Страница 34 из 118
Итак, помощи одинокому Лису не будет. Оказалось, что по всему королевству зашевелилась в подземельях тьма — а в некоторых местностях и среди белого дня обнаружилось весьма опасным спускаться в глубокие овраги или ущелья. Туда, где уже вот-вот готова была вспыхнуть паника, мэтр Фуке и разослал своих нескольких чародеев. А Ридду прислал лишь сообщение и приказ крутиться своими силами…
— Молодой человек, если вы станете заверять, будто вдруг воспылали ко мне настолько буйной страстью, чтоб ночью лезть на балкон, то мне останется только рассмеяться в ответ, — женщина стояла в проёме распахнутой двери и рассматривала Ридда с неподдельным интересом.
Поскольку баронесса по своей милой привычке обнаружилась в одном лишь полупрозрачном ночном пеньюаре до пят, то вежливо поклонившийся Ридд счёл наилучшим способом скрыть свою растерянность — снять с себя плащ и как можно галантнее набросить на плечи женщины.
— Нет, ваша милость, я хотел бы с вами поговорить по кое-каким животрепещущим и обоюдоинтересным вопросам. Наедине.
После этих слов он вынул из кармана нечто тонкое и удлинённое, завёрнутое в чистую тряпицу. Целиком полагаясь на присущее женщинам (и не только им) любопытство, парень развернул ношу, и вскоре на ладони его блеснули в золотом свете Соль два тонких металлический предмета, соединённые светящейся нитью. При ближайшем и подробнейшем рассмотрении оказавшиеся разительно похожими… да точно, оно самое и есть!
— Да, ваша милость, с виду обычные вязальные спицы, — с лёгкой улыбкой заметил Ридд. — Только, сделанные из зачарованного гномьего металла и найденные мною в глубине подземелий.
Баронесса содрогнулась словно от ночной прохлады, а парочка на ладони парня словно напиталась немного лунным светом и вдруг озарилась собственным иглистым сиянием.
— Каюсь, поскольку с вашим сыном договор был только на оружие, я утаил эту находку — надеюсь, вы простите мне этот малый грех? — с этими словами Ридд, благоразумно держа спицы только через тряпицу, взял прохладную руку женщины и легонько кольнул её гномьим изделием в кончик мизинца — так, чтобы выступила крохотная капелька крови. Он медленно, старательно смочил в ней оба предмета, а затем, когда вязальная принадлежность просияла ещё раз, уже гораздо ярче, вложил спицы в ладонь баронессы.
— Закажите у лучшего кузнеца большой моток самой тонкой стальной проволоки, выделанной по гномьему рецепту, и свяжите своему сыну лёгкую кольчугу, — Ридд посмотрел в озарённое сиянием Соль и волшебного предмета лицо баронессы и продолжил. — Только волшебными вязальными принадлежностями, и только мать сумеет сделать непробиваемую ни для какого оружия броню. Даже эльфийкая стрела окажется бессильной… разве что стрелы любви.
На лице женщины засветилась мягкая улыбка, когда спицы после нескольких слабых трепыханий покорились новой хозяйке и признали себя её собственностью.
— А почему так, мастер Ридд?
Парень снова посмотрел в лицо женщины, на котором уже играла лёгкая улыбка и пояснил — в отличие от обычных кольчуг из колечек, изделие цельной проволоки в момент удара как бы стягивается в то место и распределяет собою нагрузку. Мало того, будучи сделанное руками матери и пропитанное материнской любовью, оно окажется куда как надёжнее и практичнее — пожалуй, не хуже легендарных доспехов эльфийских королей.
— Так что, ваша милость, только одна женщина и только один раз может связать своему сыну подобное чудо, — негромко заключил Ридд и легонько поклонился в знак того, что с этой темой покончено.
Полюбопытствовав затем взглядом женщины, парень мысленно ею восхитился — глаза баронессы решительно ничего такого не выражали — ни изумления, ни радости. Вот уж старая закалка!
— Как я понимаю, мастер Ридд, за такую вещь и за такую возможность, соответственно, и цена будет немалой? — негромко осведомилась женщина и с великолепным пренебрежением к условностям спрятала мерцающую парочку себе в вырез пеньюара. — Вы верно предположили, кто за такую находку даст вам высочайшую цену. Это делает честь вашей сообразительности.
После непринуждённого приглашающего жеста голос баронессы ничуть не дрогнул в смущении, и Ридд снова мысленно поздравил себя с тем, что в словесном поединке ему придётся скрестить шпаги с одной из воистину умнейших женщин королевства людей.
— Прошу, мастер Ридд. Спасибо небесным покровителям, я уже благополучно дожила до того возраста, когда могу без боязни принимать молодых людей в своём будуаре, не опасаясь при том ни слухов, ни пересудов.
В полутёмном помещении показалось чуть душновато после великолепия летней ночи. Но одинокая, оставленная служанкой свеча создавала уютную обстановку. Чуть пахло дамскими парфюмами и этими недавно вошедшими опять в моду эльфийскими палочками-вонялками… в общем, куда получше старых подземелий.
Баронесса вернула парню его плащ и непринуждённо забралась в уже разобранную пышную постель, и Ридд почёл за вежливость бережно укрыть женщину шитым атласным одеялом и даже подложить ей под спину пару подушечек с кокетливыми рюшами.
— Итак, мастер Ридд, вы пришли действительно по нужному адресу. И я готова услышать, а также обсудить вашу цену, — нарочито скучающим и прохладным голосом объявила баронесса, и тот едва не выдал себя, чуть не улыбнувшись в эти мерцающие синью глаза.
Ага! Теперь я знаю, что такое афера!
"Ещё не знаешь, малышка — слушай и учись!" — Ридд старательно сделал столь же постную физиономию, как и у собеседницы, и словно в раздумьях несколько раз прошёлся туда-сюда по пушистому, мягкому, отлично заглушающему шаги ковру.
Вон там, на второй полочке, — подсказал в голове подрагивающий от радостного нетерпения голосок. И рука парня безошибочно выудила из-за дверцы бутылку тёмного, сейчас чёрного стекла. Вот так-так! Судя по запаху, оказывается, что госпожа баронесса втихаря балуется крепким сладким шартрезом?
Ридд аккуратно налил в две крохотные, больше похожие на напёрстки чарки этого чёрного с багровой искрой нектара и принёс нимало не смутившейся своим разоблачением баронессе.
— Ещё раз узнаю, что пьёте красное вино — наябедничаю вашему целителю, — самым сладким голосом записного пай-мальчика мурлыкнул Ридд и чарочкой отсалютовал собеседнице в извечном жесте пожелания здоровья. — Право, переходите на белый мускат с холмов у реки, ваша милость. Печень стоит и поберечь.
Поскольку баронесса никак не отреагировала на шпильку, то парень некоторое время тоже молча и вдумчиво смаковал чудесный нектар, прежде чем опустить эту недостойную мужчины ёмкость на низенькую тумбу.
— Одну лишь ошибку допустила ваша милость — я пришёл не торговаться, а принёс подарок, — Ридд подвинул поближе к кровати низенькое креслице без спинки, больше похожее на подушку-переросток, и с облегчением избавил свои ноги от веса тела.
— Судя по вашему тону, подарком этим я могу и не успеть воспользоваться? — голос этой прожжённой интриганки не дрогнул.
Лишь чуть приподнялась правая бровь. Если Ридд верно помнил правила второго, неписаного этикета, это у сплетничающих знатных дам долженствовало означать продолжай, дорогуша, я заинтригована.
— У вас, леди, есть ответы на некоторые возникшие у меня вопросы — и от них зависит… но, не будем о грустном, право?
Ах так вот зачем ты незаметно, локтем задвинул засов на двери? Мерзавец! Впрочем, я знала, на что шла.
А Ридд заложил ногу на ногу, ещё и сцепил на колене пальцы. Покачался так некоторое время, меланхолично наслаждаясь льющейся из по-прежнему раскрытой балконной двери прохладой, и таки дождался своего.
— Что ж, я попробую удовлетворить ваше любопытство, молодой человек. Спрашивайте, — судя по тону, баронесса тоже наслаждалась этой странной и опасной игрой…
Перво-наперво Ридд поинтересовался, с чего бы это молодой барон едва не довёл одного парня до мигрени своими уверениями в наличии у того несуществующей родинки?
— Я догадался, откуда исходили сведения — но каюсь, уже после того, как ваш сын лично убедился в отсутствии на мне таковой приметы.