Страница 31 из 41
Зазвонил телефон.
Джанет даже не возмутилась. Это доказывало, что она понимает сложность этой работы. Безусловно, никто не стал бы звонить ее мужу в такой час, если бы не чрезвычайные обстоятельства.
«Может быть, схватили карлика», – подумал Роджер и поднял трубку.
– Вест у телефона.
– Прошу прощения за поздний звонок, сэр, – произнес мужской голос, и Роджер узнал Мака, дежурившего у Бинг-Меншнз. – Мне повезло: я наткнулся на кое-что важное, мне кажется, это может нам помочь. В углу двора, где пробегала эта маленькая свинья, я подобрал обрывок бумаги. Вы сказали, чтобы я внимательно осмотрел, не выронил ли он чего. Вот я и нашел обертку от посылки, а в ней письмо от Барнетта сестре. Прочитать вам, сэр, или принести с собой?
Роджер жестом попросил у Джанет принести карандаш и бумагу.
– Читайте, – сказал он Маку.
– Хорошо, сэр. Оно не длинное: «Сестра, милая, я хочу, чтобы ты присмотрела за этим. Не говори никому, что ты получила, не проявляй их, просто храни в прохладном темном месте до моего приезда. Храни это, как свою жизнь. Они принесут и мне, и тебе состояние, я уверен. Если ты, конечно, ценишь мирскую жизнь. Твой Джим». – Помолчав немного, Мак спросил: – Прочитать вам снова, сэр?
18. ПРЕВРАЩЕНИЕ
На следующее утро Роджер прежде всего спустился к почтовому ящику, но газеты уже были вынуты. Шипение, сопровождавшееся приятным запахом, говорило о том, что на кухне жарится бекон. Кухонный стол был наполовину накрыт, две развернутые газеты лежали на коробке с мармеладом. Роджер склонил голову набок, оценивая обстановку, улыбнулся и прошел к плите, где хлопотала Джанет, одетая в старый, сильно севший джемпер. Подкравшись сзади, он обнял ее и прижал к себе.
– Бестолочь! Как ты испугал меня! – закричала она. – Когда ты, наконец, поймешь, что так нельзя. Это не место для идиотских шуток: сковорода полна горячего жира. Когда-нибудь случится несчастье и ты сам пожалеешь.
Он поцеловал ее в щеку:
– Да, моя дорогая.
– Ты сегодня какой-то странный. Что тебе нужно? – подозрительно спросила она.
– Чем скорее я уберусь отсюда, тем лучше, – покорно сказал Роджер. – Я вижу, это утро не для меня. Мне хотелось бы посмотреть и на этих обормотов: стол накрыт наполовину, газеты засунуты в мармелад и…
– Иногда они становятся невозможными, – беспомощно сказала Джанет. – Можно подумать, что они будут вести себя прилично, когда все дома. Если они могут улизнуть от любой, даже самой легкой работы, они это делают. А с тех пор, как у них появились велосипеды, с ними просто сладу нет. Они удирают рано утром и возвращаются поздно ночью. Все время где-то болтаются.
В саду послышался велосипедный звонок, на узкой дорожке зашуршали шины, заскрипели тормоза, велосипеды стукнулись о стену, и мальчишки влетели в дом – Ричард на ярд впереди Мартина. Глаза их сверкали, они были возбуждены. Джанет и Роджер молча смотрели на них.
– Пап, ты не поверишь, – начал Ричард. – Мы только что это услышали… Мы были напротив у Мики Робертсона… Миссис Робертсон не возражает, если мы.
– О Боже! Дай я расскажу им. Не нужно тратить столько времени напрасно, – сказал с упреком Мартин. Он говорил и вел себя так, словно ему было восемнадцать лет, а не одиннадцать. – Они опять чуть не убили принца Асира вчера вечером, отец.
Джанет замерла с вилкой в руке, забыв о сосисках, которые возмущенно прыгали на сковороде. Она не замечала даже раскаленный жир, который летел во все стороны.
– Это точно? Вы уверены? – медленно спросил Роджер.
– Да, уверены, – вмешался Ричард. – Мы слышали это по радио. Миссис Робертсон не возражает, если мы пойдем и послушаем. – Он торжествующе посмотрел на Мартина.
– Это произошло в театре, – уточнил Мартин. – Кажется, он называется Опера́.
– В Париже, во Франции, – вставил Ричард.
– Я знаю, болван. Почему ты…
– Не смей с ним так говорить, – вмешалась Джанет. Она наконец обратила внимание на жир, который летел во все стороны, и сняла сосиски.
– Как это произошло? – спросил Роджер.
– Стреляли, – выпалил Ричард.
– Попытка покушения, – объяснил Мартин.
– Кто-нибудь пострадал?
– Да, – сказал Мартин. – Один человек почти убит. Говорят, что он умрет. Генерал Фуз или что-то похожее. Фу… Фу…
– Фузаль. – У Роджера похолодело сердце.
– Правильно, – сказал Мартин. – Он был ранен в голову. Принц не пострадал. Но, отец, он проявил храбрость. Он настоял на том, чтобы пойти на концерт, будто ничего не произошло, не позволил властям отменить его. Вот это и есть, по-моему, храбрость.
– Я не думаю, что смогу быть таким же храбрым, – сказал Ричард с подкупающей откровенностью.
– О, я бы.
За завтраком Роджер почти не говорил. Молчание родителей подействовало на ребят. Они без напоминания убрали со стола и очистили от мармелада экземпляр «Глоба». В «Глобе» печаталось много сенсационного, включая информацию о попытке убить Гризельду Барнетт. Со времени убийства Уайттекера – специального корреспондента «Глоба», погибшего при выполнении своих обязанностей, – все, связанное с принцем Асиром, стало главной темой этой газеты.
Мальчики быстро поели и отправились в школу еще до того, как Роджер выпил вторую чашку чая. Он думал о старом генерале Фузале, его нескончаемом хождении взад-вперед в гостиничном дворике, его морщинистом лице и мудрых добрых глазах. Он вспомнил его феску, его скромность. В ушах Роджера звучал его голос, говоривший о безопасности принца.
Именно Фузаль сообщил о том, что Джанет в безопасности.
Джанет взяла чашку у Роджера.
– Я не могу забыть его лицо, – сказала она. – Оно все время стоит передо мной.
– Асира?
– Да, конечно. Он так молод, но глаза у него такие старые, будто он все время смотрит в могилу.
Фантазии не часто посещали ее.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал Роджер.
– Почему они так настойчиво хотят его убить?
– Я не уверен, что мы это уже знаем, – ответил Роджер. – Я не знаю. Я уверен, что карлик, затерявшийся где-то в Англии, связан с этим делом. Возможно, именно он стрелял в Милане. Если бы только он попал нам в руки… – Он помолчал. – Если бы были хоть какие-нибудь сведения о маленьком негодяе, мы бы увидели его в Скотленд-Ярде. – Он отодвинул кресло. – Я захватил некоторые доклады. Посмотрю их здесь, надеюсь, мне никто не помешает.
– Хорошая мысль, – сказала Джанет.
Роджер углубился в чтение бумаг, а Джанет начала мыть посуду. Она уже почти закончила, когда услышала его возглас. Войдя в комнату, она увидела, что лицо его преобразилось: исчезли нахмуренные брови, пропало выражение озабоченности, глаза загорелись.
Роджер вытащил сигарету, закурил и посмотрел на жену.
– Нашел возможную разгадку, – сказал он.
– Насчет карлика?
– Да.
– Не понимаю.
– Чего же тут не понимать! Мне следовало бы всыпать как следует за то, что не прочитал это сообщение раньше. Гаррисон – этот парень на аэродроме, помнишь? Он вставил в доклад информацию о певице Телисе. Мартин и эта приятельница принца натолкнули меня на хорошую мысль. В аэропорту ее встретил молодой человек с машиной, на заднем сиденье которой находился ребенок. Между певичкой и принцем имеется связь и, если этот «ребенок»… – Он замолчал.
– Не говори никому, что слышала мои бредовые догадки на этот счет. Возможно, они отпадут, но, если мысль Мартина приведет к каким-нибудь результатам, я куплю ему спидометр на велосипед.
– Ты не сделаешь этого, – сказала Джанет. – Он начнет гонять еще быстрее, чем сейчас.
– Мы поговорим об этом позже. Для начала я проверю Телису.
На этот раз он вел машину медленнее, чем обычно, – привычка, которую он выработал в себе, чтобы иметь время что-то обдумать или успокоиться.
В Ярде он, не останавливаясь, прошел в кабинет, коротко отвечая на приветствия сослуживцев. Дверь кабинета была широко распахнута. Неужели опять Четуорс? Нет, в кабинете находились Гаррисон и Мак, пшеничные волосы которого сияли на солнце.