Судьба дракона

Краер ухмыльнулся в ответ.

— Похоже, ты прав. Надо поперчить похлебку. — Он достал из сапога стальной флакончик, второй снял с пояса и извлек странный маленький стеклянный шарик из-за пряжки. Шарик находился в середине короткой стеклянной трубки. Откупорив один из флакончиков, квартирмейстер осторожно вылил его содержимое в один конец трубки. Затем проделал то же самое с другим ее концом.

Хоукрил улыбнулся.

— Длины моих рук достанет, чтобы забросить твое произведение в башню. Стекло ведь должно разбиться?

Краер ответил хитрой усмешкой и протянул ему странную штуковину.

— Не могу сказать. Профессиональный секрет, понимаешь ли.

Хоукрил красноречиво фыркнул, наклонился и швырнул трубку в башенное окно.

— Закрой глаза! — рявкнул Краер.

Тот, кто отдавал приказы внизу, в башне, внезапно резко замолчал и завопил:

— Ложись!

Ночь взорвалась ярким белым пламенем. Хоукрил ждал, что башня рухнет под ними или верхняя площадка провалится, но вместо этого все, кто сидел в башне, стали громко орать.

— Это только слепящая вспышка, — прошептал Краер. — Пора спуститься и проредить местных вояк. Лучше всего выманить их наружу словами типа «сюда, милорд». Если это стражники, просто сбрасывай их по очереди в ров. Змеиных жрецов кладем на месте, а лорда Сторнбриджа оставим на случай, если Эмбре захочется попрактиковаться на нем в магии. Да, следи, чтобы эти жрецы не превратились в змей и не расползлись в стороны. Один из них только что посоветовал остальным сделать именно так.

Хоукрил усмехнулся и начал спускаться по веревочной лестнице.

— Амбелтер, опять ты за свое, — недовольно изрек барон Фелиндар, сидящий в кресле у окна.

Магистр резко остановился посреди тускло освещенной пещеры, в которой они оба отсиживались. Он раздумывал над сложным и еще не законченным Мечом Заклятий. С внутренним вздохом отвлекшись от этих мыслей, он обернулся.

— О чем вы, мой добрый барон? — вежливо спросил он.

— Все что-то замышляешь, встречаешься невесть с кем, используешь магию и управляешь событиями по всей Аглирте, а мне ни слова не говоришь. Мы ведь уже условились по этому поводу, забыл? Я тебе не предмет мебели.

Ингрил Амбелтер удержался от замечания насчет полезности барона по сравнению с мебелью. Вместо этого он вышел на свет окна, выведенного наружу из-под земли, глянул на прелестный вид Долины и сел в другое кресло.

— Вы правы, Фелиндар. Приношу свои извинения — это все многолетняя привычка, а вовсе не желание умалить ваше значение или оставить вас в стороне. Уверяю вас, я много думал и смотрел в кристалл, но во время посещений Радужных Драконов я вел себя… весьма сдержанно. Как я понимаю, вы ведь видели все?

Фелиндар кивнул.

— Видел. Твои заклятия работали блестяще. Но я сижу здесь, объедаюсь яйцами и жареной рыбой — кстати, я накрыл крышкой твою долю, чтобы не остыла, вон там стоит, — а ты все суетишься и бормочешь. Не у одних магов в Долине сильное воображение и Дваеры.

— Намек понял, — сурово ответил Повелитель Заклинаний. — Ладно, я скажу вам, о чем я думаю — думаю, заметьте, не делаю. Пока я потерпел неудачу во всех попытках привлечь к делу Радужных Драконов. И суечусь я сейчас, как вы изволили выразиться, в поисках способа заставить их присоединиться ко мне или выяснить: может, сила оставшихся в живых старейшин их рода уже настолько мала, что и стараться не стоит? Можем ли мы отнять у них книги заклинаний и волшебные предметы, или это путь к очередной войне, еще более кровопролитной?

Он махнул рукой, унизанной кольцами, в сторону мерцающих хрустальных шаров, которые висели неподвижно в воздухе над небольшим круглым столом в другом конце комнаты.

— Думаю, вы внимательно смотрели в магические кристаллы, с тех пор как я настроил их на вас?

Барон кивнул.

— В Аглирте творится что-то непонятное. Сосед набрасывается в ярости на соседа, люди превращаются в зверей и пожирают друг друга… Это не может быть следствием одной только вражды. Или боги прокляли Долину, или во всем виновата магия. Темная магия либо безумные маги, а их целая куча нужна, чтобы устроить такое кровопролитие, либо змеиные прихвостни. Разве что ты еще веришь в эти бардовские сказки про Безликих.

Амбелтер покачал головой.

— Безликие существуют, но это не в их духе. Нет, это змеепоклонники.

Фелиндар покачал головой.

— Но зачем? Зачем разрушать? Многие бароны казнят и пытают своих подданных, распространяя повсюду ужас, но выпускать на свободу то, что уничтожает слишком многих — мастеров, что работают на тебя, фермеров, что тебя кормят, верных вассалов, равно как и тех, кто поплясал бы у тебя на могиле с удовольствием, — где в этом смысл? Почему змеепоклонники всегда уничтожают все, как глупый мальчишка, впервые взявший в руки меч?

Магистр пожал плечами.

— Сумасшедшие, повинующиеся безумным приказам? Кто знает?

Барон подался вперед в кресле.

— Мы должны это узнать! — выпалил он. — Как мы сможем управлять Долиной, полной беспечных идиотов, которые могут на нас наброситься в любое мгновение? Или прикажут, например, совершить такое безумие, как сжечь весь урожай или отравить Серебряную?

Амбелтер кивнул.

— Истину говорите. Должен признаться, что я пытался не обращать внимания на жрецов и просто обходить их. Я полагал, что любая попытка разобраться с ними навлечет на меня ярость врагов, которым несть числа, и мне придется тратить на них все мое время, но вы правы. Мы должны попытаться узнать, кто направляет этих змеиных служителей, и выяснить их цели.

— Именно так! — согласился Фелиндар. Дваер выкатился из его рукава в ладонь, он подержал его, словно оценивая вес. — В конце концов, что значит полдесятка чужеземных магов по сравнению с армией безжалостных фанатиков, уже расползшейся по Долине? Если мы направим их в нужную сторону…

Магистр поморщился.

— Мой опыт говорит мне, что это, в лучшем случае, весьма неверный ход. Но я согласен узнать, что они хотят сделать. Хотя, если вспомнить об их пренебрежении к любым опасностям, горячности, численности и магической силе старших из их ордена, встает вопрос: рискнем ли мы посмотреть в магический кристалл? Может быть, они как раз поджидают, когда мы используем для наблюдения Дваер, чтобы выследить нас.

— А может, они озабочены только тем, как бы стать единоличными властителями в отдаленных землях, куда как раз сейчас прибывают целые армии их сообщников, чтобы доставить им их любимые яйца для завтрака, угрей или древесных червей, — проворчал в ответ Фелиндар. — Мы ни в чем не можем быть уверенными и только тратим время, сидя тут и рассуждая о том, что они могут замышлять…

И тут воздух рядом с креслом Повелителя Заклинаний замерцал. Потрясенный, он быстро выкрикнул заклинание и поднял руки, словно готовясь к удару. Мерцание сгустилось и приняло вид незнакомой юной женщины, красивой какой-то мрачной красотой. Она стояла перед ними, сложив руки, как смущенная девушка, впервые представленная ко двору. Длинные, черные как смоль волосы струились по плечам, ниспадая на облегающее черное платье. Стройные бедра, большие темные глаза, метавшиеся между двумя мужчинами, нерешительно приоткрытый рот…

Барон разинул рот, глядя на призрак, стоявший как ни в чем не бывало среди бури заклятий, вызванных Амбелтером. Фелиндар ощутил, как магистр потянулся к Дваеру, и тот поднялся и замерцал в ладони барона, усиливая заклинания.

Воздух вокруг незнакомки вспыхнул огнем, затем пламя превратилось в лед, оставив едкий запах гари. Маленькие молнии разили, как ножи в трактирной драке… и исчезли, а девушка осталась целой и невредимой.

Значит, посланец.

Амбелтер сумел справиться со страхом и изумлением и резко набросился на гостью.

— Не знаю, кто ты, но я Повелитель Заклинаний Аглирты и могу уничтожить тебя — не только этот образ, но и твою сущность! Я выслежу тебя и приволоку сюда, а потом уничтожу, но прежде вытяну из тебя, как ты нашла нас, и все, что ты знаешь… а еще придумаю, как развлечься с тобой! Готовься, дерзкая, принять свою судьбу!