Ответный удар

«Интересно», — подумал он, — «не хочет ли она еще раз заняться любовью»?

Но прежде чем он получил ответ на свой вопрос, Барбара широко зевнула и сонно пробормотала:

— Если я сейчас не засну, то завтра не смогу продрать глаза. — В темноте ее губы на мгновение коснулись губ Сэма. — Спокойной ночи, Сэм. Я люблю тебя. — Барбара отодвинулась на свою половину постели.

— Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи. — Сэм и сам не удержался от зевка.

Даже если бы Барбара и захотела заняться с ним любовью, он не был уверен в том, что ему удалось бы успешно провести второй раунд. Он ведь больше не мальчик.

Сэм повернулся на левый бок. Его ягодицы коснулись Барбары. Оба засмеялись и немного отодвинулись друг от друга. Сэм вынул вставные челюсти и положил их на тумбочку. Не прошло и двух минут, как он уже тихонько похрапывал.

Йенс Ларсен яростно проклинал армию Соединенных Штатов сначала на английском, потом на ломаном норвежском, которому научился от своего дедушки. Но даже в эти мгновения он понимал, что несправедлив: если бы военные не захватили его, когда он пробирался через Индиану, то он, скорее всего, погиб бы, пытаясь попасть в Чикаго в самый разгар осады.

И даже сейчас, после того, как генерал Паттон и генерал Брэдли сумели отбить все атаки ящеров, ему не разрешили вылететь в Денвер, чтобы он мог вернуться в Металлургическую лабораторию. И снова военные представили ему весьма веские причины отказа — в Соединенных Штатах гражданская авиация прекратила свое существование. В небе доминировали ящеры.

— Адский огонь, — пробормотал он, цепляясь за поручни парохода «Дулут Квин», — проклятые солдафоны даже не пожелали сообщить мне, куда они съехали. Пришлось отправиться в Чикаго, чтобы самому все узнать.

Ларсен с трудом сдерживал раздражение; ему казалось, будто служба безопасности совершенно свихнулась. Ему запретили послать короткую записку персоналу лаборатории и сообщить жене, что он остался в живых. И снова кретины военные привели ему абсолютно железный довод: Металлургическая лаборатория является последней надеждой Америки на производство атомной бомбы, аналогичной той, что ящеры сбросили на Вашингтон. Без нее война с инопланетянами будет проиграна. Поэтому никто не имеет права привлекать внимание к Металлургической лаборатории, или входить в контакт с ее работниками — вдруг ящеры перехватят сообщение и сделают соответствующие выводы.

Йенс Ларсен получил вполне осмысленные приказы и не мог их нарушить. Но как же он ненавидел военных!

— А теперь нельзя даже прогуляться по Дулуту, — проворчал он.

Он смотрел на город, раскинувшийся на западном побережье озера Верхнего, в том месте, где оно заметно сужалось. Ларсен отлично видел серые гранитные утесы, над которыми теснились маленькие дома и более высокие здания в центре, и вдруг ему показалось, что стоит протянуть руку, и он их коснется. Иллюзия, конечно; широкая полоса серо-голубого льда отделяла «Дулут Квин» от города, давшего кораблю имя.

Йенс повернулся к проходившему мимо матросу:

— Сколько отсюда до берега?

Матрос остановился и задумался. Когда он заговорил, дыхание облаком пара вырывалось у него изо рта.

— Около четырех или пяти миль. Меньше месяца назад можно было доплыть по открытой воде. — Он усмехнулся, услышав стон Ларсена. — Иногда порт открыт всю зиму. Впрочем, гораздо чаще вода замерзает в радиусе двадцати миль. Так что это еще не худший вариант. — И он зашагал по своим делам, насвистывая веселый мотивчик.

Он неправильно понял причину, по которой застонал Ларсен. Холод его не пугал, он вырос в Миннесоте и в детстве часто катался на замерзших озерах. Его нисколько не удивляло, что такие огромные водные пространства, как озеро Верхнее, покрываются зимой льдом. Но мысль, что всего месяц назад он мог бы попасть в город, приводила в ярость. Вероятно, та самая вьюга, что позволила Паттону провести удачное наступление против ящеров, и заморозила озеро.

В любой другой год «Дулут Квин» встал бы на зиму на прикол. Однако ящеры уделяли самое пристальное внимание автомобильным и железнодорожным перевозкам, так что отказываться от кораблей было неразумно.

«Возможно», — подумал Ларсен, — «на родной планете ящеров нет больших водных пространств, поэтому они и не рассматривают корабли как серьезную угрозу».

Если дело обстоит именно так, то инопланетяне совершают серьезную ошибку. «Дулут Квин» доставлял снаряды, патроны, бензин, машинное масло, оказывая поддержку сопротивлению в Миннесоте. Из Дулута пароход повезет сталь для производства нового оружия и муку из Миннесоты для людей, продолжающих борьбу с ящерами.

Множество лодок — достаточно маленьких, чтобы протащить их по льду, некоторые весельные — теснились возле парохода. Палубные лебедки опускали на них одни контейнеры и поднимали другие. Разгрузка сопровождалась громкими криками матросов. На кромке льда вырос импровизированный порт: ящики и коробки с корабля отправлялись в город на санях, которые тащили на себе люди, лодки доставляли грузы на пароход.

Йенс сомневался, что подобная система по эффективности может хотя бы частично заменить настоящий порт. Но настоящий порт забит льдом, а то, что придумали местные жители, гораздо лучше, чем ничего. Единственная проблема заключалась в том, что груз считался важнее пассажира — вот почему Ларсен не мог покинуть пароход.

Матрос, продолжая насвистывать, вернулся на палубу, и Ларсену вдруг ужасно захотелось его задушить.

— Когда вы, наконец, начнете переправлять на берег людей? — спросил он.

— Ну, скорее всего, через пару дней, сэр, — ответил матрос.

— Через два дня! — взорвался Ларсен.

Он с удовольствием нырнул бы в воды озера Верхнего и проплыл милю, отделявшую пароход от кромки льда, но знал, что в этом случае его ждет неизбежная смерть от переохлаждения.

— Мы делаем все, что в наших силах, — продолжал матрос. — Просто все пошло наперекосяк с тех пор, как появились ящеры. Люди, которые вас ждут, все поймут.

Матрос сказал правду, но Ларсену не стало легче. Он считал, что раз ящеры разбиты на подступах к Чикаго, и ему разрешили отправиться в путь, весь мир снова окажется в его распоряжении. Однако выяснилось, что это далеко не так.

— Раз уж вы застряли на борту парохода, — не унимался матрос, — наслаждайтесь возможностью отдохнуть. Здесь прилично кормят — да и где на берегу вы найдете отопление, электричество и работающий водопровод?

— Да, такова печальная правда, — отозвался Йенс.

Вторжение ящеров нарушило налаженную жизнь Соединенных Штатов — неожиданно выяснилось, что отдельные районы страны тесно взаимосвязаны, зависят друг от друга и не готовы к автономному существованию. Теперь приходилось жечь дрова, чтобы обогревать жилища, и полагаться на физическую силу животных или людей для перевозки грузов с места на место. Казалось, что прилет инопланетян отбросил Америку на целое столетие назад.

Посели Йенс доберется до Денвера, он сможет вернуться к рабою над проектом, который представлялся ему настоящим прыжком в будущее, которое наступит посреди бесцеремонно вернувшегося прошлого. А куда исчезло настоящее?

«Настоящего», — подумал Йенс, имевший слабость к игре слов, — «больше нет».

Он спустился вниз, чтобы согреться и напомнить себе, что настоящее, все-таки, существует. Камбуз «Дулут Квин» мог похвастаться не только электрическим освещением, но и большим кофейником с горячим кофе (роскошь, которая становилась практически недоступной по мере того, как истощались запасы) и радио. Йенс вспомнил, как его родители откладывали деньги, чтобы в конце двадцатых годов купить приемник. Тогда казалось, будто они пригласили в свою гостиную весь мир. Сейчас в большинстве мест люди такой возможности лишились.

Однако «Дулут Квин» ни от кого не зависел, поскольку на корабле хватало топлива для производства собственной электроэнергии. Здесь каждый мог насладиться знакомым пощелкиванием помех, когда Хэнк Верной вращал рукоять настройки, и красный индикатор перемещался по шкале. Неожиданно зазвучала музыка. Корабельный инженер повернулся к Ларсену, который наливал себе чашку кофе.