Я тебя заколдую

- Елизавета Михайловна, Вы просто сделали меня счастливейшим из смертных, решив посетить мое имение.

- Что ж поделать, Ваша светлость, если Вы сбежали из столицы в такую глушь. Без Вас в свете стало как-то скучно, - томно улыбаясь, ответила княгиня.

Вторая девушка была подругой Строганова. Когда-то Мария была актрисой крепостного театра. Однажды увидев ее, Никита не устоял перед чарами красавицы. Заплатив ее хозяину баснословный выкуп, он увез ее с собой. И вот уже два года они были неразлучны. Строганов даже подумывал жениться на ней. Останавливало его только недовольство матери, которая ясно дала понять Никите, что не потерпит крепостную в качестве своей невестки. Зная характер своей матушки, барон понимал, что поступив ей наперекор, он превратит жизнь своей возлюбленной в ад. Александра Николаевна вполне лояльно относилась к Маше, как к любовнице своего сына, но в качестве баронессы видеть ее не хотела.

Весь день князю пришлось развлекать гостей. Отдав поварихе распоряжение насчет ужина, он предложил совершить верховую прогулку по поместью. Строганов с радостью воспринял предложение, а вот Елизавета Михайловна выказала недовольство. Мол, жарко, чтобы гарцевать на лошадях, но если все согласны, то она, пожалуй, тоже примет участие.

Ближе к четырем часам после полудня вся четверка, дождавшись, когда дневная жара пошла на убыль, выехала за ворота усадьбы. Василий и Никита, пустив лошадей неспешным шагом, беседовали о делах. Елизавета раздраженно молчала, держась параллельно лошади, которую Воронцов предоставил в распоряжение Марии. Она недолюбливала Машу и терпела ее только потому, что Никита в ней души не чаял. Проезжая по пыльной дороге, Воронцов в отдалении заметил знакомого гнедого, который спокойно пощипывал траву рядом с большим стогом сена. Сердце князя забилось неровными толчками. Если здесь ее жеребец, значит, и сама всадница неподалеку. Совершенно не отдавая себе отчета в том, что делает, Василий развернул Демона и направился в ту сторону. Его гости последовали за ним. Первой мыслью князя было, что с Соней что-то случилось. Может быть, она упала? Думал он. Подъехав ближе, он различил тоненькую фигурку. Софья лежала в душистом сене, закинув руки за голову и закрыв глаза. Услышав стук копыт она приподнялась и, приставив ко лбу ладонь, заслонив глаза от солнца, всмотрелась в подъехавших.

Черные бриджи плотно облегали аппетитные формы, тонкая полотняная рубашка, слегка распахнутая на груди, приоткрывала весьма соблазнительный вид. Всадники остановились. Раздраженно вздохнув, Софья поднялась и обтряхнула прилипшие к одежде былинки.

- Софья Алексеевна, какая радость видеть Вас вновь, - улыбнулся хищной улыбкой Воронцов.

- Господа, - обернулся он к своим спутникам, - Разрешите представить Вам мою соседку. Софья Алексеевна Орлова, внучка графа Орлова.

Софья слегка кивнула головой на приветствия.

- Софья Алексеевна, разрешите мне представить Вам моих друзей, - продолжил князь.

- Никита Александрович Строганов, - кивнул он сторону барона, - Княгиня Елизавета Михайловна Головина и Мария Антоновна Ветрова.

Никита спешился, подойдя к Софье, склонился над ее рукой.

- Теперь мне кажется понятно, что, вернее кто, удерживает его светлость в имении, - тихо произнес он, улыбаясь девушке открытой искренней улыбкой.

Софья невольно улыбнулась в ответ.

- Очень приятно познакомится с вами со всеми, господа, - голос девушки прозвучал с легкой хрипотцой.

Снова увидев Воронцова, она почувствовала, как какое-то непонятное чувство стеснило грудь, голос сел от испытываемого ей душевного волнения.

От княгини Головиной не ускользнуло, как Софья и Василий обменялись быстрыми взглядами. Этих двоих явно что-то связывало. Елизавета безошибочно распознала в синеглазой красавице, стоящей перед ней, серьезную соперницу.

Так, так, так, злилась она. Вот значит, зачем он удрал в это захолустье.

Глава 4

- Софья Алексеевна, не хотите к нам присоединиться, - спросил ее Строганов.

- Сожалею, господа, что не могу оставить Вам компанию, - улыбнулась Соня, - Мне пора возвращаться, но спасибо за приглашение.

Легко вскочив в седло, она тронула гнедого, посылая его с места в галоп. Воронцов прищурившись, смотрел ей вслед до тех пор, пока она не исчезла из виду, скрывшись за поворотом дороги. Наблюдая за ним, Елизавета Михайловна все больше хмурила свои идеально очерченные брови.

Позже сидя напротив него за роскошным ужином княгиня поняла, что избрала неверную тактику. Воронцов не обращал ни малейшего внимания на ее плохое настроение и надутый вид. Василий был погружен в раздумья, и даже на вопросы Строганова он отвечал невпопад.

С трудом дождавшись окончания ужина, княгиня, сославшись на усталость, удалилась в свою комнату. Она ждала, что Воронцов последует за ней, но шло время, а князь так и не появился на пороге ее спальни. Красотка была в ярости. Придав своему лицу приветливое выражение, Елизавета накинула на плечи пеньюар из тончайшего шелка, с отделкой из брюссельского кружева - невесомое творение известной французской модистки, и в таком виде прошествовала к покоям хозяина дома. Толкнув дверь его спальни, она вошла. Василий не спал. На туалетном столике в изящном серебряном подсвечнике горели три свечи, освещая спальню колеблющимся пламенем. Воронцов повернул голову на звук, открывшейся двери.

- Ваша светлость, Вы заблудились? – поинтересовался он голосом полным сарказма.

Елизавета Михайловна прекрасно уловила эти нотки, но предпочла сделать вид, что не поняла его иронию.

- Нет. Я соскучилась, - входя и закрывая за собой дверь, ответила княгиня, - Вы совсем перестали уделять мне внимание, - упрекнула она его с легкой полуулыбкой на нежных губах.

Воронцов вздохнул, и приподнявшись на локте, окинул ее взглядом с головы до ног.

- Иди ко мне, - позвал он.

Скинув невесомое одеяние, Елизавета преодолела разделявшее их расстояние, и скользнула в его объятья. Склонившись над ней, он коснулся ее губ легчайшим поцелуем. Руки княгини обвились вокруг его шеи, и она выгнулась под ним, прижимаясь всем телом. Руки Василия скользили по шелковистой коже, возбуждая в ней ответное желание. Тихие стоны срывались с нежных губ, когда он прикасался к чувствительным местечкам. Приподнявшись над ней, он вошел в распростертое под ним тело. Воронцов прикрыл глаза, и тот час перед его мысленным взором предстала Софья. Руки князя сомкнулись на тонких запястьях. Дыхание участилось, сердце молотом бухало в груди, в висках застучало, закружилась голова. Елизавета ощутила, как он ускорил движения, проникая в нее сильными ритмичными толчками, подводя себя и ее к тому моменту, когда темнота перед закрытыми веками взрывается ослепительными вспышками экстаза. С тихим стоном он вышел из нее и излился на белоснежные простыни.

Княгиня раздраженно вздохнула. Как всегда осторожен. Вот если бы она зачала от него ребенка, было бы больше шансов выйти за него замуж. Но Воронцов никогда не терял головы на столько, чтобы позволить себе забыться.

Утром Василий проснулся рано. Даже не взглянув на спящую любовницу, он, стараясь не шуметь, оделся, и выйдя из дома, быстрым шагом направился к конюшне. Князь сам оседлал жеребца, и выехал из усадьбы, едва на горизонте показался краешек оранжевого диска солнца. Он снова направился к лесному пруду. Воронцов ждал. Он был уверен, что Софья снова появится здесь. Только в этот раз он больше не собирался прятаться. Девушка оправдала его ожидания. Едва первые солнечные лучи проникли сквозь густую листву, и упали на сумрачный пруд, пронзая темную воду, она появилась на том же месте. Легко соскочив с лошади, она подошла к воде и замерла, заметив его на противоположном берегу. Как завороженная она наблюдала за тем, как князь верхом на огромном черном жеребце приближается к ней, огибая водоем по самой кромке воды.

Василий спешился, остановив Демона рядом с ней.

- Вы следите за мной, Ваша светлость? – язвительно поинтересовалась Софья.