Рабыни рампы

Началась пьеса. Зрители старались устроиться поудобнее, кашляли и скрипели креслами до тех пор, покуда не появился на сцене Джон Эллисон. "Боже, как он хорош", - подумала, испытывая что-то вроде шока, Карен. Он легко подчинил себе сцену, точно так, как опытные профессиональные актеры, работающие рядом с ним. После того как она привыкла к его легкому английскому акценту, она поняла, насколько Эллисон созрел, насколько вырос из привычного имиджа идола-тинейджера. Он, конечно, был способен на великое.

Пьеса закончилась на очень грустной, просто угнетающей ноте: жена оставляла своего мужа и уезжала к молодому любовнику, но очень быстро поняла, что ее место заняла молодая прекрасная блондинка. Расстроенная супруга уходит со сцены, занавес опускается.

- Как все это угнетает, - прошептала Карен на ухо Лейк. - Я могу себе представить, что нечто подобное происходит со мной.

- Прекрати, - прошептала Лейк. - Сегодня мы еще позабавимся. Ты выглядишь превосходно.

Карен улыбнулась.

- Да, это милое платьице. Благодарю тебя за такой замечательный подарок.

- Ну ты же не можешь выходить в город с Джоном Эллисоном в тряпье, - поддразнила Лейк.

- Лично я отправляюсь домой, - охваченная паникой, сказала Карен.

Джон Эллисон сразу должен понять, что она абсолютно чокнутая девица. Она очень хотела домой, к Мэтту.

Лейк схватила ее за руку.

- Нет, ничего не выйдет, дорогая, Я отнюдь не дипломат. Ты мне нужна здесь, рядом. Кроме того, нельзя всю жизнь провести, словно отшельник, скорчившись за письменной машинкой. Пошли на сцену.

Он ожидал их прихода, опираясь на дверь своей уборной. Он все еще был взволнован после спектакля.

- Привет, привет, значит, ты Лейк. Я с интересом смотрю твое шоу. Ты в нем очень смешная, он пожал ей руку, и она сразу почувствовала, как ей передалась его энергия. - Ну, а это писательница? Кажется, Карен, так? - он тряс ее руку вверх и вниз, одновременно подталкивая обеих женщин в свою уборную. У него работал радиоприемник и комнату наполняли статичные ритмические звуки рок-н-рола.

- Джонни, у тебя было время, чтобы просмотреть сценарий? - спросила Лейк холодным тоном профессионала.

- Мне бы не хотелось сразу переходить к делу, - сказал он, потянувшись к стоявшей возле зеркала вазе с фруктами. - Хотите яблоко?

- Да, спасибо, - ответила Карен. Он бросил ей одно, самое крупное. Лейк отказалась.

Глядя в зеркало, Джонни начал снимать грим.

- Я был пай-мальчиком так долго. Сегодня вырываюсь на волю. Если хотите ко мне присоединиться, то это будет просто замечательно. И тогда мы обсудим все дела.

Лейк так сильно наклонилась вперед, что линия груди ее платья опасно обнажилась.

- Я готова. Куда ты намереваешься пойти?

Джонни задумчиво разглядывал ее.

- Может, в "Призрак"?

Лицо у нее вспыхнуло.

- Я всегда хотела там побывать. У тебя есть членский билет?

- Конечно, являюсь членом всех самых лучших злачных мест. Из многих меня выталкивали ногами. Но мне нравится "Призрак" из-за музыки. Там лучший в городе джаз.

- Мне это нравится. Ну а что ты скажешь, молчальник Сэм? Тебе нравится "Призрак"?

"Хотя она и писательница, но все же весьма привлекательна, - подумал Джонни. - Интересно, считает ли она меня глупым и малообразованным?" Джонни, конечно, не тратил своего времени на чтение "Мобби Дик". Он был очень чувствителен к тому, что люди могли считать его ограниченным.

Карен задумчиво жевала яблоко.

- Мне нравится джаз, - сказала она, выражая про себя сомнение, что люди ходят в "Призрак" из-за джаза и хорошей музыки.

- Хочешь укусить? - Джонни взял у нее из рук яблоко и, надкусив, вернул обратно. Посмотрев прямо в глазе Карен, он сказал:

- Я никому там не позволю приставать к тебе.

- Я могу постоять за себя, - резко бросила она.

- Вполне в этом уверен, - с самым невинным видом согласился он. - Знаешь, кого мне напоминает твоя подружка? - спросил он у Лейк. - Маленькую крольчиху.

- Да, - подхватила Лейк, будучи все же не до конца уверенной. - Очень похожа.

Вдруг он повернулся к Карен.

- Я тебе не нравлюсь? Я это чувствую.

Глядя ему в сероватые глаза, она поверила, что это так и есть.

- Вы просто меня раздражаете, мистер Эллисон. Вы очень ленивы и абсолютно без царя в голове. Сегодня вы были превосходны, но я смотрела все ваши фильмы и заметила, что вы передвигаетесь в полусонном состоянии. Откуда нам знать, что вы не повторите этого в нашем фильме?

- Да ты мне не позволишь, маленькая крольчиха, - беззаботно сказал Джонни. - Значит, я вам понравился на сцене? Я был просто замечательный - правильно я тебя цитирую?

- Да, вы были хороши на сцене, - сказала, все больше раздражаясь, Карен.

- Замечательный.

- Да, замечательный. Да, я так сказала - замечательный, - повторила она. Будь ты проклят, Джон Эллисон. Такие парни, как он, на самом деле доводили ее до кипения.

Он взял у нее из рук яблоко.

- Я читал твой сценарий. Замечательный, я бы сказал. Ты отлично пишешь.

- Благодарю вас, - она, наклонив голову, изучала собственные туфли.

Вдруг она сверкнула глазами, почти бросая ему вызов и бесстрашно глядя ему прямо в лицо. Электрическое напряжение вдруг стало чем-то ощутимым, живым, какой-то обособленной сущностью, которая ворвалась, подчиняясь собственному напору, словно непрошенный гость, которого никак нельзя было остановить.

"Да здесь сыплются кругом искры", - подумала Лейк в изумлении. Они спорили между собой, Джон Эллисон и Карен, спорили о каких-то бессмысленных вещах, но Лейк видела только возбуждение на их лицах. Они спорили о кино.

- Ты знаешь, в чем заключается твоя главная проблема? - Джонни допрашивал ее. - Ты просто сноб. Ты пристрастна по отношению к мужчинам с привлекательной внешностью. Могу побиться об заклад, нужно быть похожим на человека, нуждающемся в благотворительности, чтобы попасть в твою записную книжку.

- Все это абсолютно бессмысленно, - вопила в свою очередь Карен.

Лейк начинала на самом деле чувствовать, что она здесь лишняя.

- Ну ты идешь или не идешь?

- Иду, - сказал Джонни, натягивая пальто. Ты идешь, маленькая крольчиха?

Они продолжали препираться и на улице. Джонни останавливался, когда замечал знакомого, но даже при встрече торопился, пытаясь побыстрее избавиться от декабрьской стужи.

- Эй, вон мой приятель, - он указал рукой на человека, стоящего на другой стороне улицы. - Ну, он не очень близкий мой друг, но вполне подойдет нашей компании.

- Эй, Фокси! - громко крикнул он.

Карен с Лейк многозначительно переглянулись. Не может быть!

Но он уже переходил улицу, приближался к ним, и с каждым шагом оставалось все меньше и меньше сомнений. Это был Дэниэль Фокс.

- Эй, Фокси, - захлебываясь от радости, повторил Джонни. - Хочу представить тебя моим новым подружкам. Карен Блюм и Лейк Истмэн.

- Привет, Лейк, - сказал Дэниэль Фокс, глядя с улыбкой прямо ей в глаза. - Карен, а ты, по-моему, подросла. Какой приятный сюрприз!

Он был гладким, лоснящимся, по-видимому, он процветал.

Резко повернувшись, Карен зашагала прочь.

- Послушай, - закричал, следуя за ней Джонни. - Что происходит? Никак не пойму.

- Это ужасный человек, - тихо сказала она.

- Ну, немного с приветом, - признал Джонни. - Но этого недостаточно, чтобы исключить его из списка моих гостей.

- Он встречался с Лейк… Пытался даже ее изнасиловать. Он хотел убить ее.

- Прости, я этого не знал. Боже! В таком случае я бы никогда его не окликнул, - он так искренне сокрушался, что Карен нисколько не сомневалась, что он говорит правду. Она устало улыбнулась.

- Я уверена, что вы бы этого не сделали, но ведь вред уже причинен. Лейк вся напружинилась, натянулась, как струна. Думаю, что эта встреча будет беспокоить ее всю ночь.

К ним бежала Лейк, прижимая рукой полы пальто.