Страница 19 из 71
прошлых лет стали похожи на неуклюжих динозавров. Они потеряли связь со своей аудиторией и стали неспособны выполнять свою основную функцию - возбуждать слушателя, пробуждать в нем ощущение бегства от реальности, насиловать громкость колонок и напряжение в сети, приводить в ярость родителей и пробуждать мечту рок-н-ролла, заключающуюся в словах: «Я против всего мира!» Старый солдат должен был сдать свой пост, потому-то молодая поросль и была так тепло принята».
Бартон, как признанный «завскладом металла» в «Саунде», пришел на рабочее место в большом недоумении. «Они были первыми по-настоящему металлическими командами, выползшими с лондонских улиц с начала 70-х». Заинтригованный Джефф отправился докладывать по команде своему шефу, Алану Льюису, и смог убедить его, что
где-то в глубинах городской канализации бурлит и нарождается молодое течение, готовое однажды вылиться под ноги нерасторопных горожан. У Бартона уже и названьице было для него заготовлено: New Wave Of British Heavy Metal. Льюис дал добро на несколько обзорных статей.
Первыми от отточенного пера Бартона дали Def Leppard, только что выпустившие «Getcha Rocks Off». На беду творожнотелых буржуа, появление интереса Sounds к творившемуся в «Bandwagon» безобразию совпало с всплеском популярности Maiden внутри самого «Bandwagon». Немудрено, что, выплеснувшись, как из бутылки подогретого для хрупких детских гланд пива, эти струи потекли, «обнявшись, словно две сестры». Так в Sounds появилась первая заметка про Maiden. «И завертелась мельница!» Один за другим, как бомжи на пивном пятачке перед студенческим общежитием, стали появляться невозможнейшие Angel Witch, Tygers Of Pan Tang, Praying Mantis. Бартон принял их всех с радушием, с которым открывший небольшой домашний абортарий гинеколог принимает свою едва живую от страха 17-летнюю клиентуру.
Моментом, после которого беременность перевалила в нерассасываемую стадию, следует признать день, когда «диккенсовская погода стояла долго на дворе». В тот мрачный осенний день 79-го года Алан Льюис подписал в печать 12-страничный обзор NWOBHM Бартона, озаглавленный не по погоде весело: «Kerrang!» (У каждого мало-мальски знакомого с устным русско- монгольским творчеством есть шанс выбрать вариант перевода по вкусу.)
Бартон: «Реакция на наши публикации о NWOBHM была просто феноменальна. Мне начали присылать записи со всех концов света, отправители которых либо желали подцепить свой вагончик к составу NWOBHM, либо уже начинали гнать свою собственную «новую британскую волну». Наш редактор, Алан Льюис, предложил сделать специальный «рок-номер», посвященный не только NWOBHM, но современной рок-музыке вообще».
Бартон был отправлен на семь дней домой готовить статьи и рецензии, а Льюис остался в офисе руководить дизайнерами и фотографами. Явившись через неделю с пухлой, как фэйс грудничка, кипой бумаг, Джефф застал своего шефа в совершенно гнилом расположении духа.
Все, ничего не будет.
Чего «ничего» не будет?
А вот так: ни-че-го. Наши уважаемые издатели раздавили попой мухомор. Вчера мне позвонили и сказали, что номер про рок-н-ролл я могу издавать на собственные деньги. И точка. Если хочешь, можем издать на твои...
Отлично...
Да, неплохо.
После того как схлынули первые чувства, из жалости к потраченным силам и времени парочка решила поместить в следующий номер бесплатную вкладку со всем ненужным мощным мира сего металлом. На обложку вынесли цветное фото Thunderstick, к тому времени обосновавшегося за ударной установкой в Samson, в садомазохистской шапочке, в которой он походил на рядового омоновца с «молнией» на рту. Ответ читателей был ошеломляющим. Номер установил рекорд продаж за год. Вдохновленные успехом, Бартон и Льюис в начале 80-го решают выпустить еще один номер, на этот раз озаглавленный «Kerrang!», а не «Sounds». Весь тираж был раскуплен за три-четыре дня. Прошло совсем немного лун, как они, к своему удивлению, обнаружили себя издающими ежемесячный журнал о тяжелой музыке. А ведь еще несколько месяцев назад сама мысль о чем-то подобном могла выпасть неловкой вошью только из очень больной, не проветренной от вчерашнего алкоголя головы. И растаять в небытии на полу, как печальная медуза на горячей черноморской гальке. Кстати! Вернемся-ка мы вновь
назад, на несколько этих самых неопохмеленных. месяцев, когда индуцированная Бартоном идея NWOBHM вызвала живой отклик в отчасти извилистых трансформаторных катушках, спрятанных в черепных металхедовс- ких коробках. Трансформаторные пластины начали радостно резонировать. Вот это-то гудение и было принято редакцией Sounds за рокот «новой волны» на скалах читательского интереса. Правда, мир, чьему сознанию чужда природа электромагнитной индукции, воспринял это точно так же. Так сознание Бартона вдохнуло жизнь в сгусток материи из нескольких лондонских бэндов. На Земле началась новая форма жизни.
Всю очевидность такого подхода сформулировал уже тогда, в 79-м, сам Харрис, отмечавший, что его сознание себя как части NWOBHM не осознавало самое себя до внешней инициации. «Мы имели очень смутные представления о какой бы то ни было сцене вне той, на которой выступали сами, за исключением, наверное, групп, творившихся в «Бэндвагон». Мы, как и все остальные, читали о NWOBHM в Sounds». И именно под лупой Sounds, сквозь которую тысячи затаившихся до поры социопатов разглядели пришествие «новой волны», стало очевидно, что самым крупным возбудителем неминуемой эпидемии будет Iron Maiden. 27 октября 1979 года Sounds опубликовал большую обзорную статью, посвященную группе. О глубоко законспирированных до часа «X» подпольщиках внезапно узнал весь город. Это была диверсия в масштабах всей страны. «Движение 27 октября» привлекло к себе внимание населения и гауляйтеров от шоу-бизнеса.
Вот некоторые отрывки из того интервью, повернувшего вспять колесо (обозрения) истории.
Ди’Анно: «Несмотря на то что к нашей музыке мы подходим очень серьезно, в жизни мы очень приземленные парни и большие раздолбай. Меня коробит при мысли, что мы можем стать слишком замороченными или серьезными. Я люблю поприкалываться и постоять на ушах. К чему делать такие напряженные лица? Когда у нас есть свободное время, мы идем болеть за «West Наш», и я становлюсь типичным хулиганом. Для меня все осталось как раньше. Наша группа чем-то похожа на AC/DC - успех сопутствовал им, но они смогли остаться простыми честными парнями. Они такие же приземленные парни, как и мы. Хочу всех заверить, что и мы останемся такими же».
Харрис: «Металл никуда не исчезал, его по-прежнему слушают тысячи людей, просто пресса перестала писать об этом жанре музыки».
Бартон, помимо того, что подверг некогда вполне здоровых читателей мощнейшему информационному катарсису (от головы до двенадцатиперстной кишки), разродился таким эпосом, которому мог бы позавидовать даже пьяный сантехник в минуты наивысшего жизненного прозрения. Словесность была столь изящной, что читатель уже представлял себя поэтом Тютчевым с вдохновенным блокнотиком в руках. И уже слышалось читателю, как токуют в роще тетерева, а внизу у запруды виделись плещущиеся в воде голые деревенские девки. Не знавшие на концертах покоя светлые волосы Мюррея литературным усилием автора стали похожи на «домработницу, упавшую с лестницы и отчаянно сигнализирующую своей шваброй о невозможности подняться самостоятельно». Ди’Анно, тот вовсе превратился в «грубо отесанного молодого конюха». («По его словам выходило, что я пахну конским навозом», - жаловался после Пол и, украдкой от собеседников, принюхивался.)