Сама невинность

— Да, но вы же оставили записку.

— Все равно мама посчитает ситуацию достаточно скандальной, — Софи сочувственно посмотрела на Мика. — Будьте готовы выслушать несколько резких слов.

Данбар, казалась, не встревожился ни на йоту.

— Я только выполнял свои обязанности. Я считаю вас важным свидетелем в деле об убийстве и поэтому отвёз вас в Лондон.

Софи в ужасе распахнула глаза:

— Вы не можете сказать им это!

— Почему нет? Это правда.

— Вы не понимаете.

— Напротив, я всё прекрасно понимаю. Такие люди, как ваша мать и сестра, считают себя выше закона. Они думают, что их положение — и в обществе, и само по себе — является доказательством их невиновности. Они считают невероятной наглостью с моей стороны даже просто задавать им вопросы о преступлении. Пусть некоторые в Скотленд-ярде и согласны с ними, но я — нет. Положение вашей семьи не производит на меня ни малейшего впечатления.

— По вашим словам они выходят страшными снобами.

— Они такие и есть.

— Я признательна, что вы не включаете в число этих людей ни меня, ни тётушку Вайолет.

— Ваша тётушка прелестна. Совершенно обворожительная дама.

— А что вы думаете обо мне?

Мик смело встретил её взгляд.

— Я ещё не пришел к окончательному выводу. Работаю над этим.

— Понятно, — Софи откинулась на спинку диванчика и прикрыла глаза.

— Вам необходимо поспать, — сказал Данбар.

Софи все также сидела с закрытыми глазами. Она не могла смотреть на него, не могла сознаться в своей трусости. Его жизнь была в опасности, не её, и всё же он не казался испуганным. Именно она боялась. Именно ей страх не давал вернуться в постель. Она не хотела спать, потому что не хотела видеть сны. Не хотела видеть кровь и смерть, не хотела чувствовать чёрную злобу чьего-то извращенного ума.

— Я не хочу идти спать, я просто хочу посидеть здесь спокойно.

— Хотите, чтобы я ушел? — Мик поднялся.

— Нет! — вскричала Софи, охваченная неожиданным и очень сильным приступом паники, приступом, который был таким же сильным, как и посещающие её видения. Повернувшись, она схватила его за руку. — Я не имела в виду, что хочу, чтобы вы ушли. Пожалуйста, не уходите. Не оставляйте меня одну. Я… — Софи замолчала, поняв, насколько истерично звучат её слова. Она сделала глубокий вздох, отпустила его ладонь и обхватила себя руками. — Извините, не знаю, что на меня нашло. Это было невежливо. Я не хочу мешать вашему отдыху. Вы устали. В смысле — после всего, через что вы прошли, после того, как вы потеряли друга… и когда ваша собственная жизнь находится в опасности…

— Хотите, я останусь?

— Да.

— Тогда я остаюсь, — нежно обхватив подбородок Софи рукой, он повернул её лицо к себе. — У вас был тяжелый день, — сказал он, и таких нежных и ласковых интонаций Софи никогда у него не слышала. Подушечкой большого пальца он легко гладил Софи по щеке. — Вы всё ещё в шоке.

Девушка взглянула на него и покачала головой.

— Я не в шоке, я напугана.

— Этот сумасшедший охотится не за вами.

— Нет, не за мной, — прошептала она. — Он охотится за вами.

— Ну, я живучий парень. Ему меня не достать. Он недостаточно умён для этого.

Софи попыталась выдавить улыбку, но не смогла. Как же ей было холодно! Она ещё крепче обхватила себя руками.

— Он порочен, и он одержим только одним желанием — убивать.

— Вы дрожите, — одной рукой Мик обнял её за плечи, другую подсунул ей под колени, и прежде чем Софи поняла, что он собирается сделать, она оказалась сидящей у него на коленях.

— Теперь у вас нет никаких отговорок, — он откинулся на спинку диванчика и притянул девушку ближе к себе. Прижавшись губами к её волосам, он прошептал: — Вы в безопасности. Засыпайте.

Заснуть? Софи уставилась на него, гадая, как она вообще сможет спать в таком положении. Во имя всех святых, она же сидит у него на коленях!

Софи толкнула Мика в грудь, но с равным успехом она могла толкать кирпичную стену. Мик крепко прижимал её к себе, и ей пришлось остаться там же, где она и находилась.

С раздраженным вздохом она опустила голову ему на плечо. Он ждет, что она заснет? После всего случившегося, после пугающих событий сегодняшнего вечера? Здесь? Устроившись у него на коленях, в его объятиях? Невозможно, подумала Софи, зевая, чтобы она смогла сейчас заснуть.

Совершенно невозможно. 

Глава 13

— Где она? Я требую, чтобы меня сейчас же отвели к ней!

Громкий голос проник в сознание Софи, как звук пушечного выстрела, раздавшегося где-то вдалеке. С неясным, затуманенным разумом не до конца проснувшегося человека она решила, что ей всё это снится. Не обращая внимания на шум, она еще глубже зарылась лицом в подушку.

— Что значит, её нет в комнате?

Голос звучал громче. Софи нахмурилась, открыла глаза и заморгала от яркого солнечного света, залившего оранжерею. Подняв голову, девушка поняла, что всё ещё сидит у Мика на коленях. Она заснула в его объятиях, и голова её покоилась не на подушке, а в уютной впадинке в основании его плеча.

— Где моя дочь?

Голос звучал всё ближе и громче. Её мать. Господь всемогущий. Софи почувствовала, что тело Мика напряглось, и она в одно мгновение слетела с его колен.

Послышался другой голос:

— Мэм, я уверена, она за домом, — это говорила Ханна. — Её кровать смята. Наверное, она в оранжерее.

Софи убрала волосы с лица, протёрла заспанные глаза, повернулась к двери и постаралась приготовиться к предстоящему скандалу. Она услышала, как Мик встал с диванчика, и почувствовала его руки на своей талии. Софи подскочила, испуганная этим интимным прикосновением.

— Что нам делать? — прошептала она. — Вчера мы так спешно уехали, а сейчас мы здесь одни. Мы оба знаем, что мама подумает самое худшее.

Руки Мика соскользнули с её талии, и он отошёл. Обернувшись, Софи увидела, что он берёт пустую чашку и блюдце.

— Давайте выбираться отсюда, — засунув чашку и блюдце в карманы, он схватил Софи за руку, и ей оставалось только последовать за ним через французские двери в сад. Мик закрыл дверь, и они забежали за угол дома. Теперь их не было видно. Когда Агата войдет в оранжерею, она никого там не найдёт.

Тяжело дыша, Мик и Софи остановились около стены дома.

— Что мы будем делать теперь? — спросила она приглушенным голосом. — Мы не можем прятаться здесь весь день.

Мик огляделся и указал на дверь неподалёку, ведущую в дом:

— Возвращайтесь в дом, проскользните наверх, оденьтесь, а затем спускайтесь и ведите себя так, будто вы только что встали, — сказал он, вытаскивая из карманов чашку и блюдце и протягивая их ей. — Спрячьте это где-нибудь до тех пор, пока не сможете вернуть в оранжерею. Я задержусь на несколько минут, а затем войду, словно меня не было всю ночь, и я только что вернулся. И не торопитесь спускаться. Не хочу, чтобы вы встретились с матушкой в одиночку.

План казался отличным, но у Софи оставался еще один вопрос.

— Что мы расскажем о вчерашнем дне?

— Правду, — она начала было протестовать, но Мик перебил ее. — У нас нет выбора. Об этом деле будут кричать все газеты.

Буквально через несколько минут Софи смогла убедиться, насколько прав был Мик в своих предположениях. Ей удалось подняться наверх незамеченной, и, оказавшись в безопасности в своей комнате, она последовала его совету не торопиться.

Ханна уже наполнила кувшин на умывальнике свежей водой и поставила чашку чая на туалетный столик. Чай остыл, но Софи всё равно его выпила. Она умылась, почистила зубы и причесалась, скрутив волосы в пучок на затылке. Надевая блузку и полосатую юбку, девушка решила, что объяснит своё отсутствие тем, что была в саду. Она только не знала, каким образом Мик собирается рассказать её матери правду и заставить принять эту самую правду. Это будет нелегко.

К тому моменту, когда Софи спустилась вниз, она чувствовала себя намного более готовой к тому шквалу вопросов, который (она была уверена в этом) обрушит на неё мать. Ведь Софи знала, что будет не одна, что с ней будет Мик.