Темные желания

— Расскажите что-нибудь личное. Что вы любите в постели?

Виконта удивляло, как она могла говорить столь интимные вещи таким невозмутимым тоном, будто речь шла о погоде. Какое самообладание, однако… Он, к сожалению, так не мог. В его ответе не должно было быть намека на игривость или соблазнение, это он знал. Но вопрос требовал честного ответа. Единственное, что он смог придумать, чтобы не вдаваться в пошлые подробности и не говорить того, что заставило бы его покраснеть, было:

— Искренность.

— Искренность? — удивленно переспросила Джоанна, не донеся вилку до рта и даже позабыв о ней. — При чем тут искренность? Я спрашиваю о постели.

— Я о том и говорю, — он вежливо склонил голову. — Мне нравится, если женщина получает в постели со мной удовольствие. Мне нравится, когда она отвечает на поцелуи, когда она… — он замолчал. — Делает то, что нравится ей и мне одновременно.

Джоанна недоверчиво усмехнулась и донесла наконец кусок бекона до рта.

— Фальшь всегда чувствуется, — твердо сказал Хатклифф. — Женщина может притвориться, что целует и ласкает меня с удовольствием, но сразу чувствуется что-то… не то. Именно потому я не хочу жениться ради денег. Вряд ли я смогу спать с женой, которая вышла за меня только ради титула. А я бы хотел все-таки спать со своей будущей женой, — с иронией закончил он.

— То есть, вы хотите жениться по любви?

— Как и многие другие.

Он, впрочем, сомневался, что Джоанна верит в любовь. Ее недоверчивое, с неприятной ухмылкой выражение лица ясно говорило, что она думала о браках по взаимному чувству.

— По крайней мере, любовь сделала бы абсолютно ненужными проверки, подобные той, которую вы устраиваете своему мужу.

— О, нет. Первый раз я выходила замуж по любви, и ничего хорошего это мне не принесло.

— Возможно, потому, что ваша любовь была невзаимна, — деликатно, с сочувствием предположил он.

— Да, — усмехнулась она. — А как узнать, искренне отвечают на ваше чувство или всего лишь притворяются, чтобы заманить вас поглубже?

— Надеюсь, что смогу это понять. Наш с вами… договор, по крайней мере, дает мне еще некоторое время, чтобы найти богатую девушку и в нее влюбиться.

— Желаю вам удачи, — не очень искренне сказала она.

— Благодарю вас, — так же неискренне ответил он.

Ровно через два часа Джоанна вышла из гостиницы. Виконт выполнил свое обещание и не пытался играть в соблазнение. Прикоснулся он к ней, только когда они уже вышли из комнаты, и он помогал ей спуститься вниз. Краем глаза он заметил одного знакомого. Тот, придерживаясь неписаных правил, не стал здороваться с Хатклиффом, у которого, судя по всему, было тайное свидание с какой-то замужней дамой.

— Возможно, вскоре станет известно, что у меня есть роман с замужней дамой, — очень тихо сказал он Джоанне. — Я вижу Лесситера в зале. Он вряд ли узнает вас, но может разнести сплетни, что я с кем-то встречался, если его как следует не преупредить. Должен ли я это сделать?

Джоанна тихо вздохнула.

— Нет, не стоит. Чем больше мелких подробностей, тем лучше.

«Наверное,» — добавила она мысленно.

— Миледи, — веско сказал он, помогая ей сесть в карету, — подумайте еще раз, вам действительно это нужно? Еще не поздно все отменить. Я верну вам деньги.

— Спасибо за беспокойство, — ее тронула его искренняя забота. — Это необходимо.

— Что ж… До свидания. Через три дня?

— Через три дня.

Вернувшись домой, Джоанна неожиданно наткнулась на графа. Сердце ее бешено застучало. Напустив на себя спокойствие, Джоанна спокойно избавилась от плаща и густой вуали.

— Где ты была? — поинтересовался граф.

— Я ездила по благотворительным делам в миссию, организованную преподобным Эймсом.

— Та, в которой помогают проституткам сменить работу?

— Да. Она расположена в не самой благополучной части города, и я не была уверена, что хочу, чтобы меня видели там, — Джоанна стянула перчатки.

Все же у графа оставались некоторые сомнения. Джоанна лгала. Она нервничала. Он подошел поближе, взял ее за руку и поцеловал. Ладонь была холодной, чуть влажной. Он поднял глаза и заметил, как часто-часто бьется пульс у нее на шее. Возможно, вся ее ложь состояла лишь в том, что она просто боялась его и тщательно пыталась это скрыть.

— Джоанна… — он прикрыл глаза. — Ты помнишь, что я не люблю ложь?

— Да.

— И что я не прощу неверность? — несколько устало напомнил он. Ему не хотелось сомневаться в ней и напоминать о неприятном, но он чувствовал, что должен.

— Да.

— Хорошо. Надеюсь на твою честность, — он отвесил ей короткий поклон и ушел по делам.

Джоанна прерывисто, тяжело вздохнула. Она ведь даже не изменяла ему по-настоящему, а ее все равно трясло от ужаса. Чем скорее она покончит с признанием, тем лучше.

Через три дня, уединившись с Джоанной в саду, Хатклифф пытался поддерживать ни к чему не обязывающий разговор, но его собеседница явно была не расположена к общению, поэтому он в конце концов просто взял ее под руку и пошел молча.

— Я собираюсь сказать ему сегодня, — вдруг произнесла она, обращаясь в никуда, словно разговаривала с собой, а не с ним.

— Вы уверены?

— Да.

— Могу я чем-то помочь?

Она печально усмехнулась.

— Нет. Просто помните, о чем мы договорились, хорошо?

Хатклифф тяжело вздохнул и поцеловал ей руку.

— Хорошо. Желаю удачи в вашем деле, в чем бы оно ни заключалось.

— Благодарю вас. И… спасибо за все, лорд Хатклифф.

Ему очень не понравился ее тон: она словно прощалась с ним. Но что он мог сделать? Леди не просила его защиты, его роль в этом деле была четко ограничена.

Уже ночью, дожидаясь, когда граф будет ложиться спать, Джоанна беспокойно мерила шагами свою спальню. Кажется, она предусмотрела все. И свои слова, и поведение, поговорила с горничными и с няней Патрика… Что может пойти не так?

Кажется, пора. Она постучалась в двери, соединяющие их спальни.

— Заходи, Джоанна, — раздался глубокий, спокойный голос мужа. Она вошла. С первого взгляда он понял, что у нее сегодня серьезные намерения. — Что ты хотела?

— Я хотела сказать вам кое-что. Но прежде… прежде я прошу вас дать мне слово, что вы никоим образом не используете моего сына, если захотите наказать меня или отомстить мне.

Ох, не нравилось ему такое начало…

— Тебе не кажется, что об этом надо было просить до того, как ты согласилась выйти за меня замуж?

Она закрыла глаза на мгновение и нервно сглотнула.

— Да, наверное. Я прошу вас об этом сейчас, милорд. Вы говорили, что я могу просить о чем угодно когда угодно.

Она уже не просила, она уже умоляла.

— Даю слово, — пообещал он.

Джоанна вздохнула и опустила глаза.

— Понимаете, я… я солгала вам.

— Когда? — вежливо, почти безразлично поинтересовался он.

— Когда говорила о том, что ездила в благотворительную миссию.

Джоанна опять замолчала, и он был вынужден задать наводящий вопрос, хотя знал, что очень не хочет услышать ответ:

— А где ты была?

— Простите, милорд, — в отчаянии прошептала она. — Я не хотела вас обманывать, просто… так вышло. Мы начали целоваться и… и не смогли остановиться. Я никогда не думала, что смогу… смогу.

Он вздохнул. Внутри вдруг, за одно мгновение, образовалась зияющая пропасть в груди. Оказывается, раньше там что-то было… возможно, даже сердце и какие-то теплые чувства…

— Джоанна…

— Если бы я только могла предположить, что смогу получать такое удовольствие просто от поцелуев… — лепетала она.

Ей даже не нужно было ничего придумывать. Похожий разговор она подслушала на одном из балов от одной замужней женщины после того, как та вернулась с жаркого свидания. А чувства в эти слова Джоанна вкладывала свои собственные, правда, подразумевала она вовсе не Хатклиффа.

— Джоанна.

Она закусила губу, заставив себя замолчать.

— Чего ты хотела добиться этим признанием? — он приподнял ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Ты не могла не понимать, что после этого я запрещу тебе всякие свидания с… этим мужчиной.