Меч

Жила обвиняющее уставился на начальника.

— Так удобный же, — улыбнулся Лютый.

— Во! — воскликнул стархоз. — А мне приходится каждый раз срок годности продлевать. Еще прапрадед мой в первый раз это делал! Но отвлеклись! Из старых вещей, что более трехсот лет на складе лежали, большинство списано давным-давно. И уничтожено, согласно порядка. Но кое-что осталось. В основном, чепуха бестолковая. Оружие всякое да доспехи. Сто лет назад всё это передали в Выставки[41]. А что в особо скрытном порядке хранилось — то в Особое Хранилище ушло.

Жила замолчал, налил себе воды из кувшина, степенно отпил и продолжил.

— Когда учет в машины счетные заводили, туда только то внесли, что на самих складах было. А старые книги не стали. Хотя и говорил я, что надо всё включить. Мало ли… Но молодежь, она ж вечно торопится. Хорошо, книги сохранились, глянуть можно, что и куда передавалось…

Лютый всем своим существом почуял удачу.

— Не тяни, Жила Каменев! Что нарыл?!

— В Центральную Выставку Кордно передали поддоспешники тканевые. Тридцать штук. Хранились с начала учета. Не менее пятисот лет. Странностей две. Что за ценность такая в поддоспешниках, что их в Скрытной Управе хранят? И почему ткань за такой срок не развалилась да не истлела?

Буривой потянулся к разговорнику.

— Погоди, — остановил его старик. — Не всё это. В Особхран передали предметы, проходящие в книге учета под непонятным названием. Настолько непонятным, что предок мой внешний вид в на полях описал. Предметы непонятного материала, в виде трех небольших капель, соединенных веревками. Два одинаковых, третий немного другой. А с ними коробочки с вставленной палочкой. И еще коробочки. Со странной поверхностью. Вот и всё. Больше ничего странного в Управе никогда не хранилось.

Жила опять потянулся к кувшину.

— А название непонятное произнести сможешь?

— Нет, не скажу. Но! — старик гордо посмотрел на воеводу. — Но я слова те записал, и в полном отчете тебе на читалку сбросил. В скрытном режиме. Если ко мне больше вопросов нет, то пойду. Надо еще с горшком неучтенным разобраться. И с хахалем Забавы твоей. Любит, не любит, а цветок ко мне тащить придется…

Но Буривой уже не слышал хозяйственника. Он обалдело глядел на экран читалки, где под шапкой бересы передачи большими буквами было написано:

«…

1. Рация с гарнитурой — 18 шт. Состояние неиспр.

2. Солнечные батареи — 21 шт. Состояние неиспр.

«

Книга

«Интересно, потомок, каким остался Фряжский поход в вашей памяти. Второй частью завоевательной войны? Или религиозной? А может глобальной целительской операцией? На самом деле в нем было всего понемногу. Или, если хочешь, всего помногу. Мы лечили и убивали. Спасали и уничтожали. Вытаскивали из небытия одни города и сравнивали с землей другие.

Мы двинулись широким фронтом. Основной удар был направлен на Магдебург. Туда, где сосредоточились остатки еще недавно великой армии. Где больше всего больных и больше всего врагов. Мы ждали серьезного боя. Однако Оттон ушел от города и увел войско. Совершенно безграмотное решение с военной точки зрения. Все еще имея немалое войско, опираясь на стены одной из лучших в Европе крепостей, он мог надеяться на победу. Но король руководствовался не военной выгодой.

Оттона разрывали на части внутренние разногласия. Набожный почти до фанатизма, но при этом крайне логичный, умный и рациональный монарх сдаваться не собирался. Однако у него обнаружилось слабое место. Младший брат. Бруно. Король не был готов пожертвовать идеей ради себя, жены, детей, остальных братьев и сестер. Наоборот, в дальнейшем бросил на алтарь войны их всех. Но Бруно — не смог. Брат болел, и вряд ли бы пережил осаду.

Найденный выход оказался вполне в духе императора Священной Римской Империи. Бруно попал в плен, но остался жив, а его старшие братья, коих чума пощадила, продолжили борьбу.

У франков было и еще одно преимущество. Отягощенные огромным обозом с лекарствами и лекарями, мы проигрывали в подвижности. Оторвавшись, саксонцы метнулись на юг и в Баварии перехватили силы Теркачу. Идея разбить мадьяр, идущих отдельной колонной была хороша, но измученной чумой армии подобное оказалось не под силу. Тем более, хитрые угры отлично усвоили царьградскую тактику Игоря. Ну и никого не лечили, а потому переигрывали франков в маневре …

Оттон завяз. Разбить противника не получалось, оторваться и уйти — тоже. Чем бы кончилось — неизвестно, но Серый, оставив Светлена с половиной войска охранять лекарей и развивать наступление на запад, с отборной дружиной рванул на перехват. Сошлись в историческом месте, под Аусбургом. Но в этой истории фортуна не пожелала улыбаться королю Германии.

Дальнейшее развитие боевых действий оказалось простым и скучным. Победный марш с классической зачисткой враждебных элементов. Оттон отступал туда, куда его пускали. С севера дорогу преграждал Светлен. С востока — Серый, а с северо-запада — неизвестно откуда взявшаяся армия викингов. Причем, не датчан, а свеев. Оставалась Италия, оплот католического мира.

Католические клирики — отдельная песня. Сколько было услышано рассказов о святых отцах, пытавшихся помочь умирающим людям. Сидящих у постелей смертельно больных. Успокаивающих страждущих. Своими, пусть бесполезными, но искренними методами борющихся с пришедшей бедой.

Такие были. Гораздо меньше, чем казалось из рассказов. Может, большинство умерло еще до нашего прихода, заразившись от тех, кого хотели спасти. Но скорее, подвижников изначально мало. Много их не бывает. А рассказы… Те, кто рассказывали не встречали святых, а только слышали о них. Причем, не из первых рук. Похоже, суть и приемы идеологической борьбы были хорошо известны Ватикану уже не первый век. Разве что название для понятия придумали позже.

Святоши, которые попадались нам, были другими. Они могли многое. Прочитать, вернее — проорать, с амвона полную ненависти проповедь про «богопротивных язычников». Предать анафеме всех, решившихся лечиться у «слуг дьявола». Поднять еле живых людей и, вооружив рогатинами и топорами, бросить против дружинной конницы «во имя Христа». Подбить на самосожжение. А то и просто подпалить ночью деревню со всех сторон, чтобы никто не мог уйти. Ну и, конечно, горящие «еретики» и «ведьмы». Кто сказал, что инквизицию создали в тринадцатом или даже в пятнадцатом веке? Она была всегда. С первых дней христианство боролось с инакомыслящими среди себя, не менее жестко и кроваво, чем с последователями других учений. А там, где есть борьба, есть и службы, ее ведущие. А сказки про более поздние века… Историю пишут победители.

Именно из-за них многие деревни приходилось лечить силой. Да и выжившие в них, по большей части, обладали врожденным иммунитетом. Или повышенной удачливостью, что во многом то же самое.

Вот чего святые отцы не забывали никогда — это подчистую вывезти имущество из вымерших замков и городов. Не всё, конечно. Самое ценное. Перехваченных обозов с драгоценностями хватило бы для покупки небольшого государства во главе с королем. А уж те «залежи», которые удалось захватить в Риме и по многочисленным монастырям и аббатствам…

С нашим появлением грабеж вымирающей Европы не только не прекратился, но и усилился. Теперь слуги господни не дожидались смерти хозяев ценностей, а «облегчали их страдания» при помощи ножа, меча или арбалета, благо соответствующие навыки и отряды воинов у монахов и епископов имелись.

А вот времени у них не оставалось. И потихоньку «папская гвардия» стекалась в Рим. Там эти отряды переформировывались и дополнялись подошедшими фанатиками. С подходом остатков армий Оттона, Гуго Великого и Людовика Заморского на Аппенинском полуострове собрались немалые силы. Зато остальная, уже не католическая, Европа находилась под нашим контролем…»

Милан, лето 6450 от Сотворения мира, серпень

Значит, вещих снов не бывает? И каким, скажите, тогда образом так получается?! Князей полная Русь. Плюнуть некуда, чтобы в какого князя или княжонка не попасть. Ну ладно, Святослав там, или дети Светлена. Они маленькие еще.

41

Выставка — здесь музей.