Страница 59 из 65
Тина-Нина считала, что ее попросту выставили за порог. Ли с Лайзой против нее в сговоре. И дело было не только в деньгах. Вот что говорит она сама: «Я опротестовала завещание вовсе не из-за денег. Я поступила так, потому что пыталась выполнить то, что действительно хотелось отцу. А он всегда хотел, чтобы дом достался нам с Лайзой на двоих. Отец не раз говорил мне: «Я хочу, чтобы ты знала – в моем завещании половина дома будет тебе, половина – Лайзе». Отец не стал бы мне этого говорить, если бы таковое действительно не входило в его намерения, а он говорил мне это не единожды. Он знал, что я испытываю финансовые затруднения, а Лайза же не нуждалась в деньгах, как я, не говоря уж о том, что мои дети – это его единственные внуки».
Для всех, кто имел отношение к этому спору, было непростое время. Лайза не хотела никого обижать, но одновременно считала своим долгом исполнить отцовскую волю. Тина-Нина, в свою очередь, считала, что правда на ее стороне, а Ли, Лайза и Марк сговорились против нее, и поэтому она решила стоять до конца – как ради себя самой, так и ради своих двоих малолетних детей.
Вот что она вспоминает: «Наконец, мы договорились между собой мирно, и мои дети также вошли в число наследников. Разумеется, это отнюдь не то, что мне на самом деле причиталось. Но я не хочу во всем обвинять Лайзу, так как она находилась под влиянием других людей. Да и между нами всегда шла борьба, кто из нас окажется сильнее. Лайза, насколько я помню, вечно ревновала меня, потому что всю свою жизнь мечтала быть единственной дочерью Винсенте Миннелли».
Юридическая сторона вопроса была улажена, а вот отношения между обеими сестрами испортились окончательно.
А между тем Лайза переключила свое внимание на другие вещи, в том числе и на свой неустойчивый брак. 22 сентября 1986 года она приняла участие в памятном вечере в честь своего отца в нью-йоркском Музее Современного искусства. Это торжество состоялось благодаря старанию Мартина Скорсезе и куратора отдела кинематографа Стивена Харви. В 1989 году Музей издаст книгу Харви, посвященную творческому пути Винсенте «Режиссер – Винсенте Миннелли». Харви начал работу над этой книгой в 1982 году, за четыре года до смерти мэтра, в тесном сотрудничестве как с самим режиссером, так и со всей его семьей.
В промежутке между 1943 и 1976 годами Винсенте снял 34 картины – исключительно для МГМ. Большинство режиссеров за годы своей карьеры, как правило, меняли не одну студию, но Миннелли был прочно связан контрактом с МГМ. Вот что пишет Харви: «Фильмы Миннелли были в числе самых престижных, самых популярных у МГМ… Все его работы отличает высокая художественность – именно этот его дар и стал в глазах студии той ценностью, ради которой они и сманили его на Запад».
Лайза и Марк теперь уделяли друг другу и своему союзу больше внимания, а сама актриса вернулась к трезвой, размеренной жизни. Вскоре позвонил ее приятель Берт Рейнольдс, с предложением сделать с ним еще один фильм, «Наемный полицейский», съемки которого должны были состояться в Риме. Лайза с готовностью ухватилась за это предложение и вылетела в Италию, чтобы через шесть лет отсутствия вновь предстать перед камерой. Правда, ей все еще не давала покоя тяжба из-за наследства с сестрой, но, несмотря ни на что, она с головой окунулась в работу. Погода стояла ужасная – съемки пришлись на декабрь, – и Лайза, дабы оградиться от простуды и гриппа, горстями глотала витамин «С» – лишь бы, не дай бог, не свалиться от какой-нибудь хвори.
Когда в феврале 1987 года съемки наконец завершились, она вернулась в Лос-Анджелес, где ее ждали приглашения на разные приемы и вечеринки. Лайза выступила на благотворительном концерте и приняла участие в двух телепрограммах, в том числе и посвященной памяти отца – «Миннелли о Миннелли». В мае она возвратилась в НьюЙорк, где у нее был запланирован концерт в «Карнеги-Холл». Чутье и вкус не подвели ее, и она в который раз с успехом воспользовалась старым рецептом – соединив костюмы от Хальстона с музыкой Эбба и Кандера.
Годом раньше Лайза отпраздновала сорокалетие и, вполне естественно, с бурной радостью восприняла отзывы об этой своей серии концертов. Оказалось, как сольный исполнитель она побила все рекорды, поставленные до этого в «КарнегиХолле». Начиная с 28 мая 1987 года, Лайза блистала на его сцене в течение трех недель и привела в восторг как публику, так и критиков. После этого в августе она отправилась в турне по Штатам, и всякий раз ее встречали восторженные толпы поклонников.
В качестве типичного примера смеси восторгов и сентиментальности можно привести высказывание, сделанное Лиз Смит: «Потрясающее возвращение артистки, которая, собственно, никуда и не уходила, но зато пережила столько взлетов и падений, что мы, затаив дыхание, следили за ней. На сцену вышла озорная, невинная, глазастая Лайза, которую мы все эти годы знали и любили».
Клайв Барн, давний поклонник таланта Лайзы, писал: «В свои 40 лет Лайза Миннелли – звезда номер один, сливки, вершина, пик! Она появляется в блестящей хальстоновской мини-юбке, а ее прическа – это привычная взлохмаченность беспризорницы. Вид у нее потрясающий, глядя на нее, даже слюнки текут. Глаза ее мечут черные искры на фоне невинного кукольного личика, и эту душераздирающую ранимость только подчеркивает алое пятно рта.
Ее красота – это одновременно красота ребенка и женщины: частично в зависимости от ее характера, от этих вечно сменяющих друг друга выражений доверия, любви, дружбы или просто открытости. Это то лицо, ради которого вам не жалко расстаться с последним пенсом. Это то лицо, все улыбки которого несут в себе также подтекст слез, а все слезы испаряются радугой. Самая искренняя веселость имеет под собой струю самой искренней печали. Это лицо – своеобразная карта противоречий. Кажется, будто свою ранимость Лайза выставляет напоказ всему свету».
9 августа Лайза начала турне по Америке концертом в Саратога-Спрингс, и вновь покорила американцев.
* * *
В середине ноября она вылетела в Лондон, чтобы выступить в «Альберт-Холле». От критиков не укрылось, что трезвость сказалась на ней благотворно – как на состоянии духа, так и тела; новые соблазнительные наряды, задуманные так, чтобы еще сильнее подчеркнугь красоту ее ног, льстили всей ее фигуре. Джек Хейли-младший, с которым они остались друзьями, был искренне рад ее перерождению. «Я знаком с нею с детства и еще ни разу не видел ее такой счастливой. Лайза обладает редким даром вновь находить в себе силы, удачно применять свои знание и опыт».
Что резко отличало Лайзу от матери – так это ее умение полагаться только на себя.
1 января 1988 года на экраны страны вышла лента «Наемный полицейский», но ее постигла та же участь, что и предыдущую работу Берта «Лаки Леди». Одно дело снимать фильм – это можно сделать с превеликим удовольствием, – но вот реакция публики оказалась довольно прохладной.
Тем временем Уолтер Йетникофф, глава фирмы «Си-Би-Эс Рекордс», устроил для Лайзы проект, в котором также был задействован дуэт из Великобритании «Пет Шоп Бойз». Запись «Я схожу с ума» стала первым хитом Лайзы со времен ее сингла «Ты создан для любви». С тех пор минуло двадцать пять лет.
После не слишком успешного выхода на большой экран «Полицейского» Лайза появилась на малом, сыграв в трех телеспектаклях, поставленных по пьесам разных авторов. Лейтмотивом всех трех стала фраза «Сэм выяснил», и поэтому общее заглавие звучало так «Сэм выяснил. Тройная пьеса».
Из этих трех спектаклей один представлял собой небольшой мюзикл, как всегда – детище Эбба и Кандера. Вот что писал обозреватель Кей Гарделла: «Миннелли, которая уже не раз доказывала нам, что ей по плечу как самая настоящая драма, так и легкая комедия и мюзикл, осталась верна себе. Лайза показала класс буквально во всем».
Позднее, в том же 1988 году, Лайза Миннелли появилась в телерекламе – кстати, и здесь не обошлось без вездесущих Эбба и Кандера – для фирмы Эсте Лаудер. Вот как обосновал свой выбор представитель отдела рекламы компании: «Для Нью-Йорка Лайза то же самое, что Эдит Пиаф для Парижа». И этим сказано все!