как-то гордо выставил свою атлетическую грудь. Лицо его, благодаря коротко остриженной бороде, вместе со смехом, имело выражение злого, откормленного бульдога.
— Счастливого пути! Кланяйся мистрисс Эмми и передай ей мое поздравление… Когда же ты едешь в Чикаго? — спросил человек с выражением злого бульдога.