Огонь

Возвращаться к Богвару Редар не стал. Похоронив Крегга, он подумывал было поискать в долине Ущелий новую нору. Жить в старой, где все напоминало об Учителе, было невмоготу. Пока же Редар упрямо продолжал опыты с нефтью. Ему казалось, что удачное решение будет лучшим посмертным подарком Креггу. Вдобавок его душу сжигала жажда мести. Он не мог дождаться того дня, когда пылающая кара обрушится на смертоносцев. Пустынник жил этой мечтой и почти ни о чем больше не думал. Разве что о Кире. В редкие часы отдыха он с какой-то щемящей тоской, поражающей его до глубины души, вспоминал лучистые глаза девушки. Случались дни, когда юноша больше всего на свете хотелось увидеть ее вновь. Но потом эксперименты поглощали его целиком и, когда в следующий раз Редар появлялся в пещерном городе, то даже и не пытался отыскать Киру – главное было побыстрее выменять столь необходимые для работы глинянки, спряденные нити для фитилей, горючее масло.

Сама же девушка боялась встречаться с юношей. Она винила себя за то, что накричала на него при их последней встрече. Тогда она обозвала Крегга безумцем – теперь же старый отшельник мертв. А Редар вновь остался один и, наверное, никогда не простит ей тех жестоких слов. Внутренний голос нашептывал Кире, что именно сейчас она нужна ему, что только она может помочь. Но девушка корила себя за неосторожные слова, за причиненную пустыннику боль. Ей хотелось все исправить, но как – она не знала. И все чаще казалось, что Редар больше никогда не захочет с ней разговаривать, даже не взглянет на нее.

Кира совсем перестала смеяться, привычные в пещерах игры, до которых она раньше была большая охотница, теперь ее не привлекали. Подруги перешептывались за ее спиной, особенно усердствовала Ликка, но вслух ничего не говорили. Только стали чаще звать на посиделки, постоянно забегали в гости за какими-то пустяками – в общем, старались отвлечь от грустных мыслей. Кира была им благодарна.

Как это обычно случалось в пещерном городе, решение приняла Айрис. Мучения девушки были стары как мир, просты и понятны. Правительница ясно, словно под лучами яркого полуденного солнца, видела в душе Киры все, что девушка силилась спрятать от себя и окружающих. А как иначе? Будь по-иному, вряд ли бы Айрис смогла сделаться Правительницей.

Как-то раз она спросила внучку – спокойно, как бы между делом:

– Почему бы тебе не поговорить с Редаром, не пригласить жить у нас, в пещерах? Он теперь совсем один, ему тяжело. Пропадет в песках. Переселялся бы к нам, здесь ему были бы рады. Или нет? – улыбнулась она Кире.

Однако девушка против обыкновения не засмеялась, наоборот – как-то смутилась, ответила нерадостно:

– Он не захочет.

– С чего ты взяла?

– Я… я, бабушка, уже предлагала ему. Помнишь, ты говорила, что негоже здоровому и сильному охотнику кормить старика? Что пустынники слишком привязаны к своим семьям, обжитым норам, чтобы менять жизненный уклад, а Редар…

–… Редар остался один, без семьи, а из пустыни к нам перебираются обычно только такие, как он. Ну, говорила. И что?

– Ну, я и сказала ему все это. По-моему, он обиделся. А когда я прямо спросила: хочешь жить у нас, он ответил: а как же Крегг? Ну, а я в ответ сболтнула какую-то глупость про этого сума… про Крегга, да и убежала. А потом узнала, что он погиб.

– Ну, и что теперь?! Крегга, конечно, жалко, хоть я и не понимала его. Зато теперь его вообще ничто не держит в песках.

– Бабушка! Да что ты такое говоришь!

– Что знаю, то и говорю. А ты – слушай. О мертвых можно скорбеть сколько угодно, но думать надо о живых. – Айрис выпрямилась, глаза ее властно сверкнули. – Особенно Правительнице. Это моя обязанность. Редар хороший охотник, опытный пустынный ходок – и это в его-то годы! Далеко не каждый сможет дойти от Солончака до края Великой пустыни. Нам он будет полезен, да и одного его лучше не оставлять. Ты же не хочешь, чтобы твой друг стал таким же нелюдимом, как Крегг?

– Нет, – всхлипнула Кира.

– Тогда поговори с ним еще раз. У тебя получится – я знаю…

Спустя несколько дней после этого разговора Редар пришел в Угловую пещеру на торг. Как обычно, он торопился, коротко отвечал на приветствия знакомых пещерников, выкладывал полосы сушеного мяса и почти не торговался. К такому его поведению уже здесь привыкли, а поскольку этот молчаливый парень, вроде бы, находился под покровительством самой Правительницы Айрис, его старались особенно не обсчитывать.

Пустынный охотник уже упаковывал перевязь, когда в проходе появилась Кира. Благодаря верной Ликке, которая почему-то всегда раньше всех в пещерах узнавала, что и где происходит нового и интересного, она едва-едва успела застать пустынника.

Редар перекинул перевязь через плечо, простился с торговцем и, пригнув голову, шагнул из Угловой пещеры.

– Привет, Реди…

Он замер. Так его здесь не звал никто. Когда-то, давным-давно, это ласковое имя придумала ему мама. С тех пор прошло много времени, старые раны успели зарубцеваться, но все равно – называть себя так Редар не разрешил бы больше никому. Хотя… Наверное, одному человеку все же позволил. Ей – можно.

Силуэт Киры скрадывала темнота, но ее лицо, которое Редар столько раз видел во сне, и прекрасные, лучистые глаза освещались дрожащим огоньком светильника.

– Реди, я… я хотела сказать…

– Не надо, Кира, спасибо. Я тебе благодарен, но… я не хочу больше слушать сожалений и…

Кира облегченно вздохнула.

Редар, похоже, подумал, что она будет сейчас вываливать на него неискренние и никому, по большому счету, не нужные соболезнования. Вот глупый!

– Да, нет! Я не это хотела сказать! Ой, да что я говорю! – смутилась девушка. – Ну, и это тоже, конечно, только потом. Во-первых, ты на меня больше не сердишься?

– Я? О мертвые пески! Кира, за что?

– Ну, я тогда… накричала на тебя…

Предложение не было для Редара неожиданным. Он его ждал, а потому не раздумывал долго. Уже на следующий день пустынник пришел вместе с Кирой прямо к Правительнице Айрис. Если та и была довольна таким поворотом событий, то виду не показывала:

– Говорят, ты – хороший охотник, Редар. Это правда?

– Так считает Богвар, да и другие тоже. Так полагал и мой отец. Но разве тебя убедят мои слова, Правительница? Испытай!

Айрис усмехнулась уголком губ. А парень-то непрост! Бахвалиться не хочет, но и ненужной скромностью не страдает. Да еще отвечает с гонором.

– Что ты еще умеешь?

– Делать посуду из глины. Этому меня тоже научил отец. Еще – светильники для орехового масла, спасибо Раймике, она показала.

Кира за спиной Редара испуганно слушала разговор и недоумевала. Бабушка же сама велела уговорить Редика переехать, чего же она теперь придирается к нему!

И тут Айрис задала главный вопрос:

– А чему тебя научил Крегг?

Кира вздрогнула, во все глаза уставилась на Редара. Тот высоко поднял голову, посмотрел прямо на властную Правительницу и четко ответил:

– Убивать смертоносцев.

Редар не стал бы утверждать наверняка, но ему послышалось, как ойкнула Кира.

– И ты хочешь, чтобы я дала тебе разрешение жить в моем городе? Чтобы я поселила среди своих людей человека, который одними только своими мыслями может навлечь опасность на всех нас?

– Да, Правительница, хочу. Ведь однажды настанет день, когда дозорные шары смертоносцев приплывут и сюда. Буду я жить в пещерах или нет – они все равно найдут этот город.

– И тогда, конечно, – голос Правительницы прозвучал холодно и язвительно, – мы без тебя не обойдемся.

– Да! – сказано было не без вызова.

Айрис долго ничего не отвечала. Потом глухо бросила:

– Редар сан Ломар! Подожди в проходе. Кира скажет тебе мое решение.

Когда он вышел, девушка набросилась на Правительницу с упреками: