Поединок

… Таких громадных восьмилапых тварей ни Деггубэрт, ни Нильс, ни Селена еще не видели. Паук не пролезал даже в широко раскрытую дверь. Жвалы вибрировали так, что волосы на головах друзей зашевелились, как от порыва ветра. Глаза – каждый размером с чашку для огненной воды – смотрели так, что колени невольно подгибались, а по телу пробегала нехорошая дрожь. Передней паре голых толстых лап, которые паук хотел было просунуть в дверь, места хватило, но целиком он влезть никак не мог, и острые длинные когти чудовища яростно царапали пол перед входом. Тварь серо-зеленого цвета, щедро усыпанная мелкими коричневыми пятнышками, выпустила из пасти клейкую струю слюны. Друзья застыли от ужаса, и Деггубэрт услышал бесцветный голос, исходивший от паука-колосса:

«Двуногие? Почему здесь? Они из тех, которых взяли младшие братья и сестры. Что им нужно? Сюда нельзя многим восьмилапым, даже некоторым Побеждающим. Здесь записи, и двуногие могли узнать их! Они могли забрать или уничтожить какие-то из записей! Нужно убить их. Они опасны. Они проникли в очень важное место! Если Побеждающие узнают, что здесь были двуногие, моя жизнь тоже закончится. Во имя Священной Задачи я должен уничтожить двуногих! Повиновение и завоевание!»

Первым очнулся Нильс. Командир отпрянул от двери с выражением безмерной брезгливости на лице, будто из нее на него хлынула рвотная жижа пьяного поселенца, и тремя прыжками достиг середины помещения. Тварь все силилась протиснуться в дверь, ее жвалы заворочались быстрее, и из пасти показались первые белесые струйки: вот-вот паук начал бы метать свои клейкие нити в людей, спутывая им руки и ноги и тем самым предрешая их участь.

Селена взвизгнула; ее тело сотрясала крупная дрожь, но ведунья пересилила себя и зашарила руками в складках своих одежд. Через пару секунд женщина вытащила мешочек с магическими травами, развернула его и, высыпав содержимое в ладонь, с силой дунула на порошок в сторону огромного паука. Зеленоватое облачко окутало голову твари и повисло в сыром воздухе, и тогда ведунья заговорила. Понять смысл ее слов не удалось ни Нильсу, ни Деггубэрту, а потому им оставалось лишь наблюдать за происходящим.

По мере того, как Селена читала свои заклинания, движения твари замедлялись, а настороженный и злой взгляд сделался отсутствующим и осоловелым. Однако паук еще пытался сопротивляться магии и шевелил лапами – да так, что слегка дрожали стены, а пыль на полу поднималась облачками.

Теперь настал черед Деггубэрта. Смотритель направил на тварь Нож и повернул рукоять. Невидимый луч разрезал голову чудовища на две неравных части, и несчастное создание даже не успело осознать, что с ним происходит, – и лишь тогда в сознании Деггубэрта затих паучий голос…

Сожгли тварь прямо в «Зале 11». Сначала Деггубэрт разрезал восьмилапого Магическим Ножом на мелкие кусочки, а потом люди собрали в залах все, что могло гореть, и по частям сожгли омерзительный труп. Вонь повисла в сыром воздухе подземелья, и Селене стало плохо, так что Нильс велел ей срочно возвращаться. По расчетам командира, время близилось к утру, и пленникам следовало пока проявлять осторожность, невзирая даже на владение столь мощным оружием как Магический Нож смотрителя.

Покончив с трупом паука, отвечающего за архив, Нильс и Деггубэрт надежно спрятали все свое вооружение и доспехи – так, чтобы в любой момент можно было быстро забрать их и пустить в ход. И лишь тогда друзья быстрым шагом вернулись в тюрьму – усталые, но довольные. Селена до самого рассвета отряхивала их одежды от пыли и клочков пепла, расчесывала растрепанные волосы и, смочив обрывок ткани в кружке с водой, оттирала лица от копоти и мелких брызг паучьей крови. Когда поутру в тюрьму вполз Стражник с варевом и водой, вряд ли что-то в облике командира и смотрителя могло бы навести его на подозрительные мысли.

Впрочем, Стражник явился не один. Сперва он пропихнул вперед себя какого-то помятого мужчину в разорванной во многих местах одежде, а лишь затем протиснулся в темницу сам. Новый пленный – высокий, статный, совершенно седой, с кудрявой бородой и ярко-синими глазами – пребывал в крайне скверном состоянии. По всему его телу обильно струилась кровь, сочившаяся из множества глубоких ран, и оттого несчастный совсем ослаб. Он нетвердыми шагами направился к поселенцам, но глаза его закатились, и он упал без чувств.

К новому пленному сразу же подскочили Селена, Нильс и Деггубэрт. Селена смочила его лоб и запекшиеся губы водой, Нильс несильно, но ощутимо пошлепал несчастного по щекам, чтобы привести в чувство, а смотритель постарался уловить бредовые, бессвязные мысли, из которых, впрочем, ничего не понял. Все их усилия, однако, ни к чему не привели. Дыхание пленного становилось все более судорожным и слабым, грудь вздымалась все реже, ударов сердца почти не было слышно. Мужчина лишь ненадолго открыл глаза, пробормотал что-то на языке, не знакомом ни Нильсу, ни Деггубэрту, – после чего застыл в неподвижности… уже навсегда.

– Кажется, я поняла, что он сказал, – вымолвила Селена сквозь слезы. – Это язык жителей Северо-Западной Страны. Если я правильно уловила смысл слов этого несчастного, то недавно на них напала несметная стая громадных пауков. В сражении погибли почти все воины. И теперь пауки ходят там как хозяева, творят, что хотят, и убивают поселенцев. А еще этот человек сказал, что скоро нам всем придет конец…

Деггубэрт и Нильс одновременно взглянули друг на друга.

– Ну что, смотритель, – негромко поинтересовался командир Особого отряда. – Тебе не кажется, что мы здесь слишком засиделись? У нас есть оружие, путь на свободу и ценные сведения, которые король должен узнать как можно скорее. Не пора ли нам отправляться в путь?