Страница 11 из 65
И эти ублюдки убили ее именно так. Мало того что они вторглись в ее дом и убили ее, они еще и сделали шоу из ее смерти. Что такого она могла натворить, чтобы заслужить это?
Мимо прошел коп, направляясь в квартиру, он пробормотал:
— Салага.
Я, видимо, сталкивалась с ним раньше, и он все еще видел меня в том обличье, в котором хотел видеть. Отлично. Последнее, что мне надо, — это вопросы, почему я стою на коленях рядом с местом убийства, вся в крови и с кружащейся головой. Даже в памяти Розы я не увидела ее убийц. Они как-то умудрились держаться вне ноля зрения либо стерли себя из крови, перед тем как уйти. Не знала, что это возможно, но не могу отвергнуть такую возможность. Эти существа опасны, и это не просто убийство: кто-то воспользовался железом, чтобы прервать жизнь. И не просто жизнь. Чистокровки могли бы посмотреть на дело под другим углом, если бы речь шла о подменыше, назвали бы происшедшее «предосудительным случаем» и пошли дальше… Но Роза была одной из них, она родилась под холмами в те времена, когда огонь для человечества был еще славной новинкой. У чистокровок есть недостатки, но они настороже, когда дело касается своих.
Если я не потороплюсь, будет взрыв.
Глава пятая
Чтобы вернуться в ту квартиру, потребовалось все мое самообладание, но я это сделала, я должна была. Я слышала три выстрела, а в «теле» было только два пулевых ранения. Это значит, что одна пуля может быть где-то в комнате. Если я хочу узнать причину гибели Розы, то мне надо найти ее.
Железные пули тяжелые и шероховатые. Из-за чего направление их полета меняется, они не могут лететь ровно. Даже если бы полиция знала о третьей пуле, они начали бы поиски из положения стрелка, исходя из неверной идеи, как далеко улетит пуля. Я обнаружила ее в деревянной панели на стене напротив балкона, маленькую шероховатую сферу, рассказавшую все, что мне надо было знать и чего я знать не хотела.
Это было достаточно чистое железо, которое может ранить с расстояния нескольких футов. Я оставила его на том месте, где нашла, и ушла из квартиры окончательно. Физические улики мне не требовались, так как проецирующая магия с железом не работает. Мне просто надо было знать.
Журналистский микроавтобус все еще стоял на месте, когда я вернулась к машине, села и отъехала. Сотрудников с камерой все еще нигде не было видно. Хорошо. Мои чары для отвода глаз не настолько сильны, чтобы подействовать на пленку, и я не хочу, чтобы они сняли меня с кровью на руках и джинсах.
Пуля рассказала мне две вещи: во-первых, Розу убили фэйри, поскольку ни один человек не станет использовать железные пули, и, во-вторых, я имею дело не с обычными подозреваемыми. Из-за своих задетых чувств я хотела думать, что в деле замешаны Саймон и Олеандр, но эти двое слишком сильно зависели от магии, чтобы использовать железо. Им не свойственна щепетильность. Но это не значит, что они захотят пожертвовать своей магической силой на недели, а то и месяцы из-за такого тесного контакта с железом. Это может привести к тому, что их поймают, а они для этого слишком умны.
Кровь Розы хранила свою долю информации, хотя и слишком неясную. Роза больше никому не звонила перед смертью; только я знала о том, что она погибла, если не считать ночных призраков и ее убийц. Почему-то я сомневалась, что те, кто убил ее, примутся распространять новость о том, что нарушили первый закон Оберона — запрет убивать чистокровок иначе как во время официально объявленной войны, да и ночные призраки не склонны к болтовне. Я никогда не слышала о тех, кто бы их видел живьем. Мне не на кого положиться, и времени у меня мало, потому что я хочу найти ее убийц до того, как утону в ее проклятии, словно в пруду.
Но это все подождет, у меня есть более неотложное дело. Есть ритуалы, которые надо соблюсти, слова, которые надо сказать тем, кто не умер. Чистокровки тяжело относятся к смерти. Что-то должно смягчить удар. Кроме того, оставался простой факт, что женщину зверски убили те, кто явно знал ее природу. Люди не носит при себе железные ножи — это тяжелые неуклюжие штуки, и современные технологии зашли так далеко, что они появляются теперь только в руках фэйри. Так что это дело повелительницы, и, значит, я должна отправиться в место, с которым не хочу иметь ничего общего, — во двор Королевы Туманов, правительницы Северной Калифорнии.
Теперешняя Королева Туманов заняла этот пост при не самых благоприятных обстоятельствах: она стала Королевой в 1906 году, когда великое землетрясение в Сан-Франциско унесло жизни половины фэйри в городе, в том числе ее отца, Короля Гилада. Она воспитывалась где-то за пределами двора, никто не знал ее мать, но Роза, которая уже была графиней Золотой Зелени, поддержала ее притязания, и никто не захотел их оспаривать. С тех нор она правила, сначала из своего двора в квартале Северный Пляж, а после того, как ее первый полый холм был разрушен, из двора в Заливе. Никто не знает ее имя и где она выросла и вообще что-то о ней, за исключением факта, что она Королева и ее слово — закон.
Мы с ней никогда не пересекались. Когда ее первый двор был разрушен, Королева была за то, чтобы вышвырнуть меня вместе с остальным отребьем подменышей, но Сильвестр и Роза настояли на том, чтобы посвятить меня в рыцари на службе Короны. Может, дело в том, что у нее тоже смешанная кровь, ее наследство — странная смесь сирен, морского народа и баньши, а может, она просто сноб, но эта женщина всегда недолюбливала подменышей, и посвящение меня в рыцари оскорбляло ее чувства. Но она все равно это сделала, потому что окаянные мной услуги были слишком значительны, чтобы их проигнорировать, и потому что Роза настаивала. Не думаю, что Королева простила меня. Я взяла за правило держаться от нее подальше, просто чтобы не напоминать ей о неприятном.
То, что подменыши образуют низший слой в обществе фэйри, не исправляет ситуацию; мы смертны и не можем считаться фэйри, но в нас слишком много от фэйри, чтобы нас могли отослать обратно к смертным родителям, похлопов по головке и пожелав «приятной жизни», предполагая, что наши родители еще будут живы, после того как мы проведем в Летних Землях достаточно времени, чтобы осознать, насколько нечестна сделка, а это, естественно, нельзя гарантировать. Большинство из нас проводят столетия прихлебателями при разных дворах фэйри, преследуя бессмертных родственников и вымаливая крошки с их стола, словно дворняги, пока за нами не придет смерть и мы не уползем умирать. Предполагается, что таковы правила игры. Только я всегда отказывалась их соблюдать, и это не внушило любви ко мне в высших слоях общества.
Было довольно поздно, и в сторону залива ехало мало машин. В некоторых местах бывает слишком холодно, чтобы назначать там встречу декабрьским вечером, тем более в городе, который славится ледяным океаном и постоянными туманами. Поскольку замерзать до смерти не самое приятное времяпрепровождение, туристы предпочитают гулять подальше от воды, предоставив мне в одиночестве брести среди переплетения небольших улиц и загибающихся предприятий в шести милях от рыбацкой пристани. Пляж, куда я направлялась, не был частью природного заповедника или туристской достопримечательностью. Это просто крошечная каменистая полоска земли, достаточно изолированная, но чертовски важная для фэйри.
Там, куда я направлялась, не было уличных продавцов и аттракционов — лишь запах моря и разложения, характерный для любого прибрежного города. В большей части города из-за туристов было сложно. Около холма Королевы в том числе, потому что просто нет места. Из-за складов и разрушающихся промышленных строений здесь не строят парковки. Я пятнадцать минут кружила, пока нашла бесплатную стоянку на боковой улице, больше похожей на переулок. Я сунула кошелек в бардачок, перед тем как выйти. Может, это приманка для вора, но мне не хочется брать с собой ничего лишнего, когда я иду к Королеве. Слишком велика вероятность, что мне придется бежать.