Восточный квест

Но дело не только в нелепом статусе главы государства. По иронии судьбы, в критический для страны момент у штурвала оказался Михаил Корибут Вишневецкий, окатоличенный литовец. Западные русские земли давали разных людей, умных и не очень. Шляхта сделала не самый удачный выбор.

Королевский дворец на берегу Вислы, лаконичный прямоугольник с Сигизмундовой башней среди фасада, показался Ольгерту нарочито скромным по сравнению с Лувром, Пале-Роялем и, тем более, Версалем. Мизерность доходов короны не позволяла построить что-либо помпезное.

Внутри тоже нечем похвастать. Чудное государственное устройство давало содержать армию, противостоящую внешним угрозам. Варшаву и дворец короля республики грабили шведские войска, которые ушли, не выбитые поляками, а трезво рассудившие о недостатке сил для контроля большой территории. С юга у Польши отгрызали территорию австрийские Габсбурги, османы, украинские казаки. Лишь на востоке деградация замедлилась за счет литовского щита от российской угрозы.

Гонорливый король принял посла только на восьмой день, когда Тишкевич подумывал о возвращении в Париж. На аудиенции Вишневецкий всем своим толстощеким видом показал обиду, почему после письма, которое ему передал Казимир Собесский из Полоцка, до прибытия посла прошло полтора года. О том, что в более крупную и сильную страну стоило бы самому отправить посланника, «крул Полонии» не подумал. А может, просто не было денег на дипломатию. Шляхетский гонор — вещь ценная, но сам по себе он золота не приносит.

Большинство инициатив, которые осторожно предложила Французская республика, монарх отвергал с порога. В лучшем случае обещал в ближайшие год-два обсудить на сейме со шляхтой. Особенно его возмутило желание французов открыть в Варшаве храм Единого Бога. Несмотря на декларируемую веротерпимость, польская верхушка впала в католический фанатизм и максимализм.

Покидая польскую недостолицу, посол не испытывал ничего, кроме разочарования. Джонс, наоборот, считал визит своевременным и плодотворным.

— Не вешай нос, Ольгерт. Мы все выяснили. Если утопающий не желает, чтобы его спасали, чиста совесть спасателя.

— Наверно. Но я так и не смог понять, как это нелепое государство протянуло до тысяча шестьсот семьдесят первого года.

Речь Посполитая на всех парах, как «Титаник» к айсбергу, летела к своему крушению.

59. ЗЕМЛЯ-2. 31.12.1671. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ОЛЕГ

Не люблю Новый год. Может, праздновать не умею. Или обстоятельства не располагали. Плен на Кентерре, режим домашнего ареста после освобождения. Лишь у Боденского озера отпраздновали по-человечески. На следующий Новый год меня ненароком убили, еще через год по времени Земли-2 я потерял руку, что никак не назовешь рождественским подарком. Последний раз тащились через Индийский океан близ экватора, самое место наряжать елку и кидаться снежками.

Сейчас подо мной дымит Константинополь. Копоть от пожарищ смешивается с зимним утренним туманом. Остатки балканской османской армии стягиваются к Золотому Рогу, забитому судами. Надеются эвакуироваться на восточный берег. Хрен вам. Хотя балканская война заканчивается, и пора подписывать мир, мы решили не повторять ошибки Гитлера, позволившего британцам беспрепятственно отплыть из Дюнкерка. Фюрер германской нации наивно рассчитывал, что необиженные враги легче пойдут на мирные переговоры. Нет, противник гораздо охотнее соглашается на всё, когда обескровлен, зажат в угол и подпишет любую чушь ради передышки.

Турецкую армию хорошо рассматривать с беспилотника. Но он маленький и нестрашный. Огромная сигара дирижабля на недоступной высоте вселяет ужас. Особенно когда вниз срывается тонна маленьких осколочных гранат, от которых нет спасения.

Осман еще очень много. Комп оценил численность остатков турецкого воинства в тридцать три тысячи, и мелкие отряды продолжают просачиваться через несплошное кольцо окружения. Турки вообще сильны своей многочисленностью. Потеряв на Балканах более полутораста тысяч убитыми, ранеными и пленными, султан имеет серьезную армию на западном берегу Босфора и не менее двухсот тысяч в Анатолии.

Средний турецкий линейный корабль несет тысячу человек экипажа и морпехов, гораздо больше, чем любой парусник того времени. Отборных войск, типа янычарской гвардии, мало. Основную массу составляет плохо обученное пушечное мясо, которое в окружении охотно сдается в плен. Франция объявила о запрете рабства на всех своих территориях, что же делать с этой оравой, не мочить же их всех? Я предложил пленных объявить виновными в мародерстве на оккупированных балканских землях и отправить на пожизненную каторгу. Это — не рабство, все юридически обосновано. Если их оставить в изоляции от женщин, они не смогут размножаться, даже стараясь каждый день.

Про мародерство — не пустые слова. Помню, в Афинах мне показали черепки множества античных статуй. Эти твари против любого изображения человека, что в камне, что в живописи, мол, Аллах не велит. Поэтому поразбивали скульптуры, ободрали барельефы. Сколько сожжено и разграблено православных храмов, не счесть.

На севере обратил внимание, что практически в каждой славянской семье один-два черноголовых ребенка. Славянские бабы для турков — не люди, бессловесный скот. Где поймал, там поставил раком и трахнул. И, что самое парадоксальное, к этим детишкам относятся нормально, как ко всем своим, и матери, и их мужья.

Мне много втирали про высокую культуру Блистательной Порты. Любая культура включает в себя уважение к чужим достижениям и ценностям. У осман этим и не пахнет. Скорее, воняет — злобой, агрессией и нетерпимостью. Я был в Тадж-Махале и знаю, что такое настоящая мусульманская культура.

После ухода турецких войск начались антиисламские погромы от Афин до Белграда. Почему это никого не удивляет? Помню, связался с Мохаммедом, предложил ему организовать охрану наиболее исторически ценных мечетей. Часть населения, обращенная в ислам, имеет право молиться как пожелает. Наш адмирал, а после смерти Раджи еще и главный конструктор флота, махнул рукой. Он сказал, что к вере в Аллаха надо приходить добровольно, насильно насаженное мусульманство — извращение. Короче, последние оставшиеся в живых правоверные теперь прячутся, как первые христиане в языческом Риме.

У меня мало войск — Стамбул окружают четыре дивизии неполной численности. Плохо организованные венецианские и генуэзские полки рассеяны в тылу. Основные регулярные части Родригес держит на севере, там восемь дивизий — четыре французских, две нидерландских, шотландская и английская. Плюс столько же соберется за месяц из подготовленного резерва. Они ждут вероломного шведского удара, чтобы исполнить интернациональный долг и прийти на помощь порабощенным народам Пруссии, Польши, Литвы и России. Если Карл не решится наступать к весне, его придется подтолкнуть.

Зато много орудий. И снарядов навезли — полтыщи выстрелов на ствол.

Так, пока размышлял на общие темы, турки начали погрузку.

— Морис, готов?

— Oui, mon genéral!

Прикалывается над моими свежими эполетами, ну и ладно.

— Перекрывай Золотой Рог и начинай веселье. Полчаса, затем пауза.

— Понял. Приступаю.

Сухопутная артиллерия уже на исходных. Не пристреливались, но по такой огромной мишени не промахнется даже слепой и убогий.

«Раджив» элегантно втянулся из Мраморного моря в Босфор. Первый боевой поход мохаммедовского первенца. Задолбавшись с вечной проблемой малого радиуса действий систер-шипов «Миссури», наш адмирал первым делом добился постройки девяностометрового корабля с паротурбинной установкой, имевшей гибридный нагрев котлов — от жидкого топлива или, забрось судьба в дикую местность, от угля и даже дров. Серию «Раджива» он нарек фрегатами, а неуклюжее название семейства «мини-крейсер» сменил на «корвет». Не корректно, но удобно.

Перегородив выход из бухты, фрегат демонстративно отдал якоря, заявив всем: я всерьез и надолго. Медленно повернулись носовая, средняя и баковая башни с четырехдюймовыми орудиями, малый калибр в пятьдесят миллиметров тоже не остался без дела. Полевая артиллерия взяла прицел на припортовую территорию и места сосредоточения войск. Начали!