Страница 48 из 78
Он сердито вернулся в каюту и попытался схватить ближайшую к нему девушку. Та с серьезным лицом выскользнула из его рук, и комната снова, казалось, наполнилась трепещущими фигурами, летящими вниз, вверх, по кругу, точно мириады мотыльков. Наконец Кугелю удалось поймать одну из них сзади и, дотащив до двери, выкинуть на палубу. В тот же миг его бросило вперед, и выгнанная девушка вновь оказалась в каюте.
Другие пассажиры пришли посмотреть на это представление. Все они хохотали и отпускали шутливые замечания, за исключением Ниссифер, которая не обращала на всю суету никакого внимания. Доктор Лаланк принялся оправдываться:
— Видите, что происходит? Чем суровее вы себя ведете, тем решительнее они вам отвечают.
Кугель процедил сквозь зубы:
— Они выйдут, чтобы поесть, вот тогда и посмотрим.
Доктор Лаланк покачал головой.
— Не стоит на это надеяться. У них очень скромный аппетит, все, что им нужно, — немного фруктов, пирожное и глоточек вина, да и то изредка.
— Стыдитесь, Кугель! — вмешалась Эрмолде. — Неужели вы заморите бедняжек голодом? Они и так бледные и изможденные!
— Если они не хотят голодать, то могут просто уйти из моей каюты!
Экклезиарх поднял вверх поразительно длинный белый палец с распухшими суставами и желтым ногтем.
— Кугель, вы так лелеете свои чувства, точно они — оранжерейные растения. Почему бы раз и навсегда не покончить с тиранией ваших внутренних органов? Я дам вам почитать трактат. В конечном счете, удобство пассажиров должно превалировать над вашим собственным. И еще. Вармус гарантировал нам превосходное питание из пяти или шести перемен блюд. Солнце уже высоко, так что пора бы вам заняться приготовлением завтрака.
— Раз Вармус давал вам такие гарантии, пусть он и готовит, — отрезал Кугель.
Перруквил возмущенно раскричался, но Кугель не сдавался.
— Мои собственные заботы важнее!
— А что с нашими помещениями? — напомнил ему Перруквил.
Кугель указал на планшир.
— Можете спуститься вниз по веревке и пожаловаться Вармусу! И вообще, не приставайте ко мне!
Перруквил подошел к планширу и поднял страшный шум. Вармус задрал голову, показывая свое широкое лицо.
— Какие-то затруднения?
— Да, это Кугель! Вы должны немедленно с этим разобраться.
Вармус терпеливо остановил караван, спустил корабль вниз и забрался на палубу.
— Ну что там еще у вас?
Перруквил, Клиссум и Кугель разом загомонили и не умолкали, пока Вармус не поднял вверх руки.
— По одному, пожалуйста. Перруквил, какие у вас жалобы?
Перруквил указал дрожащим пальцем на Кугеля.
— Он точно каменный. Не обращает внимания на наши просьбы подать еду и не освобождает помещения тем, кто так дорого за них заплатил!
— Ну что, Кугель? — со вздохом спросил Вармус. — Как вы объясните свое поведение?
— А никак. Уберите этих полоумных девиц из моей каюты, или «Аввентура» больше не пойдет вместе с караваном, а поплывет туда, куда понесет ее ветер.
Вармус повернулся к доктору Лаланку.
— Ничего не поделаешь. Придется выполнить требование Кугеля. Велите им выйти.
— А где же мы будем спать?
— В матросском кубрике найдется три койки для девушек. Есть еще одна койка в плотницкой, на форпике, где очень тихо. Она отлично подойдет его преподобию Гольфу Раби. Эрмолде с Ниссифер мы поместим в каюты на левом борту, Перруквила с Иванелло — на правом, а вы с Клиссумом поселитесь в двухместной каюте. Таким образом все проблемы будут решены, поэтому пусть девушки выйдут.
— Да в этом-то и соль! — нерешительно сказал доктор Лаланк. — Они не выйдут! Кугель дважды пытался вытащить их оттуда, и дважды они выставляли его.
Иванелло, прислонившись к корабельному борту, подмигнул.
— Да, это был целый спектакль! Кугель вылетел оттуда, как будто пытался перепрыгнуть широкую канаву.
— Возможно, они неверно истолковали намерения Кугеля. Предлагаю войти туда втроем. Вармус, ступайте первым, затем пойду я, а Кугель будет замыкающим. Позвольте мне сделать им несколько знаков, — продолжил доктор Лаланк.
Все трое вошли в каюту, обнаружив девушек мирно сидящими на койке. Доктор Лаланк сделал несколько жестов, и троица покорно выпорхнула из каюты.
Вармус изумленно покачал головой.
— Не могу понять, из-за чего весь сыр-бор разгорелся? Кугель, это все, на что ты жаловался?
— «Аввентура» пойдет дальше вместе с караваном.
Клиссум почесал пухлый подбородок.
— Поскольку Кугель наотрез отказался готовить, где и как мы можем отведать те превосходные блюда, которые вы так превозносили?
— Кугель сказал, что вам самому придется готовить, — злорадно вмешался Перруквил.
— У меня более серьезные обязанности, что хорошо известно Кугелю, — сухо ответил Вармус. — Похоже, придется послать вам повара.
Перегнувшись через планшир, он отдал приказ:
— Пришлите на корабль Поррига!
Три девушки внезапно закружились в неистовом хороводе, затем начали подпрыгивать и припадать к земле, замирая в причудливых позах, сопровождая этот странный танец насмешливыми взглядами и дерзкими жестами в направлении Кугеля. Доктор Лаланк объяснил их движения:
— Они выражают свои чувства или, вернее говоря, свое отношение. Я не отважусь попытаться перевести его.
Кугель возмущенно отвернулся от троицы как раз в тот момент, когда перед его глазами мелькнул подол бесформенного коричневого атласного платья и дверь его каюты захлопнулась.
Кугель в ярости закричал Вармусу:
— Теперь эта мерзавка Ниссифер заняла мою каюту!
— Нет, пора прекратить это безобразие! — сказал Вармус. Он постучал в дверь. — Госпожа Ниссифер, вы должны удалиться в свою каюту.
Из-за двери донесся едва слышный хриплый шепот:
— Я останусь здесь, поскольку мне необходима темнота.
— Но это невозможно! Эта каюта отведена Кугелю.
— Кугелю придется отправиться куда-нибудь в другое место.
— Мадам, я сожалею, но нам с Кугелем придется войти в каюту и отвести вас в предназначенное вам помещение.
— Я напущу на вас вонь.
Вармус взглянул на Кугеля удивленными голубыми глазами.
— Что она хочет этим сказать?
— Мне не вполне ясно, — ответил Кугель. — Но это не важно. Устав каравана нужно выполнять. Это наша главная забота.
— Совершенно верно! Иначе мы погрузимся в хаос.
— Ну, хоть здесь мы единодушны! Заходите в каюту, а я буду стеной стоять у вас за спиной!
Вармус одернул блузу, поправил шляпу на голове, настежь распахнул дверь и шагнул в каюту, за ним по пятам последовал Кугель. Внезапно Вармус издал сдавленный крик и попятился назад на Кугеля, но еще до этого сам Кугель почувствовал резкую вонь, такую омерзительную и невыносимую, что у него чуть глаза из орбит не вылезли.
Вармус, спотыкаясь, добрел до ограждения, оперся на него локтями и откинулся назад, помутневшим взором оглядывая палубу. Затем с выражением крайней усталости он перебрался через планшир и спустился на землю. Он сказал несколько слов стюарду Порригу, после чего тот перешел на корабль. Вармус ослабил веревку, и «Аввентура» снова взмыла вверх.
После минутного размышления Кугель подошел к доктору Лаланку.
— Я поражен вашим благородством и хочу отплатить вам тем же. Я уступаю вам и вашим подопечным капитанскую каюту.
Доктор Лаланк еще больше помрачнел.
— Мои подопечные будут смущены. При всем своем легкомыслии они очень чувствительны и уязвимы. Кубрик, как оказалось, вполне удобен.
— Как вам будет угодно.
Кугель прогулялся по палубе и обнаружил, что каюту, первоначально предназначенную для Ниссифер, занял экклезиарх Гольф Раби, а стюард Порриг устроился в плотницкой.
Кугель присвистнул сквозь зубы. Отыскав старую подушку и кусок ветхого брезента, он соорудил на баке какое-то подобие палатки и поселился в ней. Река Ченг, петляя, струилась по широкой равнине, разгороженной на поля и пастбища древними каменными стенами, в тени черных перодревов и чернильных дубов укрывались фермы. Купающиеся в лучах красного солнечного света выветренные холмы отбрасывали в ложбины изогнутые черные тени. Весь день караван шел по берегу реки мимо деревушек Гулярд, Трунаш и Склив. На закате в низине у реки разбили лагерь. Когда солнце уже скрылось за холмами, развели огромный костер, и путешественники кольцом окружили его, ища защиты от пронизывающей вечерней прохлады. Пассажиры класса люкс вместе поужинали грубой, но обильной пищей, которую даже Клиссум нашел вполне сносной, — все, кроме Ниссифер, оставшейся в своей каюте, и мимов, сидевших с поджатыми ногами рядом с корпусом корабля и зачарованно смотревших на языки пламени. Иванелло появился в роскошнейшем наряде: свободных штанах из золотой, янтарной и черной бархатистой саржи, черных башмаках, просторной рубахе цвета слоновой кости с красноватым оттенком, расшитой золотыми цветочками. Из его правого уха на трехдюймовой цепочке свисал шарик из молочного опала, диаметром почти в дюйм — камень, очаровавший трех мимов почти до состояния транса.