Универмаг

А хитрый Кнуд скоренько сунул руку в карман, хоть вешай магнитофон на его курносый нос... Фиртич чувствовал себя в затруднительном положении. Конечно, не первый раз директор Универмага «Олимп» встречался с зарубежными гостями. Были и подарки. И он дарил. Коньяк, сигареты, перстни-поделки. Всякую мелочь. Нос магнитофоном известные своей расчетливостью скандинавы застали Фиртича врасплох... Выходит, и он должен чем-то одарить корпорацию от Универмага, желательно равноценно. Ох эти международные связи, мир-дружба...

В эту минуту качнулась стеклянная дверь, пропуская в вестибюль Дубасова и Мезенцеву.

- О... Мистер Тубасофф! — завопили одновременно оба представителя корпорации явно с большим облегчением. И поочередно поцеловали руку Мезенцевой.

Дубасов что-то залопотал по-английски, вызывая живейший интерес компаньонов. Пользуясь ситуацией, Фиртич проговорил, чуть наклонясь к Мезенцевой:

- Где «арчисоны»?

- В театре, — шепотом ответила Мезенцева. — Во втором ряду, сидят рядышком. Среди пионеров и школьников.

- Не могли приехать раньше?

- Пробка у моста, — шептала Мезенцева. — А что?

- Все прошло гладко?

- Подозрительно гладко, — ответила Мезенцева.

Вся группа направилась к выходу из гостиницы, к автомобилю. Фиртич незаметно оттеснил в сторону представителя Инторга.

- Послушайте, Тубасофф... Они всучили мне магнитофон. Что делать?

- Брать, — коротко ответил инторговец.

- А что мне им подарить? Авторучку?

- Ничего. Вы работодатель. Так принято. Не от себя дарят, от фирмы. Такой заказ, как ваш, им нечасто перепадает.

- Ладно, — вздохнул Фиртич. — Напою их до цветных снов от себя. И закончу эту дипломатию.

А позже, в автомобиле, придерживая на коленях тяжелый подарок, Фиртич выговаривал сам себе: «Заегозили, Константин Петрович. Нет в вас размаха, деловой этики. Современный коммерсант, а смутились... Размах есть, денег нет. — Фиртич хотел успокоиться, повеселеть. Но чувство ущербности продолжало его угнетать. Сознание глупого своего испуга... Боялся проявить самостоятельность. Поспешил за советом к Дубасову. Почему? Демонстрировал лояльность? Сами-то себе вы уж можете признаться, Константин Петрович... И этот Тубасофф ничуть не удивился вопросу. Воспринял как должное. Само собой разумеющееся. Совет свой счел категоричным, не подлежащим обсуждению... А ведь неплохой парень. Да и я неплохой парень. И все мы неплохие парни. А вот занимаемся самоедством... Таков порядок вещей? Нет, нет! Беспорядок! Человек должен отвечать за себя, быть внутренне свободным. От этого выиграет общество, государство. Отсутствие уверенности, самостоятельности, так же как и ложь, перво-наперво невыгодно экономически. Не говоря уж о моральной стороне, человеческом достоинстве».

Фиртич угрюмо молчал. Одна мысль тянула за собой другую...

Дубасов вежливо обращал внимание гостей на исторические и архитектурные памятники города. Скандинавы дружно вертели головами, старательно таращили глаза...

...

Переговоры с фирмой «Арчисон и компания» проходили три дня в помещении Инторга и должны закончиться завтра. Уже было ясно, что эта фирма могла предложить Универмагу. Поэтому у Фиртича возникла идея о тактическом ходе: прервать переговоры на два дня и за это время выяснить предложения конкурентов «арчисонов» — скандинавской корпорации «Стрик», представители которой прибыли вчера. А взвесив предложения тех и других, играть на понижение стоимости сделки. И не медлить. Обеим фирмам узнать, что «Олимп» ведет двойную игру, — дело времени.

Узнав о том, что глава группы Фиртич вдруг заболел, «арчисоны» переглянулись. Но не осуждающе. Дело есть дело. Интересно, кто же их конкурент? Не исключено, что переводчик «арчисонов», вместо того чтобы быть на школьном утреннике, куда их всех упрятала Мезенцева, сейчас носом роет в коридорах Инторга, чтобы выяснить название конкурирующей фирмы. Или хотя бы страны... Поэтому было решено провести встречу со «Стриком» в самом Универмаге, где Фиртич не появлялся уже три дня...

...

Первым, кого он встретил на лестнице, был главный бухгалтер. Заметив директора, Лисовский молча кивнул. Вообще в последние дни они как-то особенно здоровались. Суховато, словно каждый из них боялся уронить себя в глазах другого. Но в сегодняшнем приветствии главбуха скользнуло нечто более значительное.

- Что-то случилось, Михаил Януарьевич? — обернулся Фиртич.

- Вы уже при исполнении? — уклончиво ответил Лисовский.

- Я всегда при исполнении.

- Нам есть о чем поговорить. — Лисовский оглядел благоухающих расположением представителей фирмы «Стрик». — Когда вы освободитесь?

- Если очень срочно, я готов выслушать вас немедленно.Когда вы освободитесь? — упрямо повторил Лисовский.

Дурное предчувствие шевельнулось в душе Фиртича...

В узком, залитом электрическим светом коридоре грузчица толкала железную тележку, доверху заставленную коробками из-под обуви. Лейф Раун что-то шепнул своему коллеге. Тот согласно кивнул.

Фиртич вопросительно взглянул на Дубасова, крупные стеариновые уши которого напоминали локаторы не только формой.

- Что-то насчет электрокаров, — ответил Дубасов на немой вопрос Фиртича.

«Эти парни думают, что напали на золотую жилу,— угрюмо подумал Фиртич. — Нет, мальчики, больше восьмисот тысяч инвалютных я вам не дам...» Чувство недовольства собой, что возникло там, в автомобиле, все еще не оставляло Фиртича. И точно желая хоть как-нибудь отделаться от него, Фиртич поманил пальцем Дубасова.

- Послушайте, эксперт. А почему «арчисоны» не подарили мне магнитофон? — развязно спросил Фиртич.

Дубасов разгадал состояние директора «Олимпа».

- Появился аппетит?

- Именно. Где их торговая этика?

- Они уверены в себе. Мощная компания с огромным оборотом. Куда вы денетесь? Отделаются и авторучкой. Если бы вы «заболели» до переговоров с ними, подарили бы и «мерседес». Уверяю вас. Вы опоздали на три дня.

...

Яркий луч проектора высвечивает на экране цветные изображения: горки, прилавки, вешала, контейнеры, механизмы для уборки зала, переносные лесенки, лифты, светильники...

Кнуд Шёберг негромко комментировал технические данные каждого предмета и его стоимость. С самого начала было ясно, что любая единица «Стрика» дешевле арчисоновской. Эстетически они выглядели не хуже, а иные даже симпатичней...

- Учтите, — шепнул Дубасов Фиртичу, — цены эти явно завышены в расчете на подорожание материалов. Торгуйтесь. Смело срезайте процентов пять-десять. К базовой цене вернуться всегда можно...

Фиртич и так понимал: кто же будет ориентироваться на сегодняшний день? Глупо. Все везде дорожает...

Высота оборудования позволяла сохранить прекрасный обзор зала. А искусно сделанные макеты оживляли интерьер — кухня выглядела уютно, спальня тоже. Вот прихожая чем-то не понравилась. Фиртич попросил задержать изображение. Вскоре причина прояснилась: скандинавы взяли за основу более просторную прихожую, которая совсем недавно вошла в серию.

- Надо ориентироваться на будущее, — заступалась Мезенцева.

- Из маленькой сложить большую проще, чем наоборот, — возражал Индурский.

Фиртич воздержался с решением, сделав пометку. Потом вызвали сомнения светильники. Фиртич напомнил, что надо подчеркивать достоинства залов бывшего Конногвардейского братства. И светильники должны быть в том же стиле, им соответствовать. Нужно нечто вроде старинных газовых фонарей.

Лейф Раун беспрекословно записывал пожелания...

Фиртич пересаживался из кресла в кресло, курил, делал пометки. Что-то оговаривал, одобрял, протестовал... Подсчитал, что лифты перетянут основную часть кредита. От них надо отказываться. «Арчисоны» предлагали лифты иной системы, наружной. Дешевле... Но стеклянная труба на фоне лепки XIX века?! Нет, от лифтов, как ни жаль, придется отказаться. Закажем в Гипролифте на свои рубли, инвалюту побережем для других дел...

Скандинавы обстоятельно отвечали на вопросы. Задавали свои.