Страница 37 из 53
сидеть и начинаю просто проговаривать свои жизненные ожидания, пожелания, задачи и
проблемы. В какой-то момент замечаю, что в ответ на мои рассуждения фигуры начинают
перемещаться в пространстве. При этом осознаю, что, похоже, у меня все же есть рычаг
управления ситуацией, начинаю уже более сознательно экспериментировать с этим
рычагом, провожу более тонкую калибровку воздействия. Проговариваю определенные
темы, присутствующие во мне, не особо заботясь о логичности и связанности
произносимого, и отсматриваю ответные перестроения фигур.
Например, сначала фигуры перераспределяются в более правильном порядке, стадия
Великой матери размещается между Великим отцом и Уроборосом. Рассуждения о любви,
взаимоотношениях и семье в определенной мягкой интонационной окраске, сказываются
особо на дальнейших перемещениях Великой матери. Которая оказывается у моих ног и
направляет на меня свое внимание. В этот момент ведущий правда отмечает, что в такой
позиции как раз и проявляется потенциальная опасность Великой матери, которая, если я
правильно понял, заслоняет собой все другие фигуры, заставляет в себе нуждаться и
зависеть от ее опеки и присутствия. В жизни это выражается в амбивалентном отношении
с женщинами в частности мне свойственном. Женщина и очень привлекательна и
страшна, но главное - высокий уровень зависимости от отношений. Я соглашаюсь, что,
пожалуй, так оно у меня и есть. Прекращаю речи, привлекшие Великую мать, она
отходит. Итогом этого этапа становится понимание, что можно просто чувствовать себя и
78
реализовывать внутренние импульсы, возникающие во мне при взаимодействии с
разными стадиями-фигурами.
После этого начинается собственно процесс алхимии и трансформации, и всяко-разно
трубадуры с менестрелями еще годы и века будут воспевать и прославлять те славные
мгновения чуда торжества человеческой устремленности к лучшему и счастливому
(шутка!). Во всем дальнейшем действии больше всего меня поражало однозначность и
точность проистекающих изнутри импульсов, которым только оставалось следовать.
Оказывается себе можно доверять!!! Это потрясающе!!! Я уж не говорю (вернее говорю,
но не много) о том, что в этом последовательном и поступательном движении от фигуры к
фигуре была и огромная удовлетворенность и наполненость от внятности пребывания в
моменте.
Я встал и в первую очередь почувствовал привлечение собственного внимания к
фигуре, соответствующей стадии Уробороса во мне. А если быть более точным,
обнаружил себя бегущим прямо на него в попытке толи яростной атаки, толи прыжка в
неизвестность, не менее яростного. Отследив свой импульс несколько испугался, мол,
чего это я творю. Оглянулся на ведущего. Влад ободряюще покивал, тогда я расслабился и
позволил случиться неизбежному, я с размаху оказался в объятьях бессознательного,
хаотического, стихийного и буйного во мне. Прошу прощения за тавтологию. Какое-то
время мы толи боролись, толи обнимались, причем Уроборос, в роли которого выступал
не самый слабый мужчина, довлел надо мной. Мы катались по полу, причем он в
основном был сверху. У меня сложилось впечатление, что в этой «вольной борьбе» мне
все-таки надо победить, я стал не спеша собираться с силами, выстраивать победный
телесный контур и в какой-то момент, почувствовав, что баланс сил перевесил в мою
сторону, перевернул своего партнера-противника и прижал его к полу. Впрочем, он уже
почти перестал сопротивлялся, отдался на волю победителю, т.е. мне. Видимо, что-то это
событие означало в моей жизни, узнать бы что… Пока же, вполне удовлетворенный
свершившимся фактом, так сказать символической победой над силами бессознательного
во мне, я оставил в покое эту фигуру и обратил свой взор к следующей, образу Великой
Матери.
Как ни странно, но ход выяснения отношений с Ней, Великой и Ужасной, в меньшей
степени отложился в моей памяти, т.е. событийно помню, хотя возможно и не все, а вот
чувственно, внутри впечатления смутные. Кажется, я к ней подошел, попытался обнять,
она сидела на полу. Правда, вполне возможно и не обнять вовсе, а придушить малость…
точно не помню, что само по себе весьма диагностично. Она меня хлопнула по спине, то
ли позвоночник правила, толи дурь выбивала, толи просто обиделась. Я в ответ хлопнул
ее не без гнева и с удовольствием. В какой-то момент Влад, кажется, удалял из меня
какой-то морок, вроде бы щелкал пальцами и еще что-то делал, помню смутно. После
повторил подход, в котором смешались объятья с подчиняющим удушением. Кажется на
этот раз Она не сопротивлялась, я ее уложил, сам обнимая, лег сверху. Поскольку
сопротивления не было, моя агрессивность тоже угасла. Через некоторое время я
почувствовал, что пора идти дальше, что я и сделал. Эта стадия была пройдена.
Далее следуют весьма отчетливые воспоминания о моих взаимоотношениях на этих
театральных подмостках с Великим отцом. Все прошло коротко и точно. Я приблизился к
нему метров на 10. Он в это время сидел на полу и смотрел на меня. Сначала у меня не
было понимания, что именно стоит делать. Я сел в позу сэйдза (на коленях с прямой
спиной), сохраняя дистанцию и фокус внимания на его фигуре. Постепенно меня стало
наполнять чувство глубокого почтения в отношении Великого отца. Наполнившись им, я
выразил это переживание в глубоком поклоне, причем на какое-то время замер перед ним
79
склонившись. Исчерпав таким образом энергию этого переживания, я выпрямился и
почувствовал, что на смену почтительности приходит переживание интенсивной ярости,
направленной опять же на Великого отца. Я вновь позволил себе наполниться
переживанием до краев и после этого ярость как будто выстрелила мною, моим телом. Я
почувствовал, что поток интенсивно понес меня вперед в плотном атакующем движении,
при этом передвигался я как в свое время учили на айкидо, не вставая с колен, переступал
с одного на другое, стремительно сокращая дистанцию. Правая рука параллельно стала
подыматься, изготавливаясь к рубящему движения, опять же из арсенала айкидо (рука-
меч). Во время этого передвижения я чувствовал переливающуюся сквозь меня плавную
прекрасную мощь. Он продолжал спокойно сидеть и смотрел на меня до тех пор пока я не
опрокинул его навзничь своим движущимся телом и заряженной рукой. После этого,
оставаясь все в том же потоке, я сел ему на грудь и с криком, вырывающимся из моей
груди, нанес два символических удара в область лица, потом, сместившись, один в грудь и
один в область низа живота. Похоже, это было символическое убийство Великого отца.
Сделав свое дело, я, если память мне не изменяет, лег на него сверху и некоторое время
полежал так, давая энергиям возможность прийти к равновесию и заканчивая
прохождение этой значимой стадии.
Впереди оставались еще три этапа. Пока же я ассимилировал энергию трех базовых
стадий развития и вдохновленный своими победами был готов идти дальше.
Фигура Проявленного героя поначалу вызывала у меня раздражение. Он молча и
неподвижно сидел на стуле, и, как мне показалось, надменно на меня глядел. Я сел
напротив в противоположном конце зала и тоже стал на него смотреть, не понимая, что
предпринять. Длилось это довольно долго, внутри меня шел некий процесс, я давал ему
возможность реализовываться. Вероятно, это выглядело так, как будто я завис. В зале со
стороны зрителей послышался шум, Влад начал вкрадчиво интересоваться не пора ли
завершать, мол «стадия проявленного героя – уже не плохо». У меня подобная реакция
окружающих вызвала мягко говоря недоумение, которое я и выразил достаточно
однозначно. Публика успокоилась, а я к этому времени обрел в себе вариант продолжения