Страница 52 из 57
— Я что-то сделал не так? Неужели корабль тонет?.. Ах, извините меня.
Оманцы отнеслись к Ричарду снисходительно. После того как на судне вновь установилось спокойствие, они в тот день, проходя мимо виновника суматохи, лишь укоризненно качали головой и, вздохнув, приговаривали: «О, Ричард!» Оманцы знали, что настоящего моряка из Ричарда не получится.
Как я уже отмечал, в подпалубном помещении нашего корабля часто стояла сырость, а через днище порой просачивалась вода, да еще в изрядном количестве, так что ее приходилось откачивать. Конечно, такие бытовые условия были малоприятны, и иногда они оказывались не по нутру даже нашим многочисленным «пассажирам» — ползающим, прыгающим, жужжащим, стрекочущим и неизменно прожорливым существам, проникшим на наш корабль еще в Маскате, а затем пополнившим свое общество во время стоянок в портах захода. Возглавляли эту компанию тараканы, тайно проникшие на корабль перед отплытием в коробках с продуктами — да не одни, а для того чтобы, видно, было повеселей, со своими приятелями-сверчками. В Бейпоре тараканы пополнили свои и без того многочисленные ряды; там же к ним присоединились плодовые мушки. Мушки эти за четыре-пять дней размножились в неимоверном количестве и летали роями по кораблю. Правда, некоторые из них, по своему недомыслию, гибли, залетая нам в ноздри или пикируя в кружки с чаем, но от этого число их заметно не уменьшалось. Мушки пропали лишь после того, как у нас закончились фрукты. Вероятно, умерли с голоду.
А вот тараканы не исчезали. Они были повсюду: ими были забиты все щели и закутки, не говоря уже о коробках с продуктами, ставших вотчиной тараканов. Стоило посветить ночью фонариком, и можно было увидеть, как эти всеядные насекомые вольготно перемещаются по палубным бимсам и переборкам. Они до того обнаглели, что ползали ночью по лицам спящих людей. Борьба с тараканами успеха не приносила. Мы их травили инсектицидами, но на смену сложившим голову приходило их многочисленное потомство. Мы даже научились различать тараканов. Одни — розовато-оранжевые — вылезали из убежищ лишь ночью. Другие — красно-коричневые — несли своеобразную вахту днем, а в солнечную погоду грелись на палубе.
На Шри-Ланке пассажиров прибавилось. На судно пробрались мыши, быстро умножившиеся числом и уничтожавшие наши продовольственные припасы эффективнее тараканов. Наконец, на Суматре сообщество безбилетников пополнилось крысами, как оказалось, более тактичными существами. Они, видно, держались своей компании, и мы их видели редко — главным образом ночью, когда они неслись по планширю по каким-то своим крысиным делам.
Более всего нам досаждали вездесущие тараканы, и мы даже с некоторым злорадством относились к тому, что им не по нутру сырость и качка, которой подвергался «Сохар» в Южно-Китайском море. В те дни в трюме постоянно стояла вода, и, стоило кораблю накрениться, тараканам, которым не нравилось мочить ножки, приходилось перебираться повыше, в сухое место. В еще более плохое положение они попадали, когда судно меняло галс. В этом случае вода в трюме перемещалась к подветренной стороне, и всем тараканам, там обитавшим, приходилось менять свое местожительство, совершая настоящий исход. Они ползли вверх по обшивке, перебирались через бимсы, а затем ползли вниз, чтобы обосноваться на наветренной стороне. При таком переходе переселенцы несли потери (ибо на тропу войны выходили наши матросы), но даже и в этом случае число тараканов заметно не уменьшалось.
25 июня мы вошли в прилив между Маккесфилдской банкой и Парасельскими островами, отделяющими Вьетнам от Китая. Настроение у экипажа поднялось. До устья Жемчужной реки (Чжуцзян), на которой стоит Кантон, оставалось лишь триста миль, а обретшие устойчивость юго-западные муссоны вселяли в нас надежду на то, что мы завершим наш переход до возникновения первых тайфунов. Правда, метеосводки, принимавшиеся нами по радио, стращали моряков штормами, но ожидались они в другом районе, вдали от пути нашего следования. Наш корабль уверенно шел вперед, да и как ему было не набрать скорость хода, если его подгоняли дружные возгласы повеселевших оманцев: «Вперед, „Сохар“! Вперед, наш корабль!» Готовясь к праздничной церемонии, которая нас ожидала по приходу в Кантон, оманцы разучивали две песни. Помнится, в одной из них были такие слова: «Горячий привет парням из Китая!», а во второй — «Моряки на борту корабля Оманского султаната поют для вас эту песню». Песню запевал Эйд, другие оманцы ее подхватывали и пели, приплясывая, под аккомпанемент барабанов.
На следующее утро, когда мы шли под полными парусами, нас обогнали два контейнеровоза, направлявшиеся, по всей видимости, в Гонконг. А после полудня, когда ветер внезапно стих и «Сохар» резко замедлил ход, мы заметили за кормой небольшой моторный баркас, показавшийся нам подозрительным, ибо он не был похож на прибрежные рыбачьи суденышки. Вооружившись биноклем, мы увидели, что на палубе лишь мужчины. Глядя на это судно, я вспомнил, что в Сингапуре портовые власти предупредили меня, что в здешних водах можно подвергнуться пиратскому нападению. По самым скромным подсчетам, современных морских разбойников насчитывалось около пятнадцати тысяч. Прекрасно вооруженные, они пользуются быстроходными катерами и в проливах нападают даже на танкеры. Но в основном добычей пиратов становятся небольшие суда: грузы и ценности разбойники отнимают, а команду обирают до нитки.
Конечно, «Сохар» в случае нападения не смог бы уйти от пиратского корабля, оснащенного двигателем. Допуская возможность пиратского нападения во время перехода через Малаккский пролив и Южно-Китайское море, мы готовились к обороне. Три автомата Калашникова, три пистолета и несколько гранат со слезоточивым газом — вот на что мы рассчитывали в случае нападения. Это оружие мы получили еще в Маскате, его отбирал Питер Доббс, посетив оружейный склад. Питер прошел военную службу в парашютно-десантных войсках английской армии и хорошо разбирался в оружии. Под его руководством мы время от времени разбирали и смазывали автоматы и пистолеты, а также проводили учебные стрельбы, используя в качестве целей плавающие предметы: пустые консервные банки, бутылки, коробки. Впрочем, мы и сами могли сойти за пиратов. Половина наших людей носили окладистые черные бороды, на их головах были тюрбаны, а на перевязи у каждого болталось по упрятанному в ножны ножу. Чего стоил один Мусалам! Ухарские усы, волосатая грудь, пронзительный жгучий взгляд из-под тюрбана, надвинутого на лоб, да еще в руках автомат Калашникова — ни дать ни взять настоящий современный пират!
Мы напрасно беспокоились. На баркасе оказались не морские разбойники, а вьетнамские беженцы, державшие путь на Тайвань, что выяснилось после того, как Питер Доббс и Тим Ридмэн, вооруженные до зубов, подошли к подозрительному баркасу на нашем динги. Баркас представлял собой небольшое суденышко длиной около 25 футов, с низеньким подпалубным помещением, в котором находилась крошечная каюта, отделенная от машинного отделения. Это небольшое суденышко служило уже в течение восьми дней пристанищем для восемнадцати человек, среди которых были и дети, даже грудные.
Естественно, мы оказали беженцам посильную помощь. Ник Холлис, наш врач, тщательно осмотрел всех вьетнамцев. Он нашел их в удовлетворительном состоянии; его беспокойство вызвали только дети, получившие солнечные ожоги. Тому было объяснение: каюта на суденышке была крайне мала — а какой ребенок высидит в закутке долгое время? Ник оказал детям медицинскую помощь, изготовил им микстуру от возможного энтерита, а также передал на баркас аптечку — набор лекарств для оказания первой помощи. По счастью, на суденышке нашлась молодая женщина, немного говорившая по-английски, и Ник объяснил ей, когда и как пользоваться лекарствами.
Пока Ник осматривал беженцев, мы перевезли на баркас бочонок с водой, по мешку с рисом, финиками и сахаром, большой кусок парусины для изготовления тента (защиты от солнца), а также несколько кусков мыла — на баркасе повсюду валялся уголь, на котором вьетнамцы готовили пищу, и все люди были изрядно грязными. Правда, и уголь у вьетнамцев заканчивался, и им исключительно повезло, что им довелось встретить корабль, который мог поделиться с ними этим архаическим топливом.