Страница 47 из 78
— В этом случае Вармус имел в виду только коляски. Молодец вроде вас с удовольствием будет трястись на ухабах и собирать по пути ягоды. «Аввентура» была предназначена для особ со вкусом и воспитанием, таких как Клиссум и Эрмолде.
— А как же я? — вскричал экклезиарх Гольф Раби. — Я сведущ в четырех бесконечностях и заседаю в Коллегии как полноправный член. Привык к особому обращению. Мне необходимо тихое место для размышлений, и каюта на корабле подойдет для этих целей как нельзя лучше.
Ниссифер сделала два шага вперед, распространяя кисловатый запах и шелест.
— Я поеду на корабле, — странно хриплым шепотом заговорила она. — Если кто-нибудь помешает мне, я заражу его.
Иванелло откинул голову назад и оглядел женщину из-под полуприкрытых век.
— Заразите? Что вы имеете в виду?
— Ты действительно хочешь узнать? — раздался хриплый шепот.
Кугель, внезапно забеспокоившись, огляделся вокруг. Куда подевался доктор Лаланк с его питомицами? Охваченный внезапным предчувствием, он подбежал к трапу и взлетел на палубу.
Его опасения оправдались. Три мима укрылись в его каюте. Доктор Лаланк, отчаянно жестикулируя, стоял на пороге. При виде Кугеля он развел руками.
— Маленькие негодницы! Стоит им только вбить себе в голову какой-нибудь каприз, они становятся неуправляемыми. Иногда просто выводят меня из себя — признаю это открыто!
— Тем не менее они должны покинуть мою каюту!
Лаланк слабо улыбнулся.
— Я ничего не могу сделать. Убеждайте их как хотите.
Кугель зашел в каюту. Три девушки сидели на койке, глядя на него огромными серыми глазами. Кугель указал им на дверь.
— Вон отсюда! Это капитанская каюта, капитан — я.
Девушки как по команде вытянули ноги и сложили руки на коленях.
— Да, да, поистине очаровательно, — кивнул Кугель. — Я не уверен, нравятся мне или нет такие бесполые создания, как вы. В подходящих обстоятельствах я не прочь бы поэкспериментировать, но не со всеми тремя сразу — это смущало бы меня. Так что давайте, поднимайте свои маленькие хрупкие попки, а не то мне придется выставить вас отсюда.
Девушки сидели неподвижно, точно совы. Кугель глубоко вздохнул.
— Значит, этого не миновать.
Он направился к койке, но был остановлен нетерпеливым окликом Вармуса:
— Кугель? Ты где? Нам нужно принять решение.
Выйдя на палубу, Кугель обнаружил, что пассажиры класса люкс взошли по трапу и спорят, кому какая каюта положена.
— Мы не можем больше тянуть! Я приведу караван, и мы привяжем судно к первой коляске, — объявил Вармус.
— На корабле слишком много пассажиров! Четверо должны ехать в колясках! А доктор Лаланк со своей ордой под шумок заняли мою каюту! — разъяренно завопил Кугель.
Вармус пожал мощными плечами.
— Поскольку ты капитан, тебе достаточно лишь отдать соответствующий приказ. А пока отвяжи корабль и приготовь свое волшебство.
Вармус сошел на землю.
— Погоди! — крикнул Кугель. — А где кок и стюард, которые должны готовить и подавать нам пищу?
— Всему свое время, — ответил Вармус. — Стряпать будешь ты, поскольку тебе все равно нечем заняться. А теперь подними сходни! Приготовиться к отходу!
Кипя от возмущения, Кугель привязал свою веревку к стволу кипариса и кольцу на носу корабля, затем втащил на палубу все остальные канаты. С помощью доктора Ладанка и Клиссума трап также был поднят на борт.
На дороге показался караван. Вармус отвязал веревку от кипариса, и судно взмыло в воздух. Конец веревки привязали к задку первой коляски, запряженной двумя фарлоками могучей гангхорнской породы. Без дальнейших препятствий Вармус взобрался в коляску, и караван тронулся по дороге вдоль реки.
Кугель оглядел палубу. Пассажиры облепили леер, глядя на открывавшуюся с высоты картину и поздравляя себя с таким удачным выбором транспорта. На палубе уже установилось какое-то подобие дружеской атмосферы, охватившей всех, за исключением Ниссифер, которая, съежившись, стояла в довольно-таки странной позе у своей каюты. Доктор Лаланк также встал поодаль от всех.
Кугель подошел к нему.
— Вы уже выдворили своих питомиц из моей каюты?
Доктор Лаланк серьезно покачал головой.
— Они странные маленькие создания, невинные и простодушные, побуждаемые лишь собственными желаниями.
— Но вашим-то приказаниям они должны подчиняться!
В силу подвижности лица доктор Лаланк ухитрялся вы глядеть одновременно сконфуженным и довольным.
— Обычно все так думают. Я часто размышляю, кем они меня считают. Уж точно не хозяином.
— Крайне странно! Как они оказались на вашем попечении?
— Должен сказать вам, что я весьма состоятельный человек. Я живу у реки Сцонглей, неподалеку от Старого Ромарта. Мой дом построен из редкостных сортов древесины — тирринча, дымчатого дифона, скиля, пурпурного транка, камфарного дерева и еще дюжины других. Моя жизнь вполне могла бы протекать в неге и роскоши, но, чтобы оправдать факт своего существования, я занялся изучением жизни и работ великих волшебников. У меня замечательная коллекция бесценных реликвий и любопытных принадлежностей, которых касались руки великих.
В то время как он произносил эти слова, его глаза были прикованы к «Фейерверку», который Кугель приколол к своей шляпе вместо бляхи.
Кугель осторожно спросил:
— А вы сами, случайно, не волшебник?
— Увы! Мне недостает силы. Я могу справиться с пустяковым заклинанием против кусачих насекомых и с другим, которое помогает усмирить лающую собаку, но магия вроде вашей, которая поднимает в воздух корабль, мне не по зубам. Кстати, о магии: что это за предмет на вашей шляпе? Он испускает энергию, которую ни с чем нельзя спутать.
— У этой вещицы очень любопытная история, к которой я вернусь в более подходящее время, — увернулся от ответа Кугель. — А сейчас…
— Разумеется! Вам куда интереснее мимы, как я их называю, и таково, вероятно, предназначение, для которого они были созданы.
— Больше всего я заинтересован в том, чтобы выставить их из моей каюты.
— Я буду краток, хотя мне придется вернуться к временам Великого Мотолама, в конце Восемнадцатой эры. Величайший волшебник Моэль Лель Лао жил во дворце, вырезанном из целой глыбы лунного камня. Даже сегодня, если пройти по долине Серых Теней, можно найти несколько его осколков. Раскапывая старые саркофаги, я нашел выпуклую коробочку с тремя статуэтками из потрескавшейся и выцветшей слоновой кости, каждая не больше моего пальца. Я взял их домой и хотел смыть грязь, но они впитывали воду быстрее, чем я успевал снова их намочить, и наконец я решил на ночь положить их в бассейн. С утра я нашел эту троицу. Я окрестил их Саш, Сказья и Рлайс в честь трех Трацинтийских фаций и попытался научить говорить. Но они ни разу не издали ни звука, даже между собой.
Необыкновенные создания, странно милые, и я мог бы часами рассказывать вам об их повадках. Я зову их мимами, потому что, когда на них находит настроение, они принимают различные позы, прихорашиваются и разыгрывают тысячи сценок, ни одной из которых я не понимаю. Я привык позволять им делать то, что им хочется, взамен они разрешают мне заботиться о них.
— Все это замечательно, — проворчал Кугель. — Но теперь мимам конца Восемнадцатой эры придется столкнуться с реальностью сегодняшнего дня в лице Кугеля. Предупреждаю, я вынужден собственноручно выставить их за порог!
Доктор Лаланк печально пожал плечами.
— Уверен, что вы станете обращаться с ними как можно более мягко. Каковы ваши планы?
— Время планирования прошло!
Кугель направился к двери каюты и распахнул ее настежь. Троица сидела точно так же, как и раньше, уставившись на Кугеля изумленными глазами.
Кугель встал сбоку и указал на дверь.
— Вон! Давайте! Уходите! Выметайтесь отсюда! Я собираюсь лечь на свою койку и отдохнуть.
Ни одна из трех даже не шелохнулась. Кугель подошел поближе и взял за руку ту девушку, которая была справа от него. В тот же момент комната задрожала и завибрировала, и, прежде чем Кугель успел сообразить, что происходит, он вылетел из каюты.