Битва за Клык

Как и должно быть, вероломные колдуны.

Стая с грохотом спускалась по длинному, не слишком крутому коридору. Когда проход расширился, Грейлок узнал туннели, ведущие к Печати. Волки приближались к последнему залу перед самым бастионом, перекрестку нескольких путей, змеившихся дальше в тело горы. Когда стены раздвинулись, он услышал доносившийся впереди шум.

— Цели! — зарычал Грейлок, разрываясь между раздражением от задержки и возможностью убить побольше врагов. — И много.

— Вот Хель, что это вообще за сигналы? — рявкнул Стурмъярт прежде, чем Стая вырвалась из туннеля.

После узких коридоров зал казался гигантским, почти круглым, диаметром в сотню метров. Ярко пылавший огонь оказался не благотворным пламенем очагов. Впереди расположились просперианские солдаты, готовившиеся к атаке на Печать Борека. Сам бастион лежал в нескольких сотнях метров, за еще одним длинным прямым коридором, вырезанным в скале.

Пару мгновений Грейлок не мог понять, что же смутило рунного жреца.

А затем до него дошло.

Среди смертных, разбегающихся прочь в отчаянной попытке организовать оборону против внезапно появившихся Волков, возвышались две гигантские военные машины. Они казались очень древними, созданными техноколдовством, и были на голову выше даже Стурмъярта. Одной рукой им служили кошмарные буры, другой — плазменные пушки. Их движения были четкими и методичными и почти столь же быстрыми, как у самих Волков.

Когда Грейлок ввалился в зал, одна из машин выстрелила в него залпом плазменного огня. Ярл нырнул к земле, так что лишь один шар энергии попал ему в правую руку и отбросил на камни.

— Фенрис! — заревел Стурмъярт, собрав энергию по всей длине посоха, закрутив ее и швырнув клубок молний в лицо машине.

— Хъолда! — откликнулась стая, набрасываясь на другого боевого монстра. Смертные с Просперо открыли лазерный огонь, но мерцавшие вспышки были скорее раздражителем, чем реальной угрозой.

А вот машины оказались серьезными противниками. Вскочивший на ноги Грейлок увидел, как одного из его воинов разорвало на части залпом плазмы. Другого Волка чудовище швырнуло на землю и пробуравило второй рукой.

Грейлок метнулся к ближайшему монстру, оставив пока вторую машину, объятую молниями Стурмъярта.

— Катафракты, — проревел рунный жрец по воксу, поняв, о чем говорили странные сигналы. — Бездушные машины.

Грейлок бросился на врага, уклонившись от очередного залпа плазмы, и вонзил когти в бронзовые наплечники катафракта.

— Они все падают одинаково, — пробурчал он, вонзая когти в металл и используя собственную тяжесть, чтобы лишить монстра равновесия.

Массивная боевая машина покачнулась. И тогда волчий лорд ударил еще раз, раздирая броню и обнажая сложные механизмы внутри. Он уже хотел выдрать провода, когда его настиг сильнейший удар буром.

Грейлок ударился о камни и распластался на спине. Над ним возвышался катафракт, направляя на Волка плазменную пушку. Ярл успел откатиться прежде, чем расцвел ослепительный взрыв, испепеливший камни.

А затем он вновь оказался на ногах одним плавным быстрым прыжком, готовый встретить новый залп врага. Он увернулся от сокрушительного удара буром и метнулся ближе, сверкая разрушительным полем когтей.

— Откуси-ка вот это! — прошипел он, устремляя оружие к дыре в броне катафракта.

Когда щелкнули когти, боевую машину подбросило высоко в воздух. Размахивая конечностями, она врезалась в самую гущу смертных солдат. Вся грудная пластина была свернута, древний механизм превратился в дымящиеся обломки.

Грейлок обернулся, понимая, что не он так сильно искорежил монстра.

Да, это сделал Бьорн.

Гигантский дредноут вырос перед ним, по своему обыкновению заставляя весь зал казаться намного меньше. Громадная плазменная пушка все еще вертелась, источая волны жара после выстрела.

— Вкуси гнев древних, мерзость.

Его аура устрашения была поразительной. Даже Грейлок, закаленный столетиями войн против самых кошмарных врагов человечества, почувствовал долю ужаса перед лицом такой ненависти. Словно осколок мощи самого Русса появился вновь в мире живых, столь же всепоглощающий и разрушительный, как тогда, в галактике, две тысячи лет назад.

Разящая Длань с нами! Кровь Русса, я бы сто раз заглянул в лицо смерти, лишь бы увидеть это.

Все больше врагов вливались в зал из множества туннелей и тут же открывали огонь. Среди них были и колдуны с катафрактами, и смертные в тяжелой противоосколочной броне.

Бьорн направился в битву, столь же властный и безразличный ко всему, кроме боя, как и в старину. Его молниевый коготь сверкал сокрушительной энергией, жаля языками электричества ближайшие камни. Плазменная пушка изливала поток зарядов в приближающегося врага, разрывая на части даже рубрикатов.

— Получите! — грохотал дредноут, и его рычащий, оглушительный голос перекрывал растущую волну взрывов и криков.

И вот тогда появились звери. Словно прилив, они хлынули из теней. Громадные, юркие монстры с янтарными глазами, металлическими имплантатами, челюстями, снабженными острейшими клыками, они рвались вперед, сокращая расстояние между собой и врагом.

Если раньше смертные захватчики просто боялись, то теперь они обезумели от ужаса. Пронзительные вопли эхом носились по залу, когда кошмары Подземелья Клыка врезались в линии врага и покатились по камням в обнимку с добычей.

Все больше дредноутов входило в зал, их пушки поливали огнем. А вместе с ними появлялись новые волны зверей Подземелья Клыка, оглушительно выкрикивающих боевые кличи отрядов Серых Охотников и хищных стай Кровавых Когтей. Рявкали болтеры, свистели силовые клинки. Разодранная в клочья чернота горы сменилась неровным, вспыхивающим светом выстрелов и плазмы.

Все это Грейлок охватил одним взглядом. Именно столько времени ему было нужно. Ярл вскочил на ноги, его когти все еще мерцали губительной энергией.

— За Русса! — зарычал он, и звук его голоса заставил землю содрогнуться.

— За Русса! — подхватили бесподобные, дикие и ужасающие Волки Клыка, кидаясь в битву.

— За Русса! — прогремел Бьорн, чей голос, усиленный вокс-динамиком, заглушил все остальные звуки и заставил лавины камней скатываться со стен и раскалываться под ногами.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Темеху пришлось очень стараться, чтобы не выдать неподобающего волнения. Как и все маги, он хорошо знал, что генетический отец видит все его чувства. Так было всегда.

— Добро пожаловать на Фенрис, лорд, — промолвил он, низко кланяясь.

— Ничего подобного, — возразил вновь прибывший, отмахнувшись от официального приема. — Ты смущен моим видом. Как я уже не раз демонстрировал, это наименее важный аспект моего присутствия здесь.

Темех позволил себе поднять голову и улыбнулся.

— Возможно, — промолвил он. — Но этот ваш вид радует мои сердца.

Они стояли в святилище Темеха на борту «Херумона». На лорде-чернокнижнике Корвидов была его обычная мантия, шлем отсутствовал, фиалковые глаза сияли.

Перед ним возвышался примарх, один из двадцати любимых сынов Императора, кузнецов Империума, полубогов, сотворивших миры людей в пустоте космоса. Уже не принимая образов ребенка или старика, он предстал таким, каким был в эпоху Великого крестового похода. Высокий, широкоплечий, с бронзовой кожей и в бронзовом доспехе. На плечи накинута золотистая мантия, сотканная из мерцающих перьев, на голове — золотой шлем с багровым плюмажем. Его волосы были густыми и длинными, цвета багровой кошенили. Одна рука покоилась на переплетенной в кожу книге, прикованной к поясу стальной цепью, хоть это был уже не тот фолиант, что он носил до Ереси. Другая рука сжимала рукоять убранного в ножны меча.

Магнус Красный, Алый Король, Циклоп Просперо.

Его называли благословенным и просвещенным.

Проклятым и глупцом.

Теперь он вновь оказался в реальном пространстве, полностью воплотившись, сверкая в мягком свете канделябров. Для предстоящей битвы он вернул прежний облик, еще одну грань своей мести. На изможденном лице блуждала усталая, слабая улыбка.