Больше, чем любовь

Она подгоняла время, но оно тянулось бесконечно. Через некоторое время в надежде немного успокоиться она выглянула в окно.

— Что это за массив?

Он простирался вперед и назад, насколько видел глаз, и подозрительно походил на материк.

— Флорида, — бросил он.

— Если мы летим на север, как она здесь оказалась?

— Мы летим на юг.

— Но я живу на севере.

Он ничего не ответил, только еще сильнее стиснул зубы, отчего его профиль стал выглядеть еще более жестко. Он был напряжен и очень зол.

— Я думала, ты везешь меня домой.

— Я это и делаю.

— Я имела в виду мой дом.

У него заиграл желвак на скуле.

— Довольно, Спенсер! — заявила она, выпрямившись, насколько позволял пояс безопасности. — Ты решил меня привезти на этот остров. Теперь моя очередь решать. И я требую, чтобы ты доставил меня назад, в Род-Айленд.

— Я не полечу туда сейчас, — отрезал он.

— Почему? Тебе все равно до ноября нечего делать.

— Мне нужно подумать. Мне нужно время. Я не знаю, что делать.

— Тогда я тебе скажу, что делать. Доставь меня на Род-Айленд, высади меня там и отправляйся восвояси.

— Этого я не могу сделать.

— Почему это?

— Потому что мы еще не закончили.

— Мы, мы, при чем тут «мы»? Ты свое дело сделал — дал мне ребенка. Больше от тебя ничего не требуется. Я подписала все бумаги на этот счет.

— Ну а я ничего не подписывал! А свои бумаги можешь взять и сжечь, мне все равно. Они для меня ничего не значат.

Дженна посмотрела на него удивленно и недоверчиво.

Он сердито продолжал:

Я говорил тебе, что мне это будет трудно! Говорил, что я не могу стать отцом ребенка и не заботиться о нем. Я предупреждал тебя, Дженна, но ты, видно, считала эти бумаги защитой от меня. Но это не так! Я не могу забыть, что ты вынашиваешь моего ребенка, не могу! Не могу улететь и забыть о нем. Черт, думаешь, мне не интересно увидеть его? — Он с силой потер голову.

Дженна и думать боялась, к чему он клонит.

— Да, я запланировал эту поездку, — продолжал он, упорно глядя на горизонт. — Я думал: что ж, Спенсер, признайся, эта женщина волнует тебя. С ней было очень легко и приятно на Литл-Комптон и в Вашингтоне. И конечно, будет так же легко и приятно на твоих островах. А потом подумал об этом островке: вот будет здорово! Она привыкла к роскошным условиям. Посмотрим, как она поведет себя под палящим солнцем, когда вокруг один океан. Но я не обманывался. Действительно, мне интересно было посмотреть, как ты скиснешь, но я все равно мечтал о близости с тобой. И не только ради секса, я просто хотел быть с тобой.

Он крепко сжал губы и глубоко вздохнул.

— Эта мысль сводила меня с ума, я никак не мог дождаться нашей встречи. Со мной никогда такого не было, и, честно говоря, я и не хотел испытывать такие сильные чувства. Но я не мог с собой бороться и придумал, как нам провести на этом острове в полном уединении целых две недели. И как же было приятно делать все эти запасы! У меня было такое впечатление, будто я всю жизнь накапливал знания и только впервые приложил их к чему-то стоящему. Ты понимаешь?

Дженна молчала, зажав себе рот.

Он покачал головой:

— Да, это было чертовски здорово! Я хочу сказать, что ты не скисла, а, наоборот, вела себя отлично, ни разу ни на что не пожаловалась и получала такое же удовольствие, как и я. — У него дрогнул голос. — Никогда не забуду, какой ты была, когда сидела на берегу в трусиках и в моей бейсболке. Правду говорят, что сердце разрывается.

Ей показалось, что на глазах его блеснули слезы.

— Я мог бы остаться на этом островке на всю жизнь. Понимаешь? За двадцать три года я провел на одном месте не больше полугода, а там я готов был остаться навсегда, до конца жизни! — Он усмехнулся. — Во всяком случае, пока ты не забеременела бы. Но у тебя это быстро получилось, верно?

Дженна не могла выговорить ни слова, так сильно у нее стиснуло горло.

И теперь я просто не знаю, как мне быть! Я готов доставить тебя в Род-Айленд, но если я больше тебя не увижу, то не могу это сделать, это выше моих сил! Я не могу высадить тебя дома и улететь, и не только из-за ребенка. Главное, из-за тебя самой. Когда мы занимались любовью, я вовсе не думал о ребенке. Месяц назад ты сказала мне, что не забеременела, и я расстроился, но только из-за тебя. Я готов был продолжать наши попытки еще долго, потому что у меня было бы время подумать. Но ты уже беременна! Так что у меня уже нет времени на раздумья. И я просто не знаю, что делать.

— А чего ты хочешь? — робко спросила Дженна.

Он метнул на нее страшный взгляд:

— Жениться на тебе, вот чего! Представляешь? Я, который вечно скитаюсь по всему свету, хочу стать твоим мужем. Хочу, чтобы нас связывали законные узы. Хочу знать, что ты ждешь, когда я приеду домой. Хочу снова дарить тебе цветы, натирать тебя лосьоном от загара, носить твои туфли, сумки и книги. Хочу снова связывать тебе волосы своим галстуком. Хочу, чтобы наш ребенок носил мое имя. — Он снова бросил на нее устрашающий взгляд. — Но тебе это не нужно, и я тебя не виню. Ты сильная и волевая, у тебя есть собственная корпорация, собственный дом, а теперь и ребенок. Я не нужен тебе. — Он нахмурился. — Подтверди же это, Дженна!

Она отстегнула свой ремень и, дотянувшись до него, обвила руками его шею.

— Нет, нет, ты не прав, — прошептала она и заплакала. — Ты мне нужен, очень нужен!

— О боже, Дженна, только не плачь! Ты не знаешь, что ты со мной делаешь. — Он обнял ее одной рукой и сильно прижал к себе.

— Я люблю тебя, — выговорила она сквозь рыдания.

— Господи!

— Люблю… и я лгала тебе там, на острове… Я сказала, что ребенок для меня — самое дорогое. Это не так, так было раньше, но теперь это не так. Ты для меня так же дорог, как ребенок… Но, Спенсер, я не могу тебя удерживать… Тогда ты возненавидел бы меня, как своих родителей, а я не пережила бы этого…

— Ах, Дженна!

— Я люблю, люблю тебя, — твердила она.

У него вырвался тяжелый стон.

— Ах, Дженна! — Он поцеловал ее в висок и прошептал на ухо: — Я не хочу до старости жить в мире своих детских фантазий. Я хочу, чтобы в моей жизни были не только испанский галеон с драгоценностями и секс.

— Прости, что я наговорила тебе все это…

— Но ты правильно сделала.

— Ведь ты живешь так захватывающе интересно!

— Но этого мало. Я продолжаю мотаться по свету, чтобы не думать об этом, но мне недостает в жизни тепла, любви, дома.

Дженна никогда не думала услышать от него такое признание и опять разрыдалась.

— И что же нам делать?

— Думать, нужно думать. А тебе — пристегнуться. Ты заставляешь меня нервничать.

— Но я тебе полностью доверяю.

— Но если не пристегнешься, то уже не будешь доверять. Мне хочется большего, чем просто тебя обнимать.

— О! — Она откинула голову и заглянула ему в глаза. — Но еще ничего не решено.

Он поцелуем осушил ее слезы.

— Ну, одно-то решено. — Голос и взгляд его выражали бесконечную нежность. — Мы любим друг друга. А значит, найдем способ, как решить наши проблемы.

Спенсер даже не представлял себе, до чего просто будет их решить, — потому что до сих пор не знал силы любви.

Дженна настояла на том, чтобы президентом ее компании стал вице-президент. Спенсер возражал, но она уверяла, что все равно собиралась передать ему полномочия после рождения ребенка. Она хотела уделять семье больше времени, к тому же она оставалась бы председателем совета директоров и имела бы контрольный пакет акций.

Они поженились в День благодарения. Родители Спенсера были невероятно счастливы, но пришли в ужас, когда Спенсер сразу же увез Дженну в Южную Америку, где они предполагали провести три месяца. Даже Кэролайн огорчилась, заявив, что вместо того, чтобы, наконец, обрести брата, он лишает ее названой сестры. Но Дженна настояла на этой поездке. Зная, как хотел этого Спенсер, она получила полное одобрение доктора и всем, кто возражал, объясняла, что, поскольку Спенсер выиграл дело в суде, но хочет подождать с поднятием груза с галеона до рождения ребенка, сейчас самое время для путешествия.