Однажды весной

С Ильей ей не нужно было притворяться, обманывать, придумывать несуществующие отговорки. Ему можно сказать правду и при этом не чувствовать себя маленькой девочкой, цепляющейся за мамину юбку. – А если я их попрошу? – предложил он.

– Ты? – В этом коротком местоимении было столько удивления, что Ира почувствовала неловкость.

– А что в этом такого? – невозмутимо продолжил Илья, обнимая ее за плечо.– В конце концов, мы с тобой знакомы две недели. Тебе не кажется, что пора представить меня родителям?

Ира вспомнила позавчерашний разговор с мамой и подумала, что, может быть, и правда, пора… Два дня назад они с Ильей ходили в Ленком на «Женитьбу Фигаро». А после спектакля он подарил ей цветы – первые розы в ее жизни. Ира поставила их на тумбочку возле кровати.

Перед сном к ней заглянула мама. Глядя на пунцовые бутоны, источающие легкий аромат она чуть помолчав, спросила:

– Ириш, ты ведь не с Сережей была в театре?

– Нет. С одним человеком.

– И этот человек подарил тебе розы?

– Да, – ответила Ира.

Она и не говорила маме, что идет в театр с Сережей, это было исключительно ее предположение. Ире вдруг стало жалко маму: переживания были написаны на ее уставшем лице: «У меня на работе отчет за отчетом, папу давление мучает, и ты взрослеешь не по дням, а по часам».

– Мам, он хороший, – сказала Ира, стараясь ее успокоить.

– Он старше тебя, – расстроено сказала мама.

– Как ты догадалась? – удивилась Ира.

– Очень просто. Откуда у пятнадцатилетнего мальчика деньги на такие роскошные цветы?

– Но он же не старик. Ему восемнадцать лет, он студент, и его зовут Илья, – сказала она, придвигаясь к маме поближе.

– Господи, – вздохнула мама, – и что им нужно, этим взрослым парням, от молоденьких девчонок. Ровесниц им мало, что ли? – задала она риторический вопрос.

– Ровесницы смотрят на мужчин постарше, и Бог тут ни при чем, – внезапно сказала Ира. – Лучше ответь: ты насколько лет младше папы?

– На шесть.

– Вот видишь!

– Но мы познакомились, когда мне было восемнадцать, а ему двадцать четыре, – растерялась мама.

– Ну и что? Через три года мне тоже будет восемнадцать. А Илье даже меньше, чем папе, всего лишь двадцать один.

– Наивная ты у меня, – сказала мама, взъерошив ей волосы. Через три года… – повторила она. – Да в иных обстоятельствах три года это целая жизнь. Ладно, спи, а то завтра не встанешь. И знаешь что, дочка…

– Что?

– Не наделай глупостей…

Мама вышла из комнаты. Ира погасила свет. Она была не согласна с мамой. Что такое три года по сравнению с целой жизнью? Песчинка в пустыне Гоби, капля в Аравийском море… И наверное, здорово, что Илья предложил познакомить его с родителями. Мама увидит его, все сразу поймет и перестанет волноваться…

– Хорошо, – сказала Ира, приняв непростое решение. – Пошли ко мне в гости. Сегодня родители как раз дома.

– Пошли, – согласился Илья, нисколько не смущаясь.

– Ира, это ты? – крикнула мама из кухни, где все кипело и шипело.

– Это мы! – крикнула Ира и, чтобы не потерять присутствия духа, схватила Илью за руку.

Он ободряюще сжал ее пальцы и улыбнулся.

И эта спокойная улыбка придала ей уверенности.

– Мы? – Мама выглянула из кухни, тоже с улыбкой на раскрасневшемся лице.

Всем известно, что «мы» бывают разные. Она, видимо, думала, что «мы» – это Аня, Ваня, Света и иже с ними … А тут … Улыбка не то чтобы исчезла с ее лица, когда она увидела, что рядом с ее дочерью стоит незнакомый парень и крепко держит ее за руку, – она просто растерялась.

– Гриша! – неестественно тоненьким голосом позвала мама.

Папа вышел в коридор, мгновенно оценил обстановку и совершенно правильно заметил:

– Что же мы стоим в тесной прихожей, идемте знакомиться в комнату.

Часа через полтора, после вкусного домашнего обеда, мама уже доброжелательно улыбалась Илье, а папа раскатисто смеялся и подмигивал ему, как старому знакомому.

– Еще чашечку кофе? – спросила, мама Илью.

Он вздохнул, как это делает перекормленный вкусностями человек, и дипломатично ответил:

– А можно чуть попозже, Галина Сергеевна?

– Ну конечно можно. – Мама принялась греметь посудой, убирая со стола.

Ира хотела помочь, но мама остановила ее:

– Не нужно, Ирочка, я сама управлюсь.

– Зачем же сама, – тут же сказал папа. – Я тебе помогу.

Он закатал рукава рубашки, подхватил салатницу и отправился на кухню. Следом за ним ушла мама с грязными тарелками в руках.

– Замечательные у тебя родители, – сказал Илья, накрывая Ирину руку своей ладонью.

– Да, они хорошие, только слишком требовательные. Иногда мне с ними непросто.

– А кому просто? – философски заметил Илья, рассеянно поглаживая ее пальцы. – Конфликт поколений еще никто не отменял.

Он усмехнулся чему-то.

– Ты что?

– Да так.

– Нет, скажи.

– Просто забавные совпадения. – Какие? – настаивала Ира.

– Твою маму зовут Галина, а папу – Гриша.

Мой папа – Андрей, а мама – Алина. – Он посмотрел на Иру взглядом, от которого ее бросило в жар.

– Тебя зовут Ира, меня – Илья.

Трудно было не догадаться, что он хотел сказать: их имена и имена их родителей начинались на одинаковые буквы. Действительно совпадение … А может…

Ира поспешно поднялась с дивана и потянула Илью за собой.

– Пойдем в мою комнату, я хочу тебе кое-что показать.

Спустя минуту Илья разглядывал ее рисунки. Ире было немножко страшно отдавать свои работы на его строгий’ суд: ведь Илья учится в архитектурном, а значит, очень хорошо рисует. Но ей хотелось услышать его мнение, а еще больше – понаблюдать за ним, за его реакцией. Илья сосредоточенно перебирал листы ватмана, почти не задавая вопросов. Иногда он улыбался, иногда говорил: «А вот это интересно». Но чаще хмурился, и тогда у него между бровей появлялась упрямая складка.

– Ну, что скажешь? – спросила Ира после того, как он отложил последний лист. – Честно?

– На другое не рассчитываю.

– Ну хорошо. Для начала ответь мне: эти рисунки – только состояние души или же с дальним прицелом?

– Раньше рисовала для себя, но теперь… Ира помолчала, собираясь с духом. – В общем, с твоей подачи задумалась об архитектурном. – Она подняла к нему взволнованное лицо. – Ты считаешь это глупостью?

– Глупостью?! Да это самое правильное, что ты смогла придумать! – обрадовался Илья. – Я -то испугался, что ты замахиваешься на художественное училище. Аархитектурный – это верный выбор. Вот только должен тебя огорчить. С красками придется временно расстаться. Гуашь и акварель понадобятся не раньше второго курса. А на подготовительных курсах будешь рисовать обыкновенными кохинорами.

– А что рисовать? – загорелась Ира.

– Сначала геометрические фигуры – конусы, пирамиды, цилиндры, потом займешься делом посложнее – освоишь композицию, а уж затем – рисунок головы, и все это с пропорциями, построением и тенями. Ну что, не отбил охоту?

– Нет. Наоборот. Это же интересно. А ты тоже заканчивал эти курсы?

– Да, но помимо этого я еще целый год занимался с частными педагогами черчением и рисунком. Вот так. Без труда не выловишь воблу из пруда. – Он потрепал ее по волосам и притянул к своему плечу.

– А почему ты решил стать архитектором? поинтересовалась Ира, устраиваясь поудобнее. Она давно хотела спросить Илью об этом, но случая не было.

– Дед был архитектором, мама архитектор. Видимо, гены взыграли.

Они еще долго разговаривали. Целовались, конечно, за закрытой дверью, не без этого. А когда Илья собрался уходить, внезапно выяснилось, что папа с мамой совершенно ничего не имеют против субботних дискотек.

8

Прошел четверг, за ним пятница. Чем, вы думаете, занималась Ира эти дни? Готовила уроки, ходила в магазин за молоком, убирала квартиру, встречалась с Ильей, болтала с Аней, рисовала, мечтала? Не пытайтесь угадать. Она, конечно, делала все то, что было перечислено, но в свободные минуты и ночью Ира довязывала себе наряд к субботе. Ей хотелось потрясти художественный вкус Ильи чем-нибудь необычным.