Змей подколодный

— Я не путаюсь! Это я замёрзла просто.

— Ещё разочек. "Многие"?

О сладость и горечь тёмного шоколада, о поцелуи в звёздной ноябрьской ночи! Они потонули в латинской грамматике, ведьма…

— Какой ты нудный!

— Эх, да не помру от своей латыни!.. Ну, не дуйся.

— Отстань.

— Вот слушай: от слова "отстань" я делаюсь miserior — несчастнее. А я должен быть самым счастливым — felicissimus, quod ты — pulcherrima, прекраснейшая. Mea sola amor [29], звезда моя…

— Щекотно же!.. Sola — это что?

— Единственная. Solacium — отрада… Так не щекотно?..

Ты таешь, ведьма, ты таешь — но как это будет по-латински?..

Латынь в голове не держалась. Латынь вылетала безо всякой метлы — в высокое ночное небо.

И не одна латынь. Дела с учёбой шли — хуже некуда. Три записи в кондуите за два дня — не шутка! "Ха, — сказал вчера Андрей, — у меня четыре!"

В понедельник наши герои попытались исправить положение, натащив в пиратский рокарий кучу учебников. Но занятия физикой, долженствующие смениться чтением вслух истории Римской Империи, плавно и незаметно перетекли в занятия иные — правда, тоже совместные. Целовались до сумерек. Дисциплинированно возвращаясь в девять вечера в общагу, ведьма утешалась тем, что впереди целая ночь. Но и ночь миновала впустую — то есть, в отношении уроков.

Ещё в воскресенье вечером ведьму осенила мысль, а осенивши, не покидала ни на минуту. Мысль эта была не слишком приятная, но единственно верная. Блестящая мысль, чего тут скромничать! Олег Витальевич совершил грубую ошибку, уверив воспитанницу в недействительности грозящего ей контракта: покончив с депрессией, ведьма усмотрела в предложении врага огромный жирный плюс.

Белый Кролик нашёлся!

Ведьма знала, где он — Алексей Николаевич Гаранин, гарантийный (гаран-тийный!)талон её драгоценной шкурки. Мальчик Лёша, пленник сумасшедшего мага, изучает физику в мрачных комнатах железного замка. После заключения контракта — действительного или нет — до мальчика Лёши ведьме будет рукой подать. И если она сядет с ним за одну парту, останется просто подождать разъярённых гимназийских преподов во главе с её куратором — или директором, неважно! Они примчатся за ведьмой по пятам — и останутся от треклятого психа рожки да ножки! Они доставят ведьму с Белым Кроликом в гимназию, и все кошмары закончатся — ВСЁ ЭТО КОНЧИТСЯ!!!

Словом, оставались чистейшие пустяки — найти врага и подписать ему бумажки, поломавшись для приличия и вставив какие-нибудь собственные пункты. А потом немножко потерпеть — и праздновать победу! И наконец-то посмотреть в глаза Белому Кролику, глупому мальчишке, посмотреть сверху вниз и небрежно отмахнуться от слов благодарности…

"Немножко потерпеть, — с ужасом повторял внутренний голос, — опомнись, ведьма!"

"Да ничего он мне не сделает, — возражала Ольга, — я же ему понравилась!"

"А как именно ты ему понравилась?" — спрашивал голос. Голос срывался на визг и очень напоминал мамин, когда мама в истерике.

Понравилась — как?! Ученица ли ему нужна?!

Чушь, конечно. Взрослый мужик, что он — бабу себе отыскать не может другими путями?

А если он маньяк? Если его интересуют только малолетние гимназистки?

Но у него уже была возможность сделать с ведьмой что угодно — а ведь пальцем не прикоснулся. Полная чушь!

"А если не чушь, то попадёшь ты, ведьма, по полной программе! — пообещал внутренний голос. — И будет этот дебил в зорровском прикиде твоим первым мужчиной — круто, ведьма?!"

Чертовски круто!..

— Ты что? — прошептал в ухо Андрей. — Ты что?..

"Грызите орешки, господин наш враг! — подумала ведьма. — Вот он — мой первый мужчина! Правда, этот мужчина, кажется, собрался ждать до нашей свадьбы! Но столько времени у меня нет. Мне надо успеть до воскресенья. Вот только где? В рокарии?! Да всё равно — лучше я с Андрюшкой в кустиках, чем…"

Ольга передёрнулась, и Андрей прижал её крепче.

— Совсем замёрзла?

— Ага…

— Пойдём тогда? Уже недалеко.

Уже, собственно, было рядом — переулок Шиварики, дом с двумя окнами-витринами, и дверь опять распахнута настежь. Месяц, спустившись ниже, завис над крышей с дракончиком-флюгером.

— Слушай, — сказала Ольга. — А я ведь ничего не сделала, что она велела.

— Я тоже, — безмятежно сказал пират. — Но тут-то нас в кондуит не запишут, надеюсь.

— Не знаю… Не хочется мне сегодня к ней идти…

— Вот так фокус! — усмехнулся Андрей. — Кто об уроках-то договорился, помнишь?

— Ну и что… Может, у меня предчувствие.

— У меня вот нет никакого предчувствия, — решительно сказал Андрей. — Наоборот. Пошли, пошли. Что-нибудь хорошее будет. Может, сегодня и дошьём. Оно ей надо — с нами возиться? Встряхнись давай!

— Блин, — сказала Ольга. — Я и так вся встряхнутая! Иди первый! Ругаться ведь будет.

— Будет. Девушка резкая.

Пират оказался абсолютно прав. Ночь, латынь, шоколад — взрослая ведьма (Ольге не чета!) плевать на всё это хотела! Взрослая ведьма пела в унисон с гимназийскими магами: личные неурядицы не должны быть помехой учёбе! И уж тем паче — оплачиваемой! Ках шмейс! Не суметь вызубрить основы кроя! Элементарные вещи! Простейшие! Азбучные! Госпожа Элис, сдуру взявшаяся за обучение нерадивых малолеток, напрочь не понимала, за какие заслуги их по сию пору держали в знаменитейшем учебном заведении. Предположения, высказываемые госпожой по этому поводу, отличались откровенной прямотой и полным отсутствием корректности.

Нерадивые малолетки старательно обмётывали выданные кусочки ткани (у Андрея получалось аккуратнее) и пристыжено слушали оскорбления, не возражая ни словом. Госпожа Элис явно была не в духе. Не лезть же с оправданиями под горячую руку?

— И позвольте, мадемуазель, без обиняков сообщить вам, откуда растут ваши пальчики! — бушевала госпожа.

В салоне мигнул свет, на секунду ставши из сиреневого багровым.

— Ках-цеш-ш!.. — сказала госпожа тоном ниже.

Хлопнула входная дверь.

Перестук каблуков, шорох юбок, шёпот на пороге, мужской смешок — и вот они, случайные гости, поздние пташки! Гости, позволившие себе войти без приглашения, походя отключившие сигнализацию. Милейшие люди, старые друзья, завернувшие по пути из ночного трактира — скоротать часы до рассвета за чашкой горячего кофе и лёгкой беседой…

Нехорошее предчувствие маленькой ведьмы оправдалось на всю катушку.

Её куратор пристроил на комод накрытую салфеточкой корзинку и принялся дышать в озябшие ладони, не обращая на воспитанников никакого внимания.

— В какой уютный, семейный дом мы попали, Кора! — мечтательно сказал он. — Огонёк, детишки с рукоделием… Моё почтение, госпожа Элис! Не позволите ли обогреться у вашего камелька? Ночь холодна, и моя спутница продрогла. Да и я, признаться…

— Привет, подружка, — сказала мадам Окстри, стягивая перчатки. — Мы тебе гостинчиков принесли. Чайком побалуешь?

— Ежели не откажешься, голубушка, — сказала госпожа Элис.

— Отчего же — чайком! — сказал Олег Витальевич. — Не сочтите за дерзость, госпожа, но я немало наслышан о вашем бесподобном коньяке. Рюмочка-другая в столь приятной компании — что может быть лучше! Заодно и потолкуем… Обсудим возникшие у вас проблемки…

— Оу! — сказала госпожа Элис. — Вы, право, меня пугаете!

— Сущие мелочи! — утешил Олег Витальевич. — К примеру, нарушение условий…

Пауза.

— Ках шенцсмей!..

— Что такое, сударь? — участливо осведомилась госпожа. — Уж не дурно ли вам? Присядьте же, присядьте! Вот я вам рюмочку сейчас… Гостинчики пока не распакуешь, душенька? Не церемоньтесь, гости дорогие! Мой камелёк всегда к вашим услугам! А уж где я его разжигаю, не столь и важно!

Её старая подружка, поздняя пташка и неслучайная гостья, одаривши уютный семейный дом чарующей улыбкой, развернулась на каблуках.

— Ведь я вам говорила, Олег! — сказала она. — Excuse me, господа! Пожалуй, я выпью чаю в менее экстремальных условиях.