Тиасса

— Да, — отозвался Дьюри, а выходец с Востока и менестрель хором ответили:

— Нет.

— Хотя и хотелось бы, — добавил Сурке.

— А я, — добавила Саручка, — почти готова рассмотреть такой вариант, хотя бы из вредности, если не по иной причине.

— Как так — нет? — воскликнул Дьюри.

— Господин мой дядюшка, я отвечала капитану, — сказала Саручка. — Если бы спросили вы, я вовсе отказалась бы отвечать. Учитывая это, полагаю, вы поймете мое нежелание что-либо доказывать.

— Однако же, — проговорил Дьюри, на чьем лице появились признаки некоторой задумчивости, — мне представляется, что вас двоих видели вместе, и вы тайно встречались, и…

— Господин мой дядюшка, — отозвалась Саручка, — то, что наши встречи были тайными, значило, что мы не хотели, чтобы о них знали. А раз мы не хотели, чтобы о них знали, почему вы полагаете, что сейчас я стану все объяснять?

— Со своей стороны, — добавил Сурке, — я бы охотно послушал рассказ нашего доблестного капитана.

— Мой? — спросил Кааврен.

— А почему нет?

— Вы полагаете, я прибыл, уже понимая обстоятельства, которые всех нас здесь собрали?

— А разве нет? — улыбнулся выходец с Востока.

— Ну, кое-какие догадки у меня имеются.

— С удовольствием послушал бы.

— Так мне рассказать вам?

— Да, будьте любезны. Видите, мы слушаем.

— Что ж, если вы настаиваете…

— Если угодно, да.

— …То я расскажу.

— Итак?

— Суть такова: леди Саручка — на которую и так уже гневалась вся семья за то, что она играет светскую музыку, — создала впечатление, что ее… как бы это выразить? «Подцепил», кажется, так будет правильно… да, что ее подцепил выходец с Востока. И хотя впечатление было ошибочным, это не остановило взбешенную родню от попытки избить упомянутого выходца с Востока. Который, не зная ни причины нападения, ни действительной его природы, предположил, что жизнь его в опасности, и ответил соответственно. Что привело к смерти… кого именно?

— Моего брата, Амлуна, — ответил Дьюри.

— Амлун мертв? — спросила менестрель.

— Да, — процедил Дьюри.

— Очень огорчительно это слышать, — вздохнула Саручка. — Влад, это было нехорошо.

— Прости, — отозвался выходец с Востока.

— Ответить остается вот на что, — проговорил Кааврен, — если вы двое не состоите в романтической связи, то что же вы делали вместе?

— Хороший вопрос, — согласился Сурке.

— Рад, что вы так считаете, — сказал Кааврен. — И есть еще один хороший вопрос: что случилось с таинственным артефактом, так называемой серебряной тиассой?

— А это что такое? — спросил Дьюри.

— Я так и думал, что вы не знаете, — кивнул Кааврен.

— Что ж, я рад, что оправдал ваши ожидания, но что это такое?

— Нет-нет, — ответил Кааврен, — задавать вопросы вы сейчас не вправе. Вы вправе разве что отвечать на них, хотя бы пока я не решу, что с вами делать.

— Решать, конечно, вам, но могу я предложить для начала хотя бы найти нам лекаря?

— Ча, — отозвался Кааврен, — никто из вас не ранен так уж серьезно.

— Как скажете.

Кааврен повернулся к леди Саручке и спросил:

— А вы как полагаете, миледи? Мне взять их под стражу?

Она рассмеялась.

— Разве что забавы ради. Я считаю, они и так уже получили достойное наказание, ведь их дважды кряду побил один выходец с Востока.

Дьюри уставился куда-то под потолок и не ответил, однако лицо его стало несомненно более красным.

— Прекрасно, миледи, пусть будет так, как вы решили. Разумеется, Империю не интересуют вопросы, связанные с вашими семейными делами, а также то, что разделяет вас и ваш Дом.

— Рада услышать это, господин капитан.

С этим Кааврен повернулся к Дьюри, поклонился и проговорил:

— Можете идти.

Иссола словно хотел что-то сказать; потом он словно хотел что-то сделать; но в итоге просто глубоко поклонился и с помощью остальных помог раненым выбраться наружу.

Когда они удалились, Кааврен снова обратился к Саручке:

— Теперь вы. Расскажете мне о серебряной тиассе?

— Признаю, капитан, вы меня поражаете. Вы так много выяснили о случившемся, и однако даже не догадываетесь об артефакте, который так давно ищете.

— А откуда вы знаете, что мы его ищем?

— Влад сказал.

Кааврен взглянул на выходца с Востока, который отозвался:

— Я и представить себе не мог, что Империю столь сильно заботит здоровье одного бедного выходца с Востока — неважно, есть ли у него имперский титул, — чтобы приложить такие усилия для его поисков.

— А когда вы пришли к такому выводу, милорд?

— Когда было объявлено о концерте. Ведь очевидно, что это затеяно лишь для того, чтобы собрать всех нас вместе.

— И вы, однако же, все равно пришли?

— Понимаете ли, капитан, я не мог упустить возможность снова повидать Сару.

— Вот как? Значит, лорд Дьюри был не столь уж неправ?

— О, он был совершнно прав, если бы вопрос решали только мои желания. Но категорически неправ, учитывая еще и желания леди Саручки.

— А вот это необязательно так, лорд Талтош, — подмигнула Сара.

Выходец с Востока закашлялся и, похоже, засомневался, куда именно смотрит. Один из джарегов у него на плечах задергал головой вверх и вниз, словно покатываясь со смеху. Кааврен к данному вопросу относился с некоторым отвращением, учитывая обстоятельства, но интереса к нему не испытывал никакого, а потому сказал:

— В любом случае, два месяца назад вы сошлись не для того, чтобы мило поболтать. И не из-за этого леди ходила за вашим мечом — а меч этот, как я вижу, она вернула вам.

— Да, она была весьма добра, — ответил выходец с Востока; он уже почти пришел в себя, хотя лицо его теперь полыхало так же, как ранее у Дьюри.

— Итак, — проговорил Кааврен, — вопросы остаются прежними. Что за связь между вами и где серебряная тиасса?

— На последнее, — сказала Саручка, — я могу ответить: она там, где она нужна.

— Это неудовлетворительный ответ, — возразил Кааврен.

— Вот как? Интересно, — проговорила Саручка.

— Мне тоже, — добавил Сурке.

— Поймите, — сказал Кааврен, внутри у него начала вздыматься волна жара, — что Империя вложила в этот вопрос немало времени и сил.

— Зачем? — спросил выходец с Востока.

— То есть?

— Зачем? Что для Империи такого важного или существенного в этой вещице?

— Что до этого…

— Ну?

— Не мне решать.

— Это верно, — кивнул Сурке. — Но…

— Да?

— Тогда и не мне отвечать.

— Понимаю, милорд. Но если вы не ответите…

— Да, если?

— Мне придется продолжить расследование.

— Что ж.

— И не столь невозможен вариант, при котором расследование потребует снова разыскать вас, чтобы задать вам несколько вопросов.

— Что ж.

— А если я начну охотиться на вас, то не могу гарантировать, что и те, кто уже вас ищет, также не обнаружат вашего местонахождения.

— Ага. Понимаю. — Уголки губ выходца с Восточника тронула улыбка. — Это хороший довод, капитан.

— Итак?

— Вы решительно настроены выяснить подоплеку всего этого.

— И если так, то что?

— Так, странно.

— Почему странно?

— Потому что вы уже ее знаее.

— Вы так полагаете?

— Глубоко убежден.

— Почему вы так полагаете?

— Потому что вы бригадир Отряда особых заданий.

— И что же?

— Вы не ввязались бы в это, не выясним предварительно все возможное. Несомненно, сейчас вы знаете обо мне почти столько же, сколько джареги.

— Не стану с вами спорить.

— Подлейтенант Тиммер работает на вас.

— И что?

— Она также рассказала вам все, что знает. А имея все эти сведения и подобные вашим мозги, невозможно не найти ответа.

— Возможно, и так, — согласился Кааврен. — И все же я хотел бы услышать его от вас.

— Как пожелаете, — кивнул Сурке. — Она у мальчика.

Кааврен кивнул.

— Так я и думал.

— Так что же вы расскажете ее величеству?