Вверху над миром

Он встал и заглянул в морозильное отделение.

— На месте, — возвестил он. — Хотите немного?

Дэй разрешила ему наложить ей в чашку.

— Съедим перед камином, — сказал он.

Когда она откинулась на груду подушек в хорошо знакомой sala, ей стало получше, хоть она и мечтала вернуться к себе в комнату. Он включил магнитофон: теперь джаз играл едва слышно.

Говорили они урывками. В промежутках звучала музыка. Наконец, легкий джазовый фон сменился гулкой тишиной: бобины продолжали вращаться. Она слышала долгие трели ночных насекомых в верхних ветвях лимонного дерева на улице. Время от времени до нее долетали вялые дуновения ветра.

Гроув встал, остановил магнитофон и начал перематывать пленку вперед.

— У меня где-то есть замечательная запись, сделанная в джунглях. Просто ночные звуки, — он включил пленку, увеличил громкость, и комнату наполнила строгая металлическая симфония ночного леса.

— Прекрасно, — сказала она. Послушав немного для приличия, она встала.

— С ним все нормально, поверьте, — сказал он, поднимаясь. — Главное, чтобы он проснулся сам. Если ему захочется есть или вам что-нибудь понадобится, моя комната — последняя справа, в самом конце.

— Спасибо, — она так устала, что не смогла подыскать других слов.

27

В комнате все оставалось, как прежде: зажженная напольная лампа, занавески на двери в садик и ночная рубашка, переброшенная через спинку стула, обитого воловьей кожей. Однако доктора Слейда в кровати не было. Она увидела углубление на матрасе и плоское место на подушке, где лежала его голова. Именно этого она и боялась, но это не могло быть правдой.

— Тейлор, — тихо позвала она, стоя у двери ванной.

Ни звука. Она чуть-чуть приоткрыла дверь: внутри было темно. Распахнула ее и вгляделась в пустую ванную. Отдернула занавески и вышла в патио. Снаружи было довольно темно, но она различала белые стены вокруг и отчетливые черные силуэты растений на их фоне. Там никого не было.

Вернувшись в комнату и встав в ногах кровати, она медленно поворачивалась, глядя по очереди на каждую стену. Не имело никакого смысла идти к дверям и выкрикивать его имя по всей галерее; тем не менее, она шагнула на миг во внутренний двор и один раз окликнула:

— Тейлор!

Минуту спустя она быстро пошла под арками к дальнему открытому концу галереи. Из-под последней двери пробивалась узкая полоска света. Она торопливо постучала четыре раза.

Казалось, будто прошла целая вечность, прежде чем Гроув, одетый в белый купальный халат, шагнул наружу и закрыл за собой дверь.

Они стояли в темноте. Он ждал, поэтому заговорила она:

— Он встал и вышел из комнаты. Я не знаю, где его искать.

Гроув потуже завязал пояс купального халата:

— Он где-то поблизости. Не мог далеко уйти.

— Где-то поблизости, — повторила она с сомнением. — В темноте? — Она махнула рукой, показывая на огромное неосвещенное пространство двора. — С какой стати ему здесь бродить? Он что, бредит или лунатик?

Гроув похлопал ее по плечу:

— Может, вам лучше лечь? Он вернется. Наверное, просто захотел подышать воздухом.

Этого она уже не могла перенести.

— Да вы в своем уме? — закричала она. — Я обязана его найти.

— Можете искать где угодно. За каждой дверью справа обычно есть выключатель. Но не думаю, что вы его найдете. Вы же сами сказали: вряд ли он будет стоять где-нибудь в темном доме. — Он шагнул к двери. Повисла долгая пауза.

— Ясно, — сказала она. — А я думала, вы согласитесь мне помочь.

Он не отвечал — просто стоял, опустив руку на дверную ручку.

«Наконец-то он показал истинное свое лицо», — подумала она и прислушалась к ветру в лианах. Неподалеку прокричал петух.

— Если его нет в доме, значит, он вышел, — сказал Гроув. — Если он вышел, значит, вернется. Он же не ребенок.

— А то, что он болел, то, что лишь час назад он еще лежал без сознания, — все это не имеет для вас никакогозначения?

Он приоткрыл дверь и шагнул в нее:

— Нет, потому что это к делу не относится. Советую вам вернуться и лечь в постель.

— Это неслыханно! — сказала она, охрипнув от ярости, и даже засомневалась, услышал ли он это восклицание. В гневе она развернулась и очень быстро зашагала прочь. Когда она услышала, как закрылась его дверь, стук набоек о камни показался ей нелепым. В голове зароились картины: она колотит его, царапает ему лицо, пинает ногами — вызванная им черная ненависть распространялась на сам дом и окрестности. Неожиданно для себя она очутилась перед главной входной дверью и открыла ее. Постояла там, выглядывая на дорогу и деревья, омытые лунным светом. Внезапно она уверилась, что Тейлор — не в доме, а где-то здесь.

Сначала пошла к воротам, ведущим в сад. Они оказались незапертыми. Внутри во всех лачугах было темно, а соломенные крыши усеивали крошечные лоскутки лунного света, который просеивался сквозь высокие деревья. Она неуверенно шагнула во тьму, а затем остановилась и прислушалась. Вдалеке услышала звук, похожий на быструю, неравномерную барабанную дробь. «Генератор, — подумала она, — и возле него кто-то дежурит». Она вошла в темный туннель. Когда кончилась аллея из деревьев и лачуг, она вышла на открытое пространство и увидела лестницу, ведущую вниз. Звук здесь был очень громок: она заметила внизу, в кустах, маленькое здание, но свет там не горел. Луна ярко освещала ступени. Лишь обойдя хижину с другой стороны и прошагав под бананами, росшими перед ней, она услышала радио. Затем увидела человека, сидевшего на корточках прямо у открытой двери: на земле перед ним стоял транзистор. Человек что-то проворчал, вскочил и со щелчком включил в дверях свет: темнокожий молодой индеец в кепке с козырьком недоверчиво уставился на нее. Она улыбнулась, но не нашлась, как объяснить свое неожиданное вторжение. Парень даже не улыбнулся ей в ответ. Вместо этого позвал:

— Сеньор Торны!

Послышался стук тяжелых сапог, приближавшийся из-за растений. Высокий молодой человек в ковбойском наряде остановился и стал бесстрастно смотреть в ее сторону — казалось, целую вечность. «Как громила в вестерне», — подумала она. Индеец не шелохнулся. Вдруг ковбой заговорил тихим, тонким голосом, и от неожиданности она вздернула голову: его английский был безупречен.

— Ищем что-то конкретное или просто гуляем?

— Я услышала шум и спустилась, — сказала она, зная, что это звучит абсурдно, неубедительно. Он по-прежнему ждал, и ей в голову пришла мысль:

— Кажется, вначале вы были правы. Мне кое-что нужно.

Она тоже подождала.

— Да, — наконец сказал он.

— Я даже не смею на это надеяться, но на самом деле мне нужно съездить в Сан-Фелипе.

— Вы хотите сказать: сегодня вечером, сейчас?

— Именно это я и хочу сказать.

Он шагнул к ней:

— Я бы сделал это, детка, но грузовик принадлежит не мне.

Она помедлила:

— Я просто хотела съездить за врачом.

И он вновь просто взглянул на нее.

Она не знала, как он отреагирует, но решила все равно идти до конца:

— Я заплачу вам сто долларов.

— Ясно, — теперь он уставился в землю.

В конце концов, поднял на нее глаза:

— Вопрос не снимается, но я рискну. Когда вы хотите поехать?

— Прямо сейчас.

— Мне нужно взять ключи. Подождите там, — он развернулся. Стук его сапог о гравий постепенно затих. Она бесцельно бродила по открытому пространству перед бананами, а молодой индеец таращился на нее. Ее так и подмывало вернуться в спальню: Тейлор мог ждать ее там. Но она в это не верила и вернулась бы в дом только с доктором Солерой. Наконец она услышала приближавшиеся шаги ковбоя.

— Готово, — сказал он из-за стены банановых листьев. Они зашагали через двор и пустырь к гаражу, где в лунном свете стоял грузовик. Ковбой влез в кабину, перегнулся и открыл ей дверцу. Твердое сиденье помещалось очень высоко над полом, и двигатель не-вероятно громко затарахтел, как только он его завел. Затем они развернулись и тронулись по подъездной дорожке. Из предосторожности он открыл ворота, еще когда ходил за ключами. Машина проскользнула в них, и ранчо осталось позади.