Поединок

– Знаю, Ваше Величество, – осклабился Жирняк, но затем продолжил совершенно серьезно. – Предвижу вопрос: «Сколько всего мы потеряли людей?» Отвечаю: всего сотню и восемь десятков. Ослов скаковых и вьючных ровно пять десятков, имущества и вооружения ценой в полсотни тысяч кувшинов воды. Спасти остатки мы уже не успеем. Все, поди, поселенцы из ближайших кампусов растащили. Потери ужасающие.

– Проницательный, – хмыкнул монарх. – Скажи лучше, что теперь делать? Как, не прекращая исследования земель, предотвратить такие огромные потери?

– Исследовать земли нужно, вопроса нет, – Митч поднял пухлую руку и почесал бороду. – Против таких многоногих устоять, конечно, трудно. Но возможно, раз они из плоти и крови, только нужно найти способ лишать их жизни так, чтобы наши мужчины и женщины не погибали. Эта задача вызовет затруднение у знатоков Вашего Величества. Но силы у нас еще есть, и довольно-таки приличные. Служить в Особых отрядах у поселенцев считается большой честью, так что желающих предостаточно… – Жирняк прокашлялся и достал из кармана связанной из собачьей шерсти накидки клочок бумаги из древних запасов. – Вот у меня список, составлен для Начальника Военной Подготовки, по алфавиту. Город Аделаида: сорок два молодых мужчины. Город Брисбен: тридцать шесть молодых мужчин и восемь постарше. Город Канберра: двенадцать молодых мужчин и девять постарше. Город Мельбурн: пятьдесят восемь молодых мужчин и двадцать три постарше. Город Сидней: семьдесят три молодых мужчин и сорок один постарше. Все с хорошей начальной подготовкой, только по воинскому мастерству подучить надо. Кампусы перечислять?

– Давай короче, – махнул рукой монарх.

– Ага, – борода Митча распласталась по животу в кивке. – Всего в сотне с лишним кампусов почти триста молодых и чуть меньше сотни мужчин постарше. А потом еще знатоки… всего сотни две умников будет. Ну, еще девки, повара, мастера… этих перечислять?

– Не стоит, – покачал головой Кеннет Первый. – Дело даже не в мужчинах и женщинах. Ведь происходит что-то очень странное и нехорошее, нутром чую…

– Что предпримем, Ваше Величество? – спросил Жирняк.

– Пока жди указа, – монарх смотрел прямо перед собой строгим взором, и его губы снова поджались. – Мне нужно подумать. Иди! – велел он Министру, и когда тот открыл дверь, спохватился: – Да, вот что… этих поселенцев забери к себе в зал, а потом передай Начальнику Подготовки. Будем набирать новые Отряды…

Митч буркнул «Угу!» и скрылся в коридорах Крепости. Только ему Кеннет Первый дозволял такое вот вольное обращение, поскольку понимал: без его знатоков все усилия по исследованию земель будут напрасны.

… Впереди на дороге возникла какая-то сумятица. Выездная повозка, в которой, по бокам от Его Величества, в полных боевых доспехах и обвешанные с ног до голов оружием, стояли наготове четыре охранника из числа самых высоких и сильных молодых мужчин Новой Южной Страны, резко остановилась, и тройка запряженных в нее ослов ткнулась носами в заднюю часть повозки, ехавшей впереди Монаршей.

– Что стоим на дороге? Не видим, что ли: Его Величество ехать изволят? А ну, пошли прочь! – услышал Кеннет Первый крики охранников из передней повозки.

Монарх с укором покачал головой, но его личные охранники не шелохнулись. Правитель поднялся с места и вышел из повозки. Воины пропустили его и сразу же вновь взяли в квадрат, вертя головами во все стороны. Каждого из телохранителей защищали от возможных врагов особые доспехи, а на широких поясах крепились арбалет с десятком болтов, меч, топор, большой боевой нож и небольшой кожаный мешочек с набором самых необходимых лечебных снадобий.

Все это вместе взятое весило немало, а потому двигаться охранникам приходилось плавно, размеренно, так, чтобы не сильно колыхались все их боевые приспособления, невольно ослабляя бдительность и внимание. С учетом тяжести амуниции, которую приходилось носить постоянно, военачальники набирали в этот отряд Гвардии Его Величества особо крепких молодых мужчин – и, разумеется, только из старых, давно живущих близ столицы родов. Тех, на чью преданность можно было положиться без малейших колебаний.

На обочине дороги стояли плотным кольцом несколько пожилых мужчин. Увидев монарха, все они поклонились, а старший охраны из передней повозки продолжал отчитывать поселенцев: «Вы в землю вросли тут, что ли?! Расходись, расходись! Дорогу Его Величеству!»

– Уйдешь тут, когда такое творится… – тихо произнес ближайший к нему старик. Его слезившиеся от возраста глаза были полны безотчетного страха, но все же любопытный взгляд не мог оторваться от того, что происходило дальше на дороге. Охранники Кеннета Первого, по знаку правителя, раздвинули плечами толпу и пропустили Его Величество вперед.

На расстоянии около ста шагов поперек дороги лежала небогатая телега, точнее – то, что от нее осталось. Возле телеги лицом вверх лежали трое мужчин. Двое уже не дышали; бордовая лужица натекла вокруг головы одного, а из-под спины второго к обочине стекал тонкий ручеек такого же леденящего сердце цвета. Третий подавал явные признаки жизни, но почти не шевелился и едва дышал от ужаса, потому что над его головой угрожающе наклонился громадный паук – громоздкое туловище чудовища превышало шириной телегу, желтый крест на серо-коричневой спине покрывали мелкие пятна засыхающей крови, отвратительный запах твари распространялся вокруг, достигнув даже Его Величества, и Кеннет Первый брезгливо поморщился. Восьмилапый бесцельно крутился на месте, ничего не видя, ибо глаза его были закрыты широкой повязкой. Похоже, он пытался нащупать последнюю жертву волосатыми, перепачканными в липкой бурой жиже короткими лапами.

Охранники среагировали стремительнее, чем ожидал Кеннет Первый. Те, что держались впереди, слева и справа от монарха, сошлись прямо перед ним и закрыли правителя собой. Двое шедших за спиной выступили вперед, образовав одну линию, к которой присоединились еще восемь охранников из передней повозки. Его Величество просто не успел понять, что происходит, когда из арбалетов, ранее висевших за плечами охранников, но внезапно очутившихся в их руках, в тушу многоногого полетела туча стрел. Когда они нашли цель, чудовище от неожиданности и от силы удара присело на все восемь уродливых лап и ударилось о край телеги, сбитый из прочных досок. Хитин в месте удара треснул и прогнулся, а потом лопнул и с тихим хлюпаньем выпустил густую мутную массу. Солнечный блик мелькнул на матовом шершавом боку чудовища, оно осело, но сразу же попыталось выпрямиться, стараясь как можно скорее разогнуть сильные лапы.

Но это ему не удалось: к твари уже подскочили десять охранников и еще несколько человек, случайно оказавшихся на дороге в это время, вооруженных хоть и скуднее, но наделенных не меньшей решимостью. Тварь повернула голову в сторону наступавших, раскрыла пасть и завибрировала жвалами; первые из подбежавших отшатнулись – струя тошнотворного запаха донеслась до них от паука. Однако праведная ненависть взяла верх, и мужчины набросились на чудовище. Охранники орудовали мечами, пиками и топорами сноровистей, чем простые поселенцы, но и те показали, на что способны. Туша многоногого в считанные мгновения покрылась сетью глубоких разрезов; оголенный слой хитина напомнил Кеннету Первому диковинные ракушки, что иногда привозили островитяне, продавая эти неописуемые творения природы за немалое количество кувшинов воды.

Но тварь еще пробовала сопротивляться. Невероятно живучее, мерзкое чудовище цапало короткими лапами охранников и поселенцев, но когти лишь с душераздирающим визгом скользили по поверхности металлических доспехов воинов. Бездоспешные поселенцы успевали отскакивать и уворачиваться от смертельно опасных ударов. Все это напоминало танец перепивших огненной воды воинов, и Кеннет Первый невольно усмехнулся, живо представив себе подобную сцену, но заставил себя подавить смех.

Между тем число нанесенных ран превысило все жизненные возможности чудовища; тварь издала адский звук – нечто среднее между глубоким вздохом, разъяренным рыком и долгим стоном – и распласталась на дороге, сразу заметно уменьшившись в размерах. Охранники продолжали молча рубить, колоть и резать паука, и вскоре туловище твари лопнуло, широко разошлось разрубленными кусками, и на дорогу вывалился отвратительный, зеленовато-гнойного цвета пузырь внутренностей. Чудовище содрогнулось в предсмертной агонии, уронив голову наземь и несколько раз всколыхнувшись всей тушей. Больше признаков жизни тварь не подавала…