Спрятанная

— Я знал, что чертов парень-бычок был дурным предзнаменованием, — сказал Старк. — Не было ни единого шанса, что это дар Никс

— Сосуд — противоположность дару Никс. Это существо, созданное Тьмой из боли и смерти и Неферет управляет им, — объяснила Танатос.

Я не могла сказать им, что подумала, взглянув через Камень Провидца. Как я могла это сделать после недавней смерти Дракона, и кошек, и, когда Старк обнимал меня? Но я была слишком чувствительна… слишком устала, настрадалась, запуталась, следя за словами, чтобы не выболтать о Хите, так что вместо этого я, как идиотка, пролепетала:

— Аурокс что-то большее! Помните, о чем он спросил вас после занятий? Он хотел знать, кто он… или что он. Вы сказали, что это он должен решать сам и не позволять своему прошлому контролировать будущее. Почему существо, созданное лишь из Тьмы, являющееся лишь Сосудом Неферет, подвергает сомнению свое предназначение?

— Ты права. Я действительно помню, как Аурокс подходил ко мне. — Танатос кивнула. Она перевела взгляд на тела кошек. — Возможно Аурокс не пустой сосуд. Возможно, общение с нами, и в особенности с тобой, Зои, пробудило в нем некое сознание.

Я почувствовала всплеск эмоций, исходящих от Старка, который смотрел на меня удивленным взглядом, подвергая мои слова сомнению.

— Он говорил правду! — Объяснила я. — Сегодня, перед тем, как Аурокс убежал, он сказал “Я избрал другое будущее. Я избрал новое будущее.” Он говорил о том, что не хотел навредить Рефаиму или Дракону, но не смог поступить иначе, потому что Неферет контролировала его.

— Понятно. — Кивнула Танатос, говоря медленно, будто вслух размышляя над этой сложной ситуацией. — Неферет пришлось принести кота Дракона в жертву, потому что она потеряла контроль над своим Сосудом. Мы видели, что Аурокс превратился из быка в мальчика, а затем снова начал менять форму, когда убежал.

— Вы же видели, как исказилось его лицо, когда он стал Ауроксом и увидел, что он сделал с Драконом, — сказала я.

— Это не меняет того факта, что Аурокс убил Дракона, — сказал Старк. Я чувствовала исходящее от него напряжение и ненавидела, когда его лицо превращалось в каменную маску.

— Что, если он убил Дракона только из-за того, что Неферет принесла в жертву Фантома? — спросила я, пытаясь убедить Старка, что в этой ситуации не все так однозначно.

— Зои, от этого Дракон не воскреснет вновь, — вспылил Старк, разрывая объятия и отступая от меня.

— А Аурокс не станет менее опасным, — сказала Калона.

— Но возможно станет меньшей угрозой, какой мы представляли его вначале, — обосновала Танатос. — Если Неферет необходимо выполнять жертвенный ритуал, подобный этому, каждый раз, когда ей вздумается управлять им, то ей нужно будет тщательнее выбирать подходящий момент, как и когда, стоит использовать его.

— Он повторял это снова и снова, он выбрал другое будущее, — настаивала я.

— Зет, это не делает Аурокса хорошим парнем, — сказал

Старк, качая головой.

— Вы же знаете, люди могут измениться, — внезапно произнесла Николь. Все мы уставились на нее. Очевидно, я была не единственной, кто забыл о ее присутствии.

Я не хотела поддерживать Николь, поэтому просто безмолвно закусила губу.

— Аурокс не человек, не парень, хороший или плохой. — В темном манеже низкий голос Калоны прогремел как взрыв бомбы, подрывая мои и так уже расшатанные нервы. — Аурокс — Сосуд. Существо, созданное служить Неферет. Могут ли у него быть совесть и способность меняться? — Он пожал плечами. — Мы можем лишь предполагать это. И в самом деле, так уж это важно? Не имеет никакого значения, есть ли у него ростки человечности. Важно лишь, кто владеет оружием. А Аурокс определенно принадлежит Неферет.

— Как давно ты знал об этом? — Я повернулась к Калоне. Старк уставился на меня, будто я лишилась последнего разума, но я не могла остановиться. Даже если я не могла решить, как сказать им, что верю, что видела душу Хита в Ауроксе через Камень Провидца. — Если ты знал, чем является Аурокс, почему ничего не говорил до настоящего момента?

— Никто не спрашивал меня, — ответил Калона.

— Чушь, — сказала я, выплескивая свой гнев, разочарование и смятение из-за загадки, на Калону. — Что еще ты утаиваешь от нас?

— Что еще ты хотела бы узнать? — ответил он без колебаний. — Будь осторожна молодая Жрица, действительно ли ты хочешь услышать ответы на вопросы, которые задаешь.

— Ты, как предполагается, теперь на нашей стороне, припоминаешь? — произнес Старк, вставая между мной и Калоной.

— Я помню больше, чем ты можешь предположить, красный вампир, — ответил Калона.

— Что, черт возьми, это означает? — не выдержал Старк.

— Это означает, что ты не всегда был таким уж хорошим парнем! — закричала Николь.

— Не смей так говорить о нем! — бросила я ей.

— Снова вы препираетесь! — закричала Танатос, страсть ее голоса взволновала воздух вокруг нас. — Наш враг нанес ущерб нашему дому. Она совершила убийство не единожды, не дважды, а множество раз. Она слилась с величайшим злом, какое когда-либо знал этот мир. Тем не менее, вы нападаете друг на друга. Если мы не можем объединяться, она уже победила.

Танатос печально покачала головой. Она опять повернулась к телам двух кошек. Встала на колени возле них, Верховная жрица еще раз нежно провела рукой по каждому. На сей раз воздух над кошками начал мерцать и появились сияющие очертания Фантома и Гвиневры — только они были не взрослыми кошками, которые все еще лежали на полу арены. Они были котятами. Пухлыми, восхитительными котятами.

— Идите к Богине малышами, — нежно и тепло сказала им Танатос. — Никс и те, кого вы любите больше всего, ждут вас. — Молодой Фантом игриво подцепил лапой летучую мышь на волнистом рукаве Танатос, а затем оба котенка исчезли в облаке света. Я могла поклясться, что слышала отдаленный звук мелодичного смеха Анастасии, и предположила, что у нее и Дракона должно быть вечеринка по случаю приветствия их котят в Потустороннем мире.

Потусторонний мир…

Моя мама теперь там вместе с Драконом, Анастасией и Джеком и, если я была не права относительно того, что увидела в Ауроксе, Хит был там же. Я была там. Я знала, что Потусторонний мир существовал так же определенно, как знала, что и я существовала. Я также знала, что это было удивительное, магическое место, и даже при том, что мое время умереть и остаться там еще не наступило, красота его все еще сохранялась в моем разуме и моей душе, принимая форму небольшого пузыря чудес и безопасности, что было полной противоположностью того, чем стал для меня реальный мир.

— Насколько будет плохо, если мы проиграем?

Я не поняла, что говорила вслух, пока Старк не потряс меня за плечо.

— О чем ты говоришь, Зет? Мы не можем проиграть, потому что Неферет не может победить. Тьма не может победить.

Я видела его беспокойство, и чувствовала его страх. Я знала, что пугаю его, но не могла остановиться. Я чертовски устала от всякой борьбы между смертью и Тьмой, любовью и Светом. Почему эта борьба никак не заканчивалось? Я отдала бы все, чтобы это закончилось!

— Какой худший вариант может произойти? — Я слышала свой вопрос, а затем совершенно спокойно ответила на него. — Неферет убьет нас. Хотя быть мертвым не так уж ужасно. — Я указала рукой в направлении, где совсем недавно исчезли котята.

— Боже, ты сдаешься? — шепотом пробормотала Николь с отвращением.

— Зои Редберд, смерть далека от наихудших вариантов, которые могли бы произойти с любым из нас, — сказал Танатос. — Да, Тьма теперь кажется неодолимой, особенно после всего, что мы обнаружили этой ночью, но здесь все еще существуют любовь и Свет. Подумай об этом, какую грусть вызвали бы твои слова у Сильвии Редберд.

Я почувствовала укол вины. Танатос была права. Возможны худшие события, нежели смерть, и они происходили с людьми, которых ты оставлял позади. Я склонила голову и подошла к Старку, беря его руку в свою.

— Извините. Вы правы. Я не должна была так говорить.