Больше, чем любовь

Он был прав, но ведь теперь это уже не имело значения. Дженна даже не захватила с собой термометр. Когда Спенсер спросил ее об этом, она отговорилась тем, что поскольку во время отдыха они должны были часто заниматься любовью, то не обязательно знать точный день ее овуляции. На самом деле она не хотела, чтобы Спенсер узнал, что температура у нее не снижается весь месяц. По ее расчетам, у нее было уже четыре недели беременности.

— Ты что, уже не боишься, что этого не произойдет?

— Просто я уверена, что это произойдет.

Он снова помолчал и словно неохотно спросил:

— Ты часто думаешь о ребенке? Я имею в виду не беременность, а самого ребенка.

— Очень часто.

— Кого ты хочешь — девочку или мальчика?

— Не важно. Для меня главное, чтобы ребенок родился здоровым.

— Но все-таки?

— На самом деле я хочу девочку.

— Почему?

Подбирая слова, чтобы он не подумал, что она жалуется, критикует его или, не дай бог, на что-то намекает, она сказала:

— Ну, во-первых, мне кажется, что мальчика будет труднее воспитывать без отца. А во-вторых, девочку я лучше буду понимать.

— Но не забывай о борьбе самолюбий. Кэролайн часто ссорилась из-за этого с мамой. Разве ты со своей мамой не ссорилась?

— Очень редко. У нас с ней редко возникали разногласия. Возможно, потому, что я была единственным ребенком, и она многое мне прощала. А еще потому, что они с папой часто отсутствовали.

— А куда они ездили?

— Да практически по всему свету. Они ехали куда-нибудь в командировку и, если была возможность, задерживались там на несколько дней. Они называли это вторым свадебным путешествием. — Она улыбнулась. — Думаю, за годы совместной жизни у них было множество таких путешествий. Они очень любили и уважали друг друга. — Ее улыбка сменилась задумчивостью. — Я думаю, если уж им суждено было так рано умереть, то хорошо, что они погибли одновременно. Если бы кто-то из них остался в живых, он не перенес бы этой потери.

— Редко встречаются люди, которые так любят друг друга.

— Это правда.

— Ты когда-нибудь мечтала о такой любви?

— Я мечтаю только о ребенке.

— Это сейчас. А раньше?

Дженну удивило, что Спенсер завел речь о любви. Обычно мужчины избегают этой темы.

— Да, я мечтала встретить такую любовь, — искренне призналась она. — Все время об этом думала и надеялась. Но потом, когда она не пришла, я решила, что могу обойтись и без нее.

— И как, получается?

— А что еще остается делать? — как можно небрежнее сказала она и засмеялась.

— И ты думаешь, что и дальше проживешь без любви?

— Если у меня будет ребенок, конечно.

— Даже с ребенком? — недоверчиво спросил он.

— Да.

— А когда ребенок вырастет и уедет от тебя?

Они уже затрагивали эту тему в Род-Айленде, когда Дженна объясняла, почему она так страстно хочет иметь ребенка. Потом она полюбила Спенсера. Он тоже скоро уедет от нее, так что на его вопрос было легко ответить.

— Когда ребенок вырастет и уедет, у меня останется мой бизнес, но ведь я все равно останусь ему матерью. Есть поговорка: мать на всю жизнь остается матерью. Я всегда буду любить своего ребенка, буду чувствовать свою ответственность за него. А если повезет, у нас с ним будут близкие отношения.

— И ты не захочешь иметь второго ребенка?

— А проблема беременности?

— Так захочешь или нет? Если бы у тебя был любимый человек, чтобы не вставал вопрос о доноре спермы, ты захотела бы родить еще одного ребенка?

Она уверенно сказала:

— Да. Я родила бы по меньшей мере двоих или троих. Если бы у меня был любимый человек, который тоже любил бы меня, мне хотелось бы всюду быть рядом с ним, но только мне неприятно думать, что тогда мои дети чувствовали бы себя одинокими, как это было со мной. Не подумай, что я критикую своих родителей. Во время их отсутствия за мной хорошо ухаживали, заботились обо мне. Но я страшно скучала по ним. Если бы у меня был брат или сестра, мне было бы не так тяжело. — Она вздохнула. — Это не касается данного случая. Мне хватит и одного ребенка.

Через несколько дней Спенсер снова удивил ее, заведя разговор о ребенке. Они сидели на влажном песке у края воды, выкладывая ракушками и водорослями разные узоры и фантастические картины. Набегающие волны разбивали и смывали их изображения, превращая их в нечто непонятное, и они принимались гадать, что это такое. Постепенно изображение становилось все менее отчетливым, и они начинали все сначала.

— Когда ты думаешь о ребенке, — спросил он, — ты представляешь, как вы с ним занимаетесь чем-то вроде этого?

В тот момент она не думала ни о ребенке, ни о самом Спенсере, а просто увлеклась игрой.

— Буду ли я играть так с ребенком? Наверное. Дети очень любят смотреть, как меняются рисунки на песке. — Она засмеялась, когда на берег накатила новая волна. — Я сама увлеклась. Смотри! — Она согнула колено, чтобы дать приливу дорогу, и следила, как на песке появляется новый рисунок.

— Ты живешь на берегу моря и можешь развлекаться этим в любое время.

— Да, но у нас песок более тяжелый. Да и разве дома я сидела когда-нибудь вот так, лениво и беззаботно? У меня никогда нет свободного времени. А когда появится ребенок, другое дело.

При условии, что она вернется в Род-Айленд. До сих пор мимо не прошло ни одно судно, и время от времени это ее тревожило. Но Спенсер обещал, что их спасут, и она верила ему на слово.

Как ни странно, казалось, он беспокоится из-за ребенка.

— А тебя не пугало бы, что ребенок растет вблизи моря?

— Но ты сам вырос у моря, и я тоже. И никто из нас не утонул.

— Я не один раз едва не утонул. Родители постоянно напоминают мне об этом. Они говорят, им следовало бы понять, каким я вырасту, потому что я постоянно испытывал судьбу. Что, если у тебя будет мальчик, похожий на меня?

— Я была бы в восторге.

— Ты от него в два счета поседеешь!

— А может, и нет. Может, благодаря ему я буду моложе.

— Ты и так молодая, очень молодая.

— Всего-то на шесть лет моложе тебя.

— А сейчас ты выглядишь девчонкой двенадцати лет. — Он взглянул на ее грудь. — Ну, может, четырнадцати. — Он слегка нахмурился и вскочил на ноги. — Боюсь, ты обгоришь. Пойду принесу крем. — Он зашагал к самолету.

Дженна с минуту смотрела ему вслед, любуясь его стройным и сильным телом в облегающих плавках.

Хотя он был прав насчет нее. Она казалась намного моложе, и ей не нужно было зеркало, чтобы убедиться в этом. Она не красилась, не носила украшений, голову защищала от солнца бейсболка Спенсера, волосы свободно рассыпались по спине. Она надевала только трусики от бикини, которое купила в отделе для молодежи, а почему бы и нет? Она наверстывала упущенное время. Подростком она была слишком полной, чтобы носить такие открытые купальники. И спустя долгое время уже после того, как сильно похудела, продолжала чувствовать себя толстой. Лишь постепенно она привыкла к открытым купальникам и только несколько последних лет позволяла себе щеголять в бикини, и то лишь в женской компании.

Со Спенсером ей было легко и просто, он с удовольствием смотрел на нее. У нее сложилось впечатление, что он рад тому, что она уже не стесняется своей наготы.

Да, улыбнулась она, далеко же она зашла. Подошел Спенсер, присел рядом на корточки, выжал из тюбика ей на спину крем и стал втирать его в кожу.

— Так приятно, что ты обо мне заботишься, — промурлыкала она, жмурясь от удовольствия.

— Солнечные ожоги — это тебе не шуточки.

— Я думала, что просто загорела.

— Так оно и есть, а теперь у тебя кожа покраснела.

Хорошенько обработав спину, он перешел к ее грудям и стал глубоко втирать крем в кожу. У нее заныло под ложечкой.

— Ты на что-то намекаешь, Спенсер?

От его прикосновений она моментально зажигалась, и не важно, был ли светлый день или темная ночь. Она положительно потеряла всякий стыд.