Битва за Клык

— Хъолда! — ревел Грейлок, схлестнувшись с десантником, вонзая когти в броню первой жертвы и смотря, как сминаются под ударом пустые доспехи. Коридор вскоре наполнился резким треском, стуком и грохотом ближнего боя.

Началось. Последняя атака. Все они знали, что эта битва не закончится, пока не падет последний из Тысячи Сынов или не запылает Клык.

Разразилась огненная буря.

Из-за баррикады Морек наблюдал через наручный авгур, как началась атака Тысячи Сынов на лестнице Клыктана. Накал огня ослеплял и оглушал, смесь плазмы и твердых снарядов обрушивалась из туннелей на тяжелые контрфорсы в основании лестницы. Ривенмастер не видел источника огня, потому что захватчики все еще скрывались под низким потолком и поворотом туннеля за ступенями. Они стояли на месте, оставаясь в укрытии и издалека обстреливая укрепления.

Морек прислонился к прохладной стене адамантиевого бастиона, который должен был защищать, в последний раз проверяя скъолдтар. Вокруг него согнулись в укрытии люди его ривена. Все они уже бывали в боях и привыкли к огню.

— Берегите головы, — автоматически сказал он по связи. Команда была лишней: в большинстве своем его люди сидели, пригнув головы к коленям. Ливень плазмы и болтов хлестал по баррикаде или безвредно пролетал у них над головами, врезаясь в потолок гигантского туннеля.

Ужасным был шум — дезориентирующий, жуткий хор грохота и стрельбы, эхом ревевший в замкнутом пространстве коридоров и вырывавшийся в громадный зал. Шум спутывал мысли, заглушал все приказы, отданные не по воксу.

Морек усилил звук в наушниках, чтобы этим компенсировать нестерпимый грохот снаружи. Положение улучшилось, но ненамного.

На тактическом дисплее он видел, как крадутся вперед Волки, тоже используя для прикрытия баррикады в основании лестницы. Космодесантники были лучше снаряжены, но даже они не кидались слепо в поток огня. Клинок Вирма держал Кровавых Когтей на коротком поводке, дожидаясь, пока цели приблизятся достаточно, чтобы Волки дрались в ближнем бою, где они были непревзойденными мастерами.

Ройк и Длинные Клыки тоже не вступали пока в битву, расположившись выше, за остальными оборонительными линиями. Они пересиживали огненную бурю за стенами, дожидаясь, когда покажется настоящий враг.

Только Разгоняющий Облака действовал вовсю. Рунный жрец, самый терпеливый из помощников Стурмъярта, призвал к порталам яростный, пожиравший залпы огня вихрь, с его помощью сбивая с траектории вражеские снаряды и взрывая их раньше, чем те поразят цель. Вихрь не был идеальной защитой, но спасал баррикады от полновесной бомбардировки.

Морек глубоко вдохнул, касаясь губами края металлического фильтра дыхательной маски, замедляя сердечный ритм, усилившийся с началом атаки. Он пережил много боев и знал, как оставаться в форме на поле боя. Но все равно не получилось избавиться от крутящей живот тошноты.

Как и всегда, он мысленно представил себе Фрейю. Морек знал, что она в Печати Борека вместе с остальными защитниками. Так было даже лучше. Если бы они были вместе, он бы постоянно беспокоился о ней. А сейчас он даже не мог с ней связаться. Две линии обороны были отделены друг от друга километрами гранита и глушившими связь вражескими устройствами.

— Да пребудет на тебе длань Русса, дочка, — выдохнул он, забыв, что связь включена.

— Что? — спросил ближайший кэрл, подняв голову в ожидании приказа.

Морек слабо улыбнулся.

— Еще рано, парень, — сказал он, чувствуя дрожь баррикады, впитывающей стаккато болтерных залпов. — Но уже скоро.

Грейлок крутанулся, вминая сапфирового десантника-рубриката в ближайшую стену. Предатель ударился о камни, и колдовской свет в линзах моргнул.

Лорд повернулся к своей свите, зная, что Стае нужно уходить. Ближайшие туннели были теперь заполнены врагами, и его отряд просто вырежут, если он не отступит к Печати Борека.

— Бра… — начал было он, но смолк от боли в правой ноге.

Десантник-рубрикат не погиб. Он поднялся на колени и молотил коротким клинком по поножам.

Все еще не сдох! Скитъя, что мне с тобой делать?

Грейлок воздел волчьи когти и обрушил их на врага, вскрывая доспех от плеча до пояса. Расцепляющее поле прорезало пустую боевую броню, словно раковину, раскрывая панцирь и обнажая воздух внутри. Раздалось резкое шипение, словно из пузыря выпустили газ, и доспех развалился на части. Шлем Предателя тяжело рухнул на пол, линзы потухли. Больше он не двигался.

Этого было достаточно.

— Сейчас! — рыкнул Грейлок по связи, разъяренный полученной раной и тем, что защита не выдержала. — Обратно к Печати!

Шестеро, включая Стурмъярта, отделились от остальных и рванули в продуваемые всеми ветрами коридоры, оставляя за спиной кучу изрубленных и разрушенных Предателей. Отступая, Грейлок почувствовал странное ощущение в ногах, словно его тянут обратно. Сначала он решил, что все дело в ране, но затем распознал истинную причину.

— Рунный жрец! — позвал лорд, рукой сигнализируя о наличии малефикарума.

Стурмъярт кивнул на бегу и стиснул кулак. Руны на его броне внезапно вспыхнули алым пламенем. Из туннелей донесся тонкий разгневанный вопль, и колдовство иссякло. Волки побежали быстрее, изо всех сил понеслись сквозь тьму, едва касаясь неровного пола и ориентируясь как при помощи чувств, так и по памяти.

Они резко пригнулись, легко оставляя позади десантников-рубрикатов. Потоки болтерного огня хлестали, пока Волки были в зоне обстрела, но болты лишь без вреда отскакивали от тяжелых терминаторских доспехов. Ножные мышцы Грейлока начали сращиваться прежде, чем он успел пробежать сотню метров, благодаря поразительной регенерационной силе его генетического наследия.

— Впереди сигналы, — доложил по связи Стурмъярт, когда они бежали к перекрестку туннелей, где соединялось несколько дорог.

— Смертные, — презрительно бросил ярл. Его жажда убивать не утихла, и такая легкая схватка на нее даже не подействует. — Разберемся.

Через секунду в поле зрения объятых жаждой мести Волков замаячил горемычный просперианский отряд, двигавшийся впереди медленно ползущих рубрикатов. Грейлок понесся на них, словно торнадо, во все стороны полетели тела, с тошнотворным хрустом врезаясь в стены. Лазерные лучи вспыхивали в беспросветной ночи подземелья, совершенно бесполезные против ярости и скорости ярла.

— Нам нужно двигаться, — предостерег Стурмъярт, хватая охваченного паникой солдата и одним движением кисти ломая ему шею. — Приближается все больше сигналов.

Грейлок раздраженно зарычал, прокладывая путь через скопление отступавших смертных и размахивая смертоносными когтями.

— Успеем, — рыкнул он, прикончив сразу двоих солдат когтями и с фонтаном крови высвободив оружие из трупов. — Я только начал.

— В Печати будет достаточно боев, — настаивал рунный жрец, швырнув одного смертного в потолок туннеля и вонзив болт в живот другого. — Ярл, нам нужно спешить.

Из туннеля послышалось знакомое рявканье болтеров. Только космодесантники применяли такое оружие, и они были уже очень близко.

— Проклятье! — выругался Грейлок, посмотрев, как несколько выживших смертных со всех ног бросились под защиту отрядом десантников-предателей. Его голос был резким и хриплым, но не от истощения, а от ужасающей, смертоносной мощи, присущей лишь Волкам Фенриса.

Он помедлил еще с мгновение, не желая отступать. Стая оставалась рядом, их броня жужжала постоянной угрозой. Они бы остались и приняли бой, прикажи им ярл.

Клыки Русса, они пойдут на самого Магнуса, если я прикажу.

— Пошли, — рыкнул он, слыша тяжелую поступь сотни ног по туннелю наверху. Если они останутся, то их сметут, как воинов Россека.

Стая понеслась кратчайшими путями к Печати Борека. Они пробегали мимо печатей от колдовства, нанесенных рунными жрецами всего пару дней назад. В коридорах Этта их были тысячи, и все уменьшали силы колдунов Тысячи Сынов. Пока знаки не уничтожат, Клык будет для захватчиков враждебным местом, лишающим их силы.