Воины

Черный Том отшатнулся, отступил на шаг и в ужасе уставился на свое предплечье, отлетевшее в сторону и упавшее перед алтарем Неведомого.

— Ты... — выдохнул он, — ты, ты!..

— Я же предупреждал, — сказал Дунк, вонзая меч ему в горло, — что мечом владею лучше!

Двое стражников, увидев лужу крови, растекающуюся вокруг тела Черного Тома, выскочили обратно под дождь. Остальные стиснули копья и заколебались, опасливо поглядывая на Дунка и дожидаясь, что скажет их лорд.

— Это... это очень печально, — наконец выдавил Баттервелл. Он обернулся к Дунку и Эггу. — Надо убираться из Белых Стен, пока эти двое не рассказали о случившемся Гормиону Пику! У него среди гостей больше сторонников, чем у меня. В северной стене есть калитка, мы выберемся через нее... Идемте, надо спешить!

Дунк с лязгом вбросил меч в ножны.

— Эгг, ступай с лордом Баттервеллом!

Он обнял мальчика за плечи и понизил голос:

— Не оставайся с ним дольше, чем потребуется. Пришпорь Грозу и убирайся прочь, пока его светлость снова не переметнулся на другую сторону. Поезжай в Девичий Пруд, это ближе, чем Королевская Гавань.

— А как же вы, сир?

— Обо мне не беспокойся.

— Я же ваш оруженосец!

— Ага, — сказал Дунк, — вот и делай, как тебе приказано, а не то по уху схлопочешь!

Группа людей выходила из главного зала, остановившись только затем, чтобы накинуть капюшоны перед тем, как выйти под дождь. Старый Бык был среди них, и хлипкий лорд Каснелл, который снова успел набраться. Оба обогнули Дунка по широкой дуге. Сир Мортимер Боггс посмотрел на него с любопытством, но счел за лучшее не заговаривать с ним. Утор Серый Лист был не столь сдержан.

— Вы опоздали на пир, сир, — сказал он, натягивая перчатки. — И, я смотрю, вы опять при мече!

— Я уплачу вам выкуп за него, если вас это заботит, — разбитый щит Дунк бросил и накинул плащ поверх раненой руки, чтобы не видно было крови. — Если, конечно, останусь жив. В противном случае вам придется обобрать мой труп.

Сир Утор расхохотался.

— Никак не пойму, чем тут пахнет: то ли героизмом, то ли просто глупостью? Насколько я помню, эти два запаха очень похожи. Вам еще не поздно принять мое предложение, сир!

— Позднее, чем вы думаете, — предупредил его Дунк. Он не стал дожидаться ответа Серого Листа, просто протиснулся мимо него в двустворчатые двери. В зале пахло элем, дымом и мокрой шерстью. На галерее наигрывали негромкую музыку несколько музыкантов. С верхнего конца стола, где сир Кирби Пимм и сир Лукас Нейланд пили на спор, раздавался хохот. На помосте лорд Пик вел серьезную беседу с лордом Костейном, а молодая супруга Эмброуза Баттервелла сидела на своем почетном месте, всеми покинутая.

На нижнем конце стола Дунк обнаружил сира Кайла, который заливал горе элем лорда Баттервелла. Его блюдо было наполнено густой похлебкой, приготовленной из вчерашних объедков. «Бурая миска» звали такую еду в харчевнях Королевской Гавани. Сиру Кайлу она явно в рот не лезла. Нетронутая похлебка остыла, и бурая масса покрылась пленкой сала.

Дунк уселся на лавку рядом с ним.

— Сир Кайл!

Кот кивнул.

— A-а, сир Дункан... Эля хотите?

— Нет.

Только эля ему и не хватало!

— Вам нехорошо, сир? Прошу прощения, но вы выглядите...

«Куда лучше, чем я себя чувствую».

— Что они сделали с Глендоном Громом?

— В темницу отвели, — сир Кайл покачал головой. — Шлюхин сын или нет, но мне не казалось, что этот мальчик похож на вора.

— Он и не вор.

Сир Кайл прищурился, вглядываясь в него.

— Ваша рука... что...

— Кинжалом ударили.

Дунк, хмурясь, обернулся к помосту. Сегодня он уже дважды избежал смерти. Он знал, что большинству людей этого было бы довольно. «Дунк-чурбан, темный, как погреб...» Он поднялся на ноги и окликнул:

— Ваша милость!

Несколько человек на соседних скамьях положили свои ложки, прервали разговоры и обернулись в его сторону.

— Ваша милость! — повторил Дунк снова, уже громче. И зашагал по мирийскому ковру к помосту. — Дейемон!

Теперь умолкла половина зала. Сидевший в верхнем конце стола человек, что именовал себя Скрипачом, обернулся и улыбнулся ему. Дунк увидел, что для пира он облачился в фиолетовую рубаху. «Чтобы подчеркнуть цвет своих глаз!»

— А, сир Дункан! Рад, что вы с нами. Чего вы хотите от меня?

— Правосудия, — сказал Дунк, — правосудия для Глендона Грома.

Это имя эхом раскатилось по залу, и на мгновение показалось, будто все присутствующие — мужчины, женщины и дети — обратились в камень. Потом лорд Костейн грохнул кулаком по столу и вскричал:

— Этот щенок заслуживает смерти, а не правосудия!

Еще десяток голосов поддержали его, а сир Харберт Пэйдж заявил:

— Он родился бастардом! Бастарды все воры, если не похуже! Кровь сказывается...

На миг Дунк впал в отчаяние. «Я тут совсем один...» Но гут вскочил на ноги сир Кайл Кот. Его почти не шатало.

— Быть может, мальчишка и бастард, милорды, но он бастард Квентина Молнии! Сир Харберт верно говорит: кровь сказывается!

Дейемон нахмурился.

— Никто не чтит Квентина Молнию более меня, — сказал он. — Я не верю, что этот фальшивый рыцарь — от его семени. Он украл яйцо дракона и убил при этом трех добрых воинов.

— Он ничего не крал и никого не убивал! — настаивал Дунк. — Если и впрямь трое убиты, ищите их убийцу в другом месте. Ваша милость не хуже меня знает, что сир Глендон весь день провел во дворе, участвуя в одном поединке за другим.

— Ну да, — признался Дейемон. — Я и сам удивлялся. Но ведь драконье яйцо нашли среди его вещей!

— В самом деле? И где же оно теперь?

Лорд Пик встал и смерил Дунка властным ледяным взглядом.

— Оно в надежном месте, под охраной. А отчего вас это заботит, сир?

— Пусть его принесут сюда, — сказал Дунк. — Я бы не отказался взглянуть на него еще раз, милорд. Вчера вечером я видел его только мельком.

Глаза Пика сузились.

— Ваша милость, — сказал он Дейемону, — насколько я понимаю, этот межевой рыцарь явился в Белые Стены вместе с сиром Глендоном, без приглашения. Возможно, он его сообщник!

Дунк не обратил внимания на лорда Пика.

— Ваша милость, драконье яйцо, которое лорд Пик обнаружил среди вещей сира Глендона, он подложил туда сам. Пусть принесет его, если может. Взгляните на него сами. Могу поручиться, что это не более чем крашеный камень!

Зал взорвался, в нем воцарился хаос. Сотня человек заговорили все одновременно, десяток рыцарей вскочили на ноги. Дейемон сделался почти таким же юным и растерянным, как сир Глендон, когда тому бросили обвинение.

— Друг мой, вы пьяны?

«Лучше бы я был пьян...»

— Я потерял довольно много крови, — признался Дунк, — но голова у меня на месте. Сира Глендона схватили по ложному обвинению!

— Но зачем? — изумленно спросил Дейемон. — Если Гром, как вы утверждаете, не сделал ничего дурного, для чего его светлости утверждать, что он виновен, и пытаться доказать это с помощью какого-то крашеного камня?

— Чтобы убрать его с вашей дороги. Его светлость подкупил прочих ваших противников золотом и посулами, а Грома не купишь.

Скрипач залился краской.

— Это неправда!

— Это правда. Пошлите за сиром Глендоном и спросите у него сами!

— Я так и сделаю! Лорд Пик, велите немедленно привести сюда бастарда! И драконье яйцо принесите тоже. Я желаю взглянуть на него поближе.

Гормион Пик взглянул на Дунка с отвращением.

— Ваша светлость, мальчишку-бастарда сейчас допрашивают. Еще несколько часов, и он во всем признается, я не сомневаюсь.

— «Допрашивают» значит «пытают», — пояснил Дунк. — Еще несколько часов, и сир Глендон признается, что лично убил батюшку вашей светлости и обоих ваших братьев тоже.

— Довольно!!! — лорд Пик сделался почти лиловым. — Еще одно слово, и я вырву вам язык с корнем.

— Вы лжете, — сказал Дунк. — Вот вам целых два слова.