Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 33 из 52



Он залпом допил квас, обвел светлеющим взглядом горницу и произнес:

— А ведь большой железный грузовик у нас и в самом деле есть!

Книга

«Всё-таки человек — удивительное существо.

Кажется, только вчера Людовик Заморский насмерть резался с Гуго Великим. Оттон Первый гонялся за братцем Генрихом. А король английский Эдмунд с трудом отбивался от Олава Третьего, норвежского короля Дублина. Западная Европа по уши погрязла в междоусобицах и ближайшие лет десять вылезать была не намерена… В той, в нашей истории и не вылезла. Ни за десять, ни за сто.

Но стоило появиться на горизонте нам и нанести удар по Царьграду…

Папа Стефан Восьмой, личность достаточно безвольная и безынициативная, резко обнаружил в себе силы и способности заняться геополитикой. И объявил крестовый поход на сто лет раньше положенного. Многочисленные короли, герцоги и прочие графы, до этого ни в грош ни ставившие Стефана и рубившие друг другу всё, до чего могли дотянуться, в считанные дни откликнулись на призыв Их Святейшества. И закономерно бросились в объятия друг друга. Выражение «в считанные дни» ты, потомок, считай фигуральным. К счастью, средства связи не давали европейцам возможности проявлять подобную оперативность…

Но уже летом сорок первого (звучит-то как! Впрочем, тебе, потомок, этого не понять! К огромному твоему счастью. Хотя человек существо ведь крайне удивительное, могли и вы наколобродить изрядно…) Оттон сумел послать Лешека прощупать киевлян. Сам собирался выступить следом. Умный, всё же, мужик. Когда ему рубили в Неаполе голову, даже жаль было. Хотя рубили со всем положенным политесом, позолоченным мечом и все такое…

Разгром полян германца отрезвил. Точнее, напугал до икоты. Поход Оттона отменился. Точнее, отложился на некоторое время. Зато к папским посланцам, носящимся по Европе с наскипидаренными задницами, добавились гонцы наихристианнейшего из королей. К концу лета все распри затихли. Западнохристианские страны готовились к совместному походу. На Русь. Вот что значит — почуяли, откуда опасностью пахнет! Готовились европейцы столь серьезно, что почти забыли о венедах и ободритах. Братья-славяне вздохнули с облегчением. И начали диверсии партизанить с утроенным усердием. Подкрепленным с нашей стороны как оружием, так и учителями «малой войны». В ту кашу, что завертелась в Полабье, сунули рыло даны, лишенные привычного куска английского и французского хлеба (попробуй-ка сунуться в страну, где идет всеобщая мобилизация). Впрочем, сунувшись, обожглись, и в дальнейшем особого усердия не проявляли.

Но все было не столь красиво и безоблачно, как казалось. Наша блестящая и внешне легкая победа в компании сорок первого года, на самом деле, далась очень недешево. Русь не была готова к новой войне. В обязательном порядке требовался отдых. Пара-тройка мирных лет, чтобы поднакопить жирка. Сверхскоростное объединение Европы эти годы отбирало…

К тому же, вести оборонительную войну с нашими союзниками куда труднее, чем наступательную. Большинство из них, те же угры или печенеги, дрались сугубо ради добычи. Пойти и разграбить Рим или Париж — всегда пожалуйста. А оборонять Волынь или Искоростень? А на хрена? Разве что за большие деньги…

Да и в новый набег им было рановато. Еще предыдущая добыча не поделена и не потрачена. Лишь неугомонный Теркачу жаждал омыть копыта своего коня в Атлантическом океане. Но даже не все мадьяры соглашались последовать за национальным героем.

Но выхода не было. Весной ожидались незваные гости, причем в огромных количествах. Отсутствовала даже надежда на бардак, сопутствующий крестовым походам нашей истории. Координацией действий сборной армии занимался лично Оттон, и все источники, как сговорившись, твердили о высокой степени организации. Разозлившийся германец спуску не давал никому.

Пришлось разрабатывать планы встречной операции. Легкого варианта не получалось. Если, конечно, не использовать наработки Вашко… Но тогдашний бой одно, а массовое использование «оружия богов» — совсем другое. Тем не менее, такой вариант нашим доморощенным Генштабом не исключался. Как и точечные диверсии. К примеру, в правильно выбранный момент смерть Оттона гарантировано сталкивала остальных вождей в борьбе за первенство. Но такой удачный момент еще надо подобрать…



Общая же военная доктрина Кордновско-Киевского государства была такова: пока русы будут сдерживать наступление немецко-христианских войск, усиленных Антантой, на линии государственной границы, бросить конницу Буденного, то есть печенегов с мадьярами, в глубокий рейд по тылам противника. Главное — по разным направлениям, чтобы между собой не передрались. Впрочем, вопрос решился легко. Печенеги мечтали ограбить Рим, тогда как угры жаждали отомстить за Риад, а заодно пощипать Магдебург и Париж. Ну и, кроме того, планировалось устроить «рельсовую войну» на путях обозных дорог противника силами сиверских казаков и полабских герильерос.

Победа, конечно, гарантирована не была, но шансы имелись неплохие. Особенно если учесть, что наши металлурги грозились к весне выдать некоторое количество пушек. Не «Больших Берт», конечно, но средневековому рыцарству хватит. Картечный залп — вещь крайне умиротворяющая.

А, собственно, почему нет, раз уж очередная легенда полетела ко всем чертям? По возвращению состоялся давно назревающий разговор с Игорем, Вукомилом и Светленом. Руки нам не выкручивали, в подвалы скрытные не тащили (может потому, что мы и так там сидели за пивком и беседой), и вообще портить отношения ни одна из сторон не намеревалась. Но спросили за всё.

Мол, ребята, ваши самострелы мы проглотили. Фиолетовые чубы и песенки на «южанском» — тоже. А за то, что мертвых с того света достаете, отхватывая Морене скальпелями пальцы, только благодарим. Светлен пуще всех. Древлянин готов даже не слышать постоянных оговорок горячо любимой пятой жены.

Но, может, хватит в прятки играть? Половину известного мира вместе раком поставили, а вы, сволочи, оказывается, оружие массового поражения по заначкам ховаете? Ну и так далее, тому подобное и в том же духе…

Причем, божественность нашего происхождения никому из троицы в голову не пришла. Мол, боги столько не пьют, с крыльца не блюют, ругаться им так слабо, а до наших железок Перуну с его молниями как в известной позе до очень далекого города. И чего франков бояться? Вытащить пулеметов этак с полсотни, поставить на телеги, да и размазать босоту германскую тонким слоем от Бреста до Марселя! До тачанок Вук додумался. Нестор Иванович, доморощенный…

Пришлось объяснять заинтересованным и облеченным властью лицам политику партии и правительства. Не сказать, что сильно обрадовались, но с основными доводами, скрепя сердце, согласились. Лишь насчет размазывания франков остались при своем мнении. Но в душе. Зато по поводу скрытности никаких разногласий не было. Окромя уважаемых присутствующих — только Буревой. А в будущем — правящие князья да начальники скрытных контор. И то не все. А остальным — не фиг, по фиг и на фиг!

От оглашения будущих исторических событий прошлого варианта предусмотрительно воздержались под предлогом того, что мы его уже маленько того… подкорректировали. На пару-тройку империй. Еще не хватало обвинить Светлена в убийстве Игоря! Когда он давно свой парень и русин по пятой жене!

На том же совещании решили пугануть противника. Именно поэтому операцию по выкрадению Лешека с пулеметом провели максимально жестко. И закончили взрывом замка. Самодельной взрывчатки не пожалели. Щит в Гнезно прибивать было буквально некуда. Впрочем, на детей рука не поднялась, пришлось вывозить в Приют.

Оттон и так не рвался атаковать в зиму, не закончив мобилизацию, а наша диверсия окончательно утвердила его в первоначальном мнении. Всё отложилось на весну. А весной в Европу пришла чума. Интересно, что в нашей истории этой пандемии не было. Или просто не осталось письменных источников…»

Киев, лето 6449 от Сотворения Мира, грудень

Здесь, как всегда, было прохладно, тихо и спокойно. Отпотевали на столе кубки с квасом, манил аппетитным срезом окорок под потолком. Скалились со стен морды неведомых зверей… Но двое за столом не обращали на привычные мелочи внимания. Оба уже не молодые, но еще не старые. Битые жизнью и людьми, неоднократно прошедшие все круги ада и не собирающиеся останавливаться.