Змей подколодный

Барышня сидела на подоконнике: руки на затылке, нос в небо. Звезда считает звёзды. Джедай умерил шаг и залюбовался. "А и зачем ей объяснять, спрашивается? Шайтан с ним, с футболом…" — подумал он, лицемеря самую чуточку.

— А я на футболе был, — сказал он, подойдя под окошко.

— Тише! — шикнула Ольга и пропала с глаз, а потом в окне завис стул, покачался неуверенно и быстро двинулся вниз. Слишком быстро. Падал!

Андрей подхватил любимую на руки (стул покатился по клумбе) и в недоумении огляделся.

— А где Флюк?

— Дрыхнет, — сказала барышня. — Просил разбудить, когда вернусь.

— А как же ты без него?.. — спросил Андрей, поставив её на землю.

— Сама, — сказала барышня.

Футбол вылетел из головы окончательно.

— Научишь меня?

— Не знаю, — с сомнением сказала Ольга. — Я ещё не очень умею…

— Ты очень! — уверил Андрей и потащил её прочь от общаги. — Я тут подумал… — сказал он, заворачивая в аллейку. — Если ты не против… Давай в рокарий пойдём, а? В тридцать четвёртый пока доберёмся, сколько времени потеряем, туда, назад…

— Боишься? — спросила барышня.

— Боюсь, — сказал он. — И времени жалко. А в рокарий я вино притащил… и одеяла. Рыжий точно спит?

— Тепло-то как! — сказала барышня.

Оценить устройство гнёздышка барышня не успела. Да и про фляжку Андрей вспомнил только через час. Укутавшись одним одеялом, они стали поить друг друга, и курить вдвоём одну сигарету, и опять целоваться, а потом, выяснив, что одеяло давно тлеет, потушили пожар остатками вина, а потом — наверное, ещё через час — просто лежали, обнявшись.

— Я как подумаю, что утром на уроки идти… — со смешком сказал Андрей.

— Не хочу учиться, — сказала Ольга.

— Я тоже. Хочу жениться… Нельзя тут где-нибудь расписаться по-быстрому? Буду законный муж, подам в розыск, если что… Тебя же на днях похитить должны?

Ольга потянулась через его плечо и сорвала жёлтенький цветочек. "Любит, не любит, — подумал Андрей, глядя, как она раскладывает лепестки у него на груди. — Плюнет-поцелует… Замуж пойдёт, к чёрту пошлёт…"

— Сдал, предатель полосатый, — задумчиво сказала Ольга. — Надо же…

— Он тебя очень любит, твой полосатый.

— Я понимаю, — сказала Ольга. — А вышло — плюнул…

Она дунула, и лепестки полетели джедаю в лицо, облепив шею и щёки.

— Просто цветочек неудачный, — сказал Андрей, отряхиваясь. — У меня вышло: к чёрту пошлёшь.

— Нет, — сказала Ольга. — К чёрту сама пойду. А потом — замуж. По-другому никак не получается. Понимаешь?

— Американское кино у нас получается, — сказал Андрей. — Чур, я — Брюс Уиллис. А ты будешь пятый элемент. В наших условиях — чистой воды самоубийство. Хочешь поговорить об этом?

Ольга села, стащив с него половину одеяла.

— Мы же не в кино, — сказала она. — Я сама хотела тебе рассказать, правда. Флюк, он не догоняет просто. А я уже всё продумала!

— Ты мне только не ври, пожалуйста, — сказал Андрей. — Я что-то тоже не догоняю.

— Видел — я на стуле теперь могу летать?

— Причём тут это?

— Вот смотри! — сказала барышня. — Вот я туда попадаю, в этот железный замок, и веду себя очень мило… Да ты послушай! Сразу он мне ничего не сделает, если я буду милая, а я в первую же ночь — ну, может, во вторую! — забираю Лёшку…

И Андрей стал слушать и не стал перебивать: она объясняла очень убедительно. Это и впрямь был отличный план: вот так и вот так, и если она будет милой, и если… Он прикрыл глаза и явственно увидел: будет ночь…

Ночь, глухая, чёрная ночь (если не будет луны). Чёрные окна железного замка сливаются со стеною, но в одном мелькает луч фонарика, вырывается во тьму, и следом за ним вылетает школьная парта (если на окне нет решётки и заклятий). За партой, вцепившись друг в друга, сидят Лёшка и Ольга (если парта поднимет двоих). Они визжат от восторга и болтают ногами, счастливые и свободные (если не будет погони). А на краю парты (если согласится на побег) свернулся мохнатым клубком белка, который знает дорогу. Они летят, они опускаются в гимназийском саду — прямо перед учебным корпусом! — и враг, смирившись с обстоятельствами, пишет Бывшему Кролику рекомендацию на поступление в гимназию.

"И попросить директора, чтобы мы были в одной группе… Кому же я обязан своей рекомендацией? — подумал Андрей. — Уж не Чёрному ли Шевалье — вот бы посмеялись!.."

— Нормальный план, видишь? — сказала барышня, ободрённая его улыбкой.

— Вполне, — согласился он. — А ты уверена, что там решёток нет на окнах?

— Да хоть и есть! Там же белка — и остальные. Что они — решётку не уберут? Они-то там не только физику учат!

— Логично, — согласился Андрей.

— И вообще, это же всё на крайний случай, — сказала Ольга. — Если преподы очень уж задержатся. Но я не думаю, что очень. Олег Витальевич…

— Хороший план, — сказал Андрей. — Мне нравится. Только придётся внести одну коррективу.

— Какую?

— Да небольшую, солнце моё. Так, на крайний случай. Меня всё-таки сроки смущают. Расплывчато очень — в первую ночь, во вторую… Перестраховаться надо. Поэтому я вот что придумал: как только ты пропадаешь из гимназии, я сразу же сообщаю Олегу Витальевичу, где тебя искать. То есть, у кого. Словом, всё, что знаю.

Ольга вскочила, отшвырнув одеяло, и одеяло слетело с Андрея тоже, но накрываться он не стал. Заложил руки за голову, любуясь своей женщиной — голой, прекрасной и оскаленной. Ведьма, твою дивизию мать! Как есть — ведьма!..

— Ты опять! — сказала она очень тихо. — Ты же знаешь — он сразу узнает, если ты скажешь. Он Лёшку убьёт. Сразу убьёт!

— Побоится, — сказал Андрей.

— Он сумасшедший на всю голову, я же тебе говорила!

— Наши преподы — не сумасшедшие. Успеют.

— А если не успеют?!

— Всё это домыслы, звезда моя.

— Это не домыслы!

— Не будем торговаться, — сказал Андрей. — Пусть не домыслы. Но я сделаю так, как решил. Я хлопец не рисковый.

— Ты всё врёшь, — сказала Ольга. — Ты меня просто шантажируешь. Чтобы я испугалась и сидела в гимназии как пришитая. Вы меня достали все! Как вы достали!

— А ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? В натуре — кино и немцы!.. Проводить не нужно? Платочком помахать, а?

— Можешь не провожать, — сказала Ольга. — Я всё равно уйду, ясно тебе? А ты будешь молчать в свой платочек — иначе Лёшка умрёт, и ты это знаешь.

— Пусть умрёт, — сказал Андрей, и барышня уставилась на него как на привидение, но он не отвёл глаз.

— Классно, — сказала она, наконец. — Я рада, что ты меня так любишь. Спасибо тебе большое.

— Всегда пожалуйста. И нечего так на меня смотреть! Двоих мне не спасти — силёнок не хватит. Так что я тебя выбираю. Как папа дяди Фёдора.

— Кто-кто?.. — опешила Ольга.

— В мультике про Простоквашино, — объяснил Андрей. — Ему там мама ультиматум выставила: я или кот, помнишь?

— А-а, — сказала Ольга. — Так он же маму и выбрал, потому что с котом был мало знаком. Ты тогда неправильно выбираешь.

— Да по фигу мне.

— Угу… Только ты, Андрюш, обломаешься. Мне очень жаль, но это факт.

— Ты о чём?

Барышня неожиданно улыбнулась и села, и джедай улыбнулся тоже. "Нам бы обоим в разведчики податься, — подумал он. — Цены бы ведь не было. Немыслимое хладнокровие и безупречное самообладание. Настоящие шпионы. Высокий класс!"

— Я о Лёшке. Об Алексее Николаевиче Гаранине, — сказала барышня.

— И что же о нём? — спросил Андрей, продолжая улыбаться.

— Он мой отец, — сказала барышня и наклонилась за свитером, давая джедаю возможность удержать лицо.

— Я знаю, — сказал джедай, и она выронила свитер.

— Откуда ты знаешь?!

"Пушистый визитёр надоумил, ваше высочество! Впечатать иск по поводу условий контракта (а также подать заявление на розыск, а также настрочить жалобу о незаконном аресте — и так далее по тому же месту) могут только ближайшие родственники. Для жены и матери ты у нас мелковата, а сестёр у змея не было. Значит — дочь. Наследница мифических королевств. Виват тебе, принцесса! Капитан гвардейцев готов подтвердить присягу верности… И ведь похожа, шайтан меня, слеподыра, задери! Ноздри эти…"