Долгожданная развязка

— Чудно, верно? — спросила Лайза, искоса взглядывая на альтиметр.

Впервые она поднялась на воздушном шаре только с Себастьяном Тилом. Но у нее были веские основания желать уединения. Себастьян взглянул на волны зеленых холмов и кивнул. Глубоко вздохнул, ощущая необычайный покой. Для него это было внове.

— Дух захватывает, — тихо заметил он.

Ветра почти не было, на что Лайза и рассчитывала. Она заранее все распланировала — и день, и местность. Они находились слишком низко для самолетов и планеров, и слишком высоко, чтобы беспокоиться о проводах и мачтах. К тому же здесь всегда безлюдно.

— Иди сюда, — тихо позвала она, и Себастьян медленно повернул голову. На ней было простое белое платье, которое необыкновенно шло к ее волосам и зеленым глазам. Он увидел, что она манит его рукой.

Казалось, его глаза тают, когда он на нее смотрит. У Лайзы перехватило дыхание.

— Иди сюда, — повторила она мягко, но властно.

Тил улыбнулся и послушался. И как мог он отказаться? Когда он приблизился, ее руки скользнули ему на шею.

— А теперь поцелуй меня, — потребовала Лайза.

Себастьян поцеловал ее. Ее губы были теплыми и подвижными. Он почувствовал, как отозвалось тело, когда ее язык коснулся его языка, и прерывисто вздохнул. Ее руки спустились с шеи на его плечи, в которых на этот раз не чувствовалось привычного напряжения.

Лайза начала кампанию по снятию напряжения с Себастьяна Тила и пока вела ее успешно. Теперь пришло время наградить его и себя за эти усилия. Ее руки опустились ниже, ладони обхватили мускулистые ягодицы. Себастьян охнул. Поцелуй все продолжался.

— Уже лучше, — пробормотала Лайза, оторвавшись от его губ. — Значительно лучше. Теперь снова поцелуй меня.

Себастьян задрожал. Он уже не помнил, когда держал женщину в объятиях. Так давно он ничего ни у кого не брал, лишь отдавал. У него слегка закружилась голова.

Лайза почувствовала, как твердеют ее соски, касающиеся его груди.

— Ласкай меня, — простонала она и вскрикнула, почувствовав его руку. Он легко прикоснулся к ее животу, и она радостно откинула голову.

Себастьян поцеловал подставленное горло. Потом осторожно взял в ладони ее грудь. Она снова застонала и стала судорожно пытаться дотянуться до молнии на платье. Одно резкое движение, и платье упало к ее ногам.

— Лайза! — воскликнул несколько шокированный, но тем не менее счастливый Себастьян. Под платьем ничего не было. Она нежно взяла ладонями его голову и прижала к своей груди. Он так нежно касался руками ее груди, талии и бедер, что у нее защемило сердце. Быстро оглядевшись и убедившись, что альтиметр показывает приличную высоту, и вокруг нет никаких препятствий, Лайза толкнула Себастьяна на дно корзины.

Он упал на спину с несколько удивленным видом, а она легко уселась сверху.

— Мы не должны… — Его голос был полон желания.

Вместо ответа Лайза быстро расстегнула ему брюки. Себастьян откинул голову, инстинктивно поднял бедра ей навстречу и застонал.

Лайза улыбнулась и расстегнула его рубашку. Она так долго ждала этого момента. Медленно, наслаждаясь каждым мгновением, она опустила голову и припала губами к его твердому соску. Он вскрикнул и дернулся именно так, как ей это и представлялось. Она медленно провела руками по его телу, радуясь каждому прерывистому вздоху.

Затем деловито раздела его.

Она опустилась на него, порывисто откинула голову и почувствовала его глубоко внутри себя. Он положил руки ей на талию, держал нежно, но крепко, и Лайзе захотелось запеть от радости. Она начала двигаться, сначала медленно, потом все быстрее. Лицо пылало страстью, глаза были похожи на зеленые язычки пламени. Себастьян наблюдал за ней, его тело пело с ней в унисон, сердце переполняли признательность, любовь и восхищение.

— Лайза! — воскликнул он, а она начала биться к экстазе, сжимая ногами его бедра.

Они вместе вскрикнули, одновременно достигнув оргазма, и этот вскрик разнесся далеко над полями Беркшира.

Себастьян долго лежал, пытаясь отдышаться, а Лайза неуверенно поднялась на ноги. Абсолютно нагая, она нисколько этого не стыдилась. Протянула руку к горелке и прибавила огня. Шар послушно взмыл вверх.

Он не сводил с нее глаз, любуясь стройной фигурой и изящными руками и беспредельно обожая ту независимую и вольную душу, которая жила в этом роскошном теле.

— Ты просто великолепна, — тихо произнес Себастьян.

Лайза взглянула на него и сонно улыбнулась.

— Я знаю.

Глава 11

Испания

Под полуденным солнцем вилла «Фортуната» сверкала, как белый королевский дворец, — под красной черепичной крышей, с крытыми двориками, сверкающими фонтанами и подлинными древнегреческими статуями. Она возносилась на вершине холма над старинным городом Севильей. Весь дом с его семидесятью комнатами был странно тих, будто и он сам, и целая армия слуг устроили себе сиесту.

Мария Альварес, лежа на огромной кровати среди смятых розовых атласных простыней, внимательно разглядывала лепной потолок. В центре с него свисала небольшая венецианская люстра, окруженная барельефами херувимов. Она взглянула в их мертвые глаза и показала им язык.

Мария слышала приглушенный шум кондиционера, прохладный ветерок обдувал ее практически обнаженное тело. Она поежилась от удовольствия.

Первое, на что она обратила внимание в образе жизни Карлоса, так это на окружавшую его прохладу. В большом белом лимузине всегда было прохладно, как и в офисе в центре города, и здесь, в его доме. Прохладно и свежо. Мария медленно опустила ноги на тоже подлинный римский мозаичный пол в красных и зеленых тонах. К нему прекрасно подходили зеленые шторы и красные подушки, щедро разбросанные повсюду.

Она медленно прошла к балкону, вышла на солнце и опустила взор на мощеный дворик внизу. Справа, достаточно далеко, чтобы не ощущался запах, находились конюшни, где содержались одни из лучших в стране лошадей. Все белые. Когда Карлос впервые показал ей лошадей, она не очень заинтересовалась и лишь после его многочасовых рассказов о породах, аллюрах и выездке поняла, как много они для него значат. Она стала относиться к ним лучше, но все равно равнодушно взирала на кубки и трофеи, выигранные лошадями Карлоса. Ну и что?

Вилла «Фортуната» напоминала готический замок. В ее глубоких погребах хранилась лучшая в стране коллекция вин, и довольно часто в роскошных залах виллы принимали гостей, среди которых были ведущие государственные деятели, удачливые бизнесмены, звезды экрана и непременно — самые выдающиеся писатели и музыканты.

Мария обожала с ними беседовать. Ей нравилось пробовать экзотические блюда, которые подавали этим людям. Однажды, сходя с ума от скуки, потому что Карлос развлекал еще одного лошадиного поклонника, она забрела в кухни, где целая армия поваров и помощников трудилась над ужином из шестнадцати блюд. Сколько же труда они в них вкладывали! Некоторые блюда можно было съесть за пару секунд — так крошечная горка на изящной серебряной тарелке. Между тем на их приготовление порой уходило несколько дней. Огромные шкафы переполняли пряности, о которых она никогда и слыхом не слыхивала.

Разумеется, Карлос рассердился, узнав от слуг о ее визите в кухни.

— Дорогая моя, — терпеливо объяснил он. Усы поднимались и опускались по мере того, как его маленький, женственный рот выговаривал слова. — Так не поступают. Оставь кухни слугам, ясно? Все, что от тебя требуется, то есть твоя работа — съесть все эти деликатесы и улыбнуться. Понятно?

Мария ушла с балкона, прикрыв за собой дверь. Снова ощутила прохладу. Она обожала холод. Может быть, удастся уговорить Карлоса свозить ее в Швейцарию или другое место, где есть снег. Ей хотелось научиться кататься на лыжах. Она слышала, как телевизионная дикторша из Мадрида, потрясающе ухоженная женщина, говорила, что в хорошем обществе умение кататься на лыжах сейчас так же обязательно, как и умение говорить по-французски.