Поединок

Пятнистый паук оказался очень выносливым: как завороженные, не смея вдохнуть полной грудью, смотрели на эту схватку Нильс с Деггубэртом, пока наконец бунтовщик не получил первую рану. Ее пятнистому нанес знакомый пленникам крестоносец.

Чудовище вклинилось в схватку, когда стало понятно, что простым воинам справиться с бунтовщиком будет нелегко – и сразу же приняло самое деятельное участие в битве.

«Побеждающий» явно имел большой опыт в подобных схватках. Тварь выбирала в ту или иную точку и затем наносила точный, коварный удар, толкая пятнистого как раз в ту сторону, где атаки подчиненных могли оказаться наиболее успешны. Деггубэрт и Нильс заметили, что ответные удары в таких случаях пятнистый не наносил: видимо, из опасения ошибиться и сделать неверный выпад.

В конце концов большой и грозный паук достиг своего.

В какой-то момент он толкнул пятнистого особенно сильно, и того швырнуло к самым агрессивным тварям. Хрустнули сразу несколько лап пятнистого, и остальные его конечности подкосились. Пятнистый уронил брюхо на камни площади и попытался подтянуть поврежденные лапы.

Судьба его была решена.

Два восьмилапых воина бросились к голове пятнистого, а еще три – к осевшему туловищу. Трое пауков перевернули поверженного сотоварища набок и, нащупав в центре брюшка поднимающуюся и опускающуюся выпуклость, разорвали ее на части. Вмиг на побежденного налетели все остальные пауки, и Нильс с Деггубэртом уже не могли разобрать, что творится в этой свалке. Поверхность площади щедро оросилась вязкой жижей гнилостного цвета, и вскоре все было кончено…

Смотритель и командир отряда еле успели отпрянуть от щели. Один из огромных восьмилапых заметил непорядок с дверью и поспешил прижать всем своим весом. Скорее всего, это был Стражник.

– Что ты слышал? – спросил Нильс. Лоб командира вспотел, щеки раскраснелись. Возбуждение охватило его, и было ясно: Нильс о чем-то лихорадочно думает.

– Кажется, они хотят захватить земли Его Величества, – тихо ответил Деггубэрт. Его почему-то бил легкий озноб, какой случается ночью среди бесконечных песков, когда ветер особенно прохладен, а воздух пропитан влагой, принесенной со стороны побережья. – И не только наши земли, а все, что простираются от океана до океана. А потом, если им это удастся, пауки уничтожат всех поселенцев…

Тряси воздух двум задним, чтобы не отставали», – скрипучий, занудливый мысленный голос паука не оставлял ни малейших сомнений в том, что людям будет крайне скверно, если они не выполнят приказ. Деггубэрт повторил поселенцам вслух слова паука. Пожилой мужчина и с виду еще вполне крепкая женщина, на плечи которой он опирался, вскинули головы и посмотрели на толмача.

Их загорелые лица не выражали ничего, кроме безграничной усталости.

– Побыстрее идите, – повторил участливым тоном Деггубэрт. – Иначе тварь убьет вас. Мне так кажется.

Отставшие прибавили шаг, и лицо мужчины скривилось от боли.

«Ему, наверное, уже времен двести, не меньше, – подумал смотритель. – Совсем старый. Да и женщина выглядит неважно…»

Остальные продолжали путь, не отвлекаясь: казалось, их вообще ничего не интересовало, глаза оставались пусты.

Вот уже целую неделю, каждое утро простых поселенцев пауки выводили на работу.

Чудовища не угрожали поселенцам смертью, не морили голодом или жаждой. Просто теперь после на рассвете вместе со Стражником в их просторную тюрьму забегал небольшой суетливый паучок с аккуратным круглым темно-зеленым брюшком и короткими мохнатыми лапками. Это создание, почему-то не вызывавшее к себе особой ненависти, всякий раз обегало проснувшихся двуногих и отбирало из них восемь-десять человек, а затем с комичными ужимками глядело им прямо в глаза. Недолго – пару мгновений. После чего отобранные поселенцы, наскоро поев, выстраивались в ряд и выходили наружу.

Там Стражник передавал их другому чудовищу, внешне очень похожему на самого тюремщика, только у этого паука на средней правой лапе не хватало одного сочленения.

– Что у тебя с лапой? – обратил к нему свои мысли Деггубэрт, впервые увидев паука, но вопрос так и остался без ответа. Под неусыпным наблюдением охранника поселенцы направлялись куда-то за холмы, а в стороне от процессии семенил маленький паучок.

На второе утро Стражник велел толмачу сопровождать процессию: «Они не так хорошо понимают, что мы думаем. Тебе придется трясти для них воздух. А когда не нужно трясти воздух, будешь помогать руками». Деггубэрт пожал плечами – что ему еще оставалось? Помогать, так помогать… ни от какой работы он никогда не отлынивал. Да еще и Нильс шепнул:

– Заодно рассмотри хорошенько окрестности, – подумал и добавил: – И пауков. Особенно то, как они между собой общаются, как старшинство различают. Пригодится… – Деггубэрт понял, что военачальник по-прежнему весь свой опыт, знания и умения тратит, чтобы отыскать возможность для побега.

Впрочем, далеко двуногих не водили: всего лишь через узкую цепь холмов, в маленькую долину по соседству. Сначала гигантские пауки потребовали от поселенцев вырыть широкую яму, плавно углубляющуюся от краев к центру. Копать песок мотыгами, что выдали пауки, было довольно легко, но потом пошла глина и камни, и в конце недели дело замедлилось. Поселенцы стали сильно уставать, ненадолго переставали работать, и тогда произошла первая казнь.

Женщина с длинными, некогда великолепными, а теперь сбившимися в колтун рыжими волосами, в какой-то момент совершенно изнемогла. Она носила комья глины и камни, трудилась споро, но постепенно утомилась от непосильной работы. Она остановилась и присела, что не осталось незамеченным пауками.

«Тряси воздух, – велел маленький восьмилапый Деггубэрту, – чтобы двуногая вернулась к работе».

– Ты бы продолжала потихоньку, – подошел смотритель к рыжей и показал на «начальника». – А то этот уже заволновался.

– Я не могу… – грудь женщина тяжело вздымалась, она с трудом переводила дыхание. – Еще немножко посижу, передохну, а тогда снова примусь за камни…

Деггубэрт, как мог, мысленно объяснил «маленькому», что женщина через несколько минут снова примется за работу, но тот был неумолим: «Немедленно!» Смотритель еще раз передал приказ рыжей, но та откинулась на песок и замотала головой:

– Нет сил, не могу…

Деггубэрт замер на месте – почувствовал, что сейчас что-то произойдет: «маленькая» тварь приблизилась и уставилась на женщину. Рыжая не придала этому значения, а, возможно, и не заметила: глаза ее были полузакрыты. Прошло несколько секунд, и внезапно паук поднял переднюю лапу и опустил прямо на грудь. Женщина не успела пошевелиться, как тварь с неожиданной силой вдавила коготь в живую плоть. В груди образовалась рваная рана, и на землю хлынула кровь. Рыжая открыла глаза и рот, но и оттуда потекла кровь, и женщина не смогла даже крикнуть, исторгнув лишь хриплый предсмертный стон ужаса. Несчастная ухватила лапу твари, тщетно пытаясь вырвать коготь из своей изувеченной груди. Но паук продолжал давить, пока не опрокинул мертвое тело в яму. На лицо с открытыми глазами посыпались песчинки. Затем песок потек на умирающую широкими струями, и вскоре все было кончено…

Деггубэрт смахнул испарину со лба и оглянулся: остальные поселенцы работали, будто ничего не произошло.

«Должно быть, они и вовсе не заметили случившегося», – подумал смотритель.

Он подошел к тому краю ямы, где работал сам, и вдруг услышал совсем новый голос – горестный и отчаянный, в отличие от прежних, бездушных и почти бесцветных:

«Вот так-то, Рыжая Энни… жаль тебя, да что поделаешь? И на выручку не бросишься: мигом затопчут или голову оторвут, твари проклятые! Ну да ладно: надо работать и не отвлекаться, а то еще и меня убьют…»

Деггубэрт внимательно всмотрелся в поселенцев: ничего подобного он раньше не замечал! Получается, теперь он уже способен слышать людей, а не только многоногих и улиток. А значит… Смотритель встрепенулся и живее заработал киркой: дальше думать об этом нельзя – эти мысли сразу же «поймают» чудовища.