Мария в заповеднике

— У них совершенно отсутствует чувство опасности, — бормотал на ходу себе под нос Дермот. — Я бы на их месте давно уже скрылся долой с глаз моих.

— После, когда Заповедник устроится, — сказал Пер, — я займусь специально исследованием их «задушевности». У меня есть некоторые интересные соображения насчет невосприимчивости краймеров даже к примитивной культуре их законопослушных собратьев по империи. Возможно, эфирные тела у них выступают наружу выше пояса в сторону, не обволакивая, таким образом, внутренних органов, мозгов и сердца…

В двух шагах от Резиденции какой-то коротышка вдруг подбежал к ним, пританцовывая, проделал несколько приседаний, выгнулся, по-видимому, в каком-то ритуальном движении и, глядя с вызовом на пришельцев, тем же Макаром оттанцевал обратно, свистнув на прощанье им в спину, когда двери Резиденции за ними уже закрывались.

«Пришельцы» взошли на второй этаж, в ту самую гостиную, где два дня назад Магнус дурачил Ольгу, а также свиту Министра, которая приняла утверждения Магнуса о скором возрождении Империи на свой счет — разумеется, встретили здесь и самого Магнуса.

Культурная элита расположилась вдоль стен на диванах и в креслах гостиной. Было два оккультиста с бородками; два поэта-экспериментатора с уверенным выражением лиц; два молодых человека с длинными сальными волосами и один молодой человек с густой черной растительностью на руках и шее; были два старца — один благообразный и белый и другой — опустившийся и с запахом по всей гостиной своего отшельнического тела; был в длинных одеждах представитель местной религии, которая со дня занесения ее на территорию Большой Империи переходила из рук в руки светских властей, а теперь перейдет уже в руки Прокурора… однако, судя по его виду, нельзя было сказать, что служитель это осознает: вид его упрямо говорил о смирении в сердце, а вовсе не продажности… Было еще несколько гуманитарных типов.

Существованию литературы больших империонов Пер особенно не переставал удивляться в минуты доброго расположения духа:

«И ведь только тридцать две буквы в алфавите!»

«Нет, было сорок две, это богатейшая культура в основе своей», — возражал Магнус.

«Итак, — веселился Пер, — из сорока двух, подаренных богами, в какие-то тысячу лет утрачены десять! В основе главного государственного обряда положены несколько вырванных из текста строк Книги, которую полностью никто и никогда здесь не читал! Но это именно и есть стиль и поведение дикарей Земли: пока до них дойдет Цивилизация, использовать случайные осколки, части, обрывки ее и помещать их в основу всей своей духовной жизни — в точности, как для удовлетворения бытовых нужд используются части материального продукта человеческой промышленности в виде нескольких наименований. И после этого ты будешь настаивать, Магнус, что дикари остановят Цивилизацию?»

— Магнусу тоже позволили наблюдать Обряд! — приветствовала Персонал Мария.

Магнус поднял на них угрюмо взгляд.

С чувством собственного превосходства встретили иностранцев также оба оккультиста и старец с запахом, и только гуманитарные типы все время улыбались пришельцам, как простым римским статуям, неподвижно прекрасным, но безобидным в отношении культурных карьер в Большой Империи.

Мария сказала:

— Вы первые иностранцы, которым предстоит увидеть наш Священный Обряд Оплодотворения Матери Наследника, ведущие деятели нашей культуры хотят вас предварительно познакомить с этим теоретически… У нас древние и очень сложные традиции, и многое в них недоступно для понимания цивилизованным варварам, — добавила Мария многозначительно.

— О ваших традициях много интересного говорят в мире, — произнес Пер в качестве дипломатической любезности.

На самом деле, в странах Большого Конгресса о существовании Большой Империи знали только ограниченные и узкие профессионалы. Это после уже на свободные территории ринутся сразу предприимчивые фирмачи и менеджеры, но прежде, чем Цивилизация приступит к очеловечиванию больших империонов, надо вначале дать им хотя бы пример учтивости.

— Сегодня вечером вы станете свидетелями события, которое повлияет на все последующее двадцатилетие жизни нашей Империи, а значит и всего мира! — так, в обычной манере выживших из ума империонов, начал свой рассказ белый старец.

Пер из этих слов заключил, что они здесь ничего еще не знают о планах Марии оставить от Империи скоро один только вот этот Заповедник.

Пер вежливо поклонился старцу.

— Это очень древний Обряд, — продолжил свой рассказ белый, очевидно полагая, что какие-то тысяча лет, прошедшие с того дня, как помнит себя Большая Империя, подходят под определение «древность»… — Владыка Вселенной сначала не хотел иметь наследника, чтобы вечно самому править. Но вот его лучший слуга влюбился в его лучшую дочь, а Владыка Вселенной, как было сказано, не хотел внуков. У него же были две дочери — хорошая и плохая, и вот, за то, что слуга стал надоедать старому и почтенному Владыке Вселенной со своей неприличной просьбой, Владыка решил его проучить и дал согласие на брак своей дочери. Но первую брачную ночь жених должен был провести в полной темноте со своей молодой женой — таково было условие Владыки. И подсунул своему лучшему слуге свою плохую дочь. «Что это ты сделал со мною? Зачем ты обманул меня?» — стал укорять на утро Владыку Вселенной слуга, а Владыка только посмеялся. Но делать было нечего, и плохой дочери пришлось принести наследника. Но от плохой дочери родился плохой Мир — и это тот мир, который лежит вне Большой Империи. Владыка Вселенной испугался, устыдился и решил исправить свою ошибку и отдал свою хорошую дочь слуге. Но чтобы опять не произошло подмены, он приказал всем своим подданным наблюдать внимательно за слиянием хорошей дочери и слуги. И вот, верные его помощники проследили, чтобы все прошло по соизволению Владыки Вселенной, и от этого второго брака родился хороший Мир — Большая Империя…

Тяжелый удар об пол прервал старца на полуслове.

— Он, в общем-то, человек военный… — попытался оправдать офицера безопасности Пер перед смертельно обиженным и заткнувшимся старцем.

Упавший со стула во сне Дермот продрал глаза и тихо присел обратно на свое место.

— Вот и еще один баг в программе, — едва слышно процедил сквозь зубы Йоцхак.

Пер заметил, что Мария едва сдерживает смех, и чтобы не сорваться, она напустила на себя, как обычно, льду.

Старец от обиды не мог больше вымолвить ни слова. Окультуривание Персонала пришлось оставить. Кажется, духовные возможности «римских статуй» в глазах культурной элиты империонов упали теперь и вовсе до нуля.

Потом в ожидании торжества они слонялись около Резиденции. Пер с интересом разглядывал прибывающих к часу Обряда все новых и новых гостей и пытался определить их численность: Мария не захотела давать ему каких-либо стратегических сведений о своем карликовом без пяти минут королевстве.

«Моя совесть должна быть чиста перед Родиной, — сказала она. — Работать в пользу Большого Конгресса — не в моих правилах. Сами шпионьте тут все, что нужно. Мешать не стану».

Некоторые избранные аборигены с завистью оглядывались на Персонал Станции. Несколько уязвленных барышень долго шли следом, но приблизиться так и не решились. Зато краймеры глядели на пришельцев с той бесподобной угрозой, которая почему-то всегда приводила в ужас простых аборигенов — они, кстати, впервые будут наблюдать Обряд Оплодотворения Матери Наследника по телевидению: такового было распоряжение Калиграфка, но Пер мог предположить, что после его последнего донесения Большой Конгресс, конечно, уже навесил спутники над этим районом, и завтра телевизоры и радиоприемники больших империонов заговорят совсем на другом языке — на ненавистной аборигенам земли индокирилолатинице.

Повсюду кругом себя избранные гости, как засуха и разруха, несли с собой запустение и сеяли мусор: быстро исчезали куда-то мелкие вещи и столовые приборы, зато в вокруг росли горы отходов. Весь лес вскоре был усыпан обрывками бумаги, вскрытыми консервными банками и пустыми бутылками; были поломаны тысячи кустов и деревьев, и даже в асфальтах появились свежие трещины и выбоины, что уже походило на мистику, поскольку все краймеры были в импортных кроссовках. В номере Магнуса выбили стекло в окне. По-видимому, он тоже не нравился местным. Истома это чувствовал и благоразумно и ненавязчиво держался все время в пределах видимости и слышимости офицера безопасности Станции Дермота Уэлша. Домик Персонала также ограбили.